Александр Лебедев - Инсталляция

— Пардон, мадам, — услышала Светлана хрипловатый баритон.

Даже для библиотеки это обращение было чересчур, и Светлана подняла голову, готовая встретиться взглядом с нарисованным интеллигентом. Но ее опасения не оправдались. Перед ней стоял классический профессор. В том, что это был профессор, Светлана не на миг не усомнилась. Седеющая острая бородка, очки в металлической оправе, высокий лоб, могли быть надеты на кого угодно. Но! Он стоял перед ней в изысканном поклоне, слегка согнув спину и склонив голову, так, как умели это делать дворяне, ждущие в ответ такого же обращения, и ни на секунду не оскверняя себя поклоном.

— Что вам угодно? — не задумываясь, спросила Светлана и поймала себя на мысли, что обычно, ответила бы иначе.

— Это у вас «Фридман»?

— Да я читаю, вернее, уже прочла, — протянула Светлана толстый талмуд.

— Вы уже прочитали? — удивился профессор.

— Да, а что?

— Вы учитесь?

— Нет, работаю.

— Работаете? — Еще больше удивился собеседник, — Коллега?

— Не думаю, — сказала Светлана, еще раз осмотрев профессора, — вряд ли вы занимаетесь бухучетом.

— У вас острый глаз. Разрешите представиться, доцент кафедры психологии Пермского университета, Ангелов Вячеслав Аркадьевич. Не сочтите за назойливость, но меня профессия выучила, это уже автоматизм, понимать поступки людей, а я сначала принял вас за студентку, которая изучает мой предмет, и, как видите, ошибся. Я не ожидал, что данное издание может заинтересовать кого-то, кроме узкого круга специалистов.

— Все ошибаются, я тоже приняла вас за профессора.

— Вот как? Не смотря на вашу ошибку, вы очень проницательны.

— Вряд ли. Во всяком случае, психология мне не по зубам.

— Вас мучает какая-то проблема? В этом нет ничего удивительного.

— Почему?

— Потому что люди так устроены, и не в состоянии разобраться со своими проблемами сами. Проблему изнутри увидеть невозможно, надо отойти на достаточное расстояние. Вот вы когда-нибудь слышали ваш голос, записанный на магнитофон?

Светлана вспомнила, как записывала приветствие на автоответчик, и как ее поразил тот незнакомый, чужой голос, записанный на пленку.

— Вы хотите сказать, что мы не слышим своего голоса?

— Да, конечно.

— Я думаю, что ко мне это не относится.

— Позвольте, я угадаю почему. Вы считаете себя представителем самой консервативной профессии и думаете, что разложили свое «я» по полочкам.

— Как вы узнали про профессию?

— Вы сами мне сказали только что. Вряд ли, вы занимаетесь бухучетом.

— Действительно, — Светлана улыбнулась доценту, — что вы хотите?

— Сущую безделицу, я хочу узнать, зачем вы взяли эту книгу?

Светлана, задумалась: «А стоит ли ей вообще разговаривать с этим человеком?»

— Я чувствую, вас одолевает сомнение. Это вполне естественно, и я не буду настаивать, но если вы вдруг захотите со мной поговорить, вот моя визитка, — доцент протянул аккуратный прямоугольник картона.

Светлана взяла его в руку и увидела, каким он был белым. Он даже отливал синевой, и на фоне этого ровного белого цвета, она увидела свои ладони. Розовые ладони рук с проступающими нитками вен, пересекающимися черточками, бугорками и впадинами. Они были обыкновенными или обычными руками молодой женщины, не занимавшейся физическим трудом, но на фоне чистого белого цвета казались разноцветным хаосом.

— Погодите, но ведь это займет много времени.

— Библиотека будет работать еще три часа, этого достаточно?

— Вполне. Присядьте.

Доцент сел рядом на краешек стула, так же аккуратно и покорно, как только что стоял и с интересом посмотрел на Светлану, как смотрят старые друзья, готовые слушать новый анекдот.

— Мне кажется, я сошла с ума.

— Начните с самого начала.

Светлана криво улыбнулась.

— Я не знаю, где здесь начало.

— Тогда начните с конца.

Когда библиотека закрылась, и они вышли на улицу, Светлану охватила тревога. Она подумала, что теперь она полностью беззащитна перед этим чужим человеком, знающим про ее жизнь намного больше, чем она сама. А он, как бы ловя ее мысли, сказал:

— Вы можете быть уверены, что все сказанное никогда не станет предметом огласки, во всяком случае, без вашего согласия.

Деловой тон подействовал успокаивающе, и Светлана спросила:

— Так, что вы обо всем этом думаете?

— Не знаю, вернее, пока не знаю. Вы мне дали очень много информации и ее нужно переварить. Но, скажу сразу, что ваши опасения насчет здоровья напрасны.

— Вы хотите сказать, что я в своем уме?

— Не совсем. Вы действительно находитесь, как бы я сказал, не в себе, но это все легко укладывается в ваш образ жизни и действительности. Так, женщины после родов часто впадают в депрессию, теряют чувство реальности и меры. Но и в этом еще нет ничего клинического. Обычно, я рекомендовал бы отдохнуть, взять отпуск, сменить место работы, развлечься. Но ваш случай несколько… несколько пикантный.

— Что вы имеете в виду?

— Вы незаметно для себя влюбились.

— Что? — Светлана посмотрела на профиль доцента и рассмеялась.

— Зря вы смеетесь.

— В кого? — не переставая смеяться, спросила Светлана.

— Вот об этом я и хочу подумать. Ваш случай редкий, хотя и не единичный. Самый ранний из описанных случаев был еще в 1748 году, когда дочь Шотландского короля вступила в брак с ненавистным для нее королем Англии. Королева быстро овдовела, и ее судили за измену, потому что именно она стала причиной смерти мужа. Но на убийство короля, подтолкнула великосветскую особу не ненависть, а любовь, и, как бы вы думали, к кому?

— К лошади.

— Почти угадали.

— Вы хотите сказать…

— Боже упаси, я искренне надеюсь, что вы не похожи на данную особу, иначе ни за что бы не осмелился рассказать этот случай. Но пока не вижу предмета ваших чувств.

— А с чего вы взяли, что они вообще существуют?

— Вы действительно истинный представитель своей профессии. Ваши суждения очень логичны и строги, единственное, что мешает вам делать достоверные выводы, это ваши эмоции. Эмоции — это зеркало нашего сознания и жизненного опыта и, зачастую, кривое. Скажите, есть в бухгалтерском учете место эмоциям?

— Не знаю, наверное, нет.

— Психология так же очень точная наука, и так же как бухгалтерия зиждется на фактах. Впрочем, вы-то меня прекрасно понимаете, ведь это вы пошли в библиотеку и взяли справочник, а что в этом справочнике вы посмотрели в первую очередь? Симптомы. Вполне логичное и последовательное деяние. Увы, Фридман не описал симптомов любви.

— И какие это симптомы?

— Разные, я бы сказал, индивидуальные. Как правило, они зависят не только от человека, но и от его состояния и положения. В вашем случае — это потеря жизнеощущений, потеря аппетита, раздражение на яркий свет, звук, повышенная работоспособность, вы ощущаете себя ракетой, рвущейся в высь, к какой-то цели.