Томпсон - Страх и отвращение в Лас-Вегасе - Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты

Единственное беспокойство мне доставляла вероятность того, что нас может раздавить, как тараканов, первый же ДС-8, идущий на посадку, чье приближение мы даже не заметим, пока он не окажется прямо над нами. "Видят ли они нас с вышки? " - задавал я себе вопрос. Скорей всего да, но к чему волноваться? Я уже сжег за собой все мосты. Поворачивать сейчас было бессмысленно.

Мой адвокат вцепился обеими руками в приборную доску. В его глазах блуждал страх, лицо посерело. И я чувствовал: внутри него все похолодело из-за этого рискового хода, но мы так быстро мчались через фривэй, кактусы и взлетно-посадочную полосу, что, полагаю, он понимал наше положениерассуждать о разумности этого решения надо было раньше; все уже сделано, и нашей единственной надеждой было теперь вовремя добраться до посадочной площадки.

Я взглянул на свой похожий на череп "Аккатрон", и увидел, что до взлета осталось три минуты и пятнадцать секунд. "Времени полно, - сказал я. - Держи наготове свое барахло. Высажу тебя прямо у самолета". В 1000 ярдах от нас замаячили красно-серебристые очертания лайнера... и к тому моменту мы уже неслись по мягкому асфальту, миновав посадочную полосу.

- Нет! - закричал он. - Я не смогу выйти из машины! Они распнут меня. Придется взять вину на себя.

- Дудки, - отозвался я. - Просто скажи им, что ловил тачку в аэропорт, и я тебя подобрал. Ты никогда меня раньше не видел. Черт, да в этом городе полно белых Кадиллаков с откидным верхом... и я планирую промчаться мимо них так быстро, что они даже мельком не увидят эти проклятые номера.

Мы приближались к самолету. Я видел поднимающихся на борт пассажиров, но пока нас никто не заметил... мы вырвались из ниоткуда, а появление с той стороны ни у кого в голове не укладывалось.

- Ты готов? - спросил я.

Адвокат застонал.

- Ладно, почему бы и нет? Только, ради бога, давай сделаем это быстро!

Он окинул взглядом посадочную площадку и ткнул пальцем:

- Вон туда! Выбрось меня рядом: с тем большим фургоном. Просто заверни за него... и я выпрыгну там, где они не смогут меня увидеть, а ты сразу смотаещься.

Я кивнул. До этого все щло, как по маслу. Никаких признаков тревоги или пoгoни. Я бы удивился, если такие вещи в Вегасе случаются сплошь и рядом тачки с: опаздывающими пассажирами отчаянно прорываются через взлетно-посадочную полосу, и выбрасывают Самоанцев с бешеными глазами, которые, размахивая холщовыми сумками, вскакивают в самолет в: последнюю секунду, и с ревом моторов взмывают вверх в восходящее солнце.

"Может. и так, - подумал я. - Возможно, в Вегасе это самое обычное дело, как зубы почистить... "

Я заехал за фургон и затормозил, только чтобы он успел выпрыгнуть.

- И не позволяй этим свиньям над собой измываться, - проорал я ему вдогонку. - Помни, если; у тебя будут напряги, ты всегда можещь прислать телеграмму Правильным Людям.

Он усмехнулся.

- Ну да-а-а... Объясняя мою позицию. Какой-то говнюк однажды написал об этом поэму. Это, наверное, хороший совет, если у тебя дерьмо вместо мозгов.

И он махнул мне рукой на прощание.

- И тебе того же, - сказал я, трогаясь прочь. Еще раньше я заметил разрыв в. высоченном проволочном ограждении - и сейчас на мал рй скорости направил туда "Кита". Меня никто не преследовал. Я не мог этого понять. Глянул в зеркальце и увидел своего адвоката, карабкающегося в самолет... никакой борьбы... никаких скандалов... я промчался через ворота и растворился в утреннем потоке машин на Парадайз Роуд.

Я быстро свернул направо к Расселу, затем налево к Мэрилэнд Парквэй... и неожиданно, терзаемый похотливой анонимностью, проехал через кэмпус Университета Лас-Вегаса... никакого напряжения на этих лицах. Я остановился на красный свет, и на мгновение потерялся в солнечном сиянии плоти на пешеходной дорожке: ласкающие взгляд выразительные бедра, красные мини-юбки, спелые молодые соски, блузы без рукавов, длинные светлые волосы, розовые губы и голубые глаза - все отличительные черты пугающе невинной культуры.

Я уж было собрался окончательно здесь зависнуть и начать страстно бормотать похабные заклинания: "Эй, Сладенькая, давай оторвемся вместе... Прыгай в этот охуенный Кадди, и мы помчимся прямо в мой номер во "Фламинго", накачаемся эфиром и устроим дикую живот ную оргию в моем частном, почковидном басеейне... "

"И мы как пить дать устроим", - думал я. Но к тому времени я проехал уже далеко по парквэю; сбавив скорость на левом повороте к Фламинго Роуд. Назад, в отель -- критически надо всем поразмыслить. Было очевидно, как ни крути, что я нарывался, прямо-таки опрашивался на неприятности, и подверг свою удачу еще большим испытаниям. Я нарушил все правила, по которым жил Лас-Вегас, - ; кинул местных, оскорбил туристов, затерроризировал служащих.

И сейчас, чувствовал я, остается лишь надеяться, что мы дошли с нашими выходками до такой крайности, что никто из тех, кто способен занести над нами карающий меч правосудия, просто не сможет во все это поверить. Особенно с тех пор, как мы вписались на Полицейскую Конференцию. Когда: ты отрываешься по полной программе в этом городе, не трать время на дешевую хуету и oмелкое хулиганство. Играй по-крупному. Тяни сразу на махровую уголовщину.

Ментальность Лас-Вегаса настолько чудовищно атавистична, что зачастую настоящее крупное преступление остаJтся незамеченным. Один из моих соседей недавно отсидел неделю в тюрьме Вегаса за "бродяжничество". Ему около двадцати: длинные волосы, джинсовая куртка, рюкзак - как с картинки сошедший бродяга, архетипичный Дорожный Персонаж. И абсолютно безвредный. Он просто шатался по стране в поисках того же, на что мы, как полагали, подсели. в Шестидесятые, - типа кислотного полета Боба Циммермана в самом начале карьеры.

Во время путешествия из Чикаго в Лос-Анджелес ему стало вдруг любопытно посмотреть Лас-Вегас, и он решился туда заехать. Просто проезжая мимо, слоняясь по улицам и рассматривая вывески на Бульваре.... Никакой спешки, да и к чему торопиться? Он стоял на углу рядом с "Цирк-Цирком", медитируя на разноцветный фонтан, когда рядом остановилась полицейская тачка.

Он и пикнуть не успел. Прямо в тюрьму. Никаких телефонных звонков, ни адвоката, ни обвинений. "Они запихнули меня в машину и отвезли в участок, рассказывал он. - Завели в большую переполненную комнату и приказали снять до регистрации с себя всю одежду. Я стоял напротив высоченной стойки, в шесть футов, наверное, за которой сидел легавый, смотревший на меня, как судья на еретика в средневековье.

В комнате было много людей- Может быть, около дюжины заключенных: вдвое больше легавых и около десятка женщин-полицейских. Ты должен был выйти на середину комнаты, выложить все из карманов, положить на стол и раздеться догола - и все на тебя глазели.