Уильям Сароян - Приключения Весли Джексона

Виктор замолчал. Потом сказал очень тихо:

- Я ведь думал, что буду убит. Я был готов к этому. Думал, меня убьют сразу, все ждал. Ждал я и тогда, когда Джо сбил меня с ног и занял мое место. Но я ведь не хотел, чтобы он занимал мое место. Не хотел, чтобы кого бы то ни было убивали вместо меня. Ну а Джо тоже ведь ждал. Он все время ждал, чтобы меня заменить. Он хотел отдать свою жизнь за меня, и он это сделал. Он своего добился. На войне не приходится много раздумывать. Я, однако, помешался немного, оттого что я знаю, что должен был умереть, а вот я жив, а Джо умер. Я теперь уже больше не думаю, что буду убит. Но как же все-таки быть с Джо?

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Весли изучает различные группы военнопленных в немецком лагере

Мы с Виктором оставались в плену у немцев до последних дней августа, когда они вдруг ушли и бросили нас без охраны. Много мы насмотрелись в их лагере - и смешного, и удивительного, и ужасного, и отвратительного. Немцы ничего нам не сказали, когда уходили. Они просто собрали ночью свои пожитки и сбежали, и на следующий день мы ждали-ждали, а их все нет как нет. Нас было больше тысячи за колючей изгородью, пробыли мы там довольно долго, и когда прошел слух, что немцы ушли и бросили нас, лагерь превратился в беспорядочную толпу.

Я встретился с Виктором в этом лагере накануне четвертого июля, так что мы пробыли там вместе почти два месяца. Четвертое июля мы отпраздновали, но не очень-то удачно. Задумали поставить пьесу, да ничего из этого не вышло. Когда один парень попытался сказать речь, все закричали ему, чтобы он закруглялся. Зря обидели парня - он ведь думал сделать как лучше. Над пьесой - это был небольшой водевиль - никто не желал поработать как следует, и поэтому через полчаса все распалось, и каждый снова оказался предоставлен самому себе.

Сперва я перечислю все ужасные вещи, чтобы больше к ним не возвращаться.

Как-то ночью один парень перерезал себе вены на запястье, и утром его нашли мертвым.

А в другой раз средь бела дня двое парашютистов, которые были прежде друзьями, повздорили из-за того, что один из них сказал, будто какая- то девица, которую они оба когда-то знали, водилась еще с шестью их приятелями (не считая их самих), а другой утверждал, что только с пятью. Шестой их приятель был тоже парашютист, но один из этих двух просто его ненавидел и не хотел, чтобы он тоже имел дело с девушкой. А его товарищ настаивал на том, что знает наверняка, будто тот имел с ней дело, так что в конце концов тот парень, который говорил, что девушка водилась лишь с пятью, схватил другого за горло и начал душить. Да только тот тоже понимал толк в драке, так что они друг друга чуть- чуть не убили. Когда их разняли, они договорились через посредников, что один из них будет впредь держаться всегда одной стороны лагеря, а другой - противоположной, потому что они твердили, что если еще когда-нибудь встретятся, то непременно убьют друг друга. Так оно и было бы, несмотря на то, что раньше они были закадычными друзьями и участвовали вместе во многих боевых операциях. Слово свое они сдержали, и каждый до конца оставался только на своей стороне лагеря. Никогда больше они между собой не разговаривали.

Мелкие драки происходили каждый день, оттого что нервы у всех были взвинчены, но драка между парашютистами была единственно стоящей.

Все пленные в лагере делились на группы, объединяясь по определенным признакам, которые всегда сближают людей.

Большей частью держались вместе люди, служившие раньше в одном подразделении, у них было что вспомнить, о чем поговорить.

Потом были небольшие группы ребят, происходивших из одного города и любивших поболтать о родных местах и общих знакомых.

Потом были группы, в которых объединялись люди одинаковых профессий: они любили потолковать об условиях работы в мирное время и о перспективах на будущее.

Потом были группы зональные. Южане держались друг друга, так как все они одинаково относились к неграм, а негры предпочитали быть вместе, оттого что знали, как к ним относятся южане, и не хотели неприятностей. Негров в лагере было всего девять человек. Только трое из них были с Юга и не имели высшего образования, но остальные шестеро с ними очень носились, с этими тремя, не такими образованными, как они.

Ребята с Дальнего Запада - из Калифорнии, Орегона и Вашингтона - тоже держались вместе.

Потом были ребята - однофамильцы. Среди них были двое с очень редкой фамилией, и они все хотели понять, как это случилось, что у них одинаковая фамилия - Минэдью, - а они даже не были родственниками и не знали больше никого с такой фамилией.

А то еще были двое ребят - один из Теннесси, а другой из Северной Дакоты, - оба по фамилии Роузвер. Они между собой сошлись, и рассказывали друг другу про своих родных, и стали большими друзьями, оттого что их фамилия была такая редкая, а все-таки они не были родственниками.

Было там семеро Смитов, и они звали друг друга ласково Смити, и так же называли их все остальные. Четверо или пятеро Браунов тоже очень ладили между собой и часто бывали вместе.

Потом люди, сходные по характеру, любили водить компанию между собой особенно весельчаки и затейники, но и многие ребята, серьезно настроенные, тоже деожались вместе.

Парни, тосковавшие по родине, тоже частенько сходились, но как только тоска утихнет, изменяли временным друзьям ради другой какой- нибудь группы. Чуть станет им полегче, глядишь, они уже тянутся, например, к любителям спорта, которые занимались легкой атлетикой, не требовавшей много места: индийской борьбой, прыжками в длину с места, плевками на дальность и прочей чепухой в этом же роде.

Или же они примыкали к партии предсказателей и пророчествовали, о чем кому вздумается.

Или определялись в мечтатели, а это были ребята, любившие потолковать о том, какие романтические подвиги совершат они после войны.

Как только какой-нибудь парень, страдающий насморком, излечится от простуды, он тотчас же оставляет других простуженных и примыкает к какой-нибудь новой группе, например к любителям поспорить о текущих событиях, политике, религии, коммунизме или философии.

Группы составлялись также по росту: маленькие, среднего роста, высокие.

Или группы по наружности: красивые, не совсем красивые, совсем некрасивые и люди отталкивающей внешности.

И были группы совсем особые.

Парням, за которыми числилось много любовных побед, нравилось водить компанию друг с другом, сравнивать свои подвиги и обсуждать в подробностях отдльные успехи.

Парни, находившие, что за женщинами нужно уметь охотиться, как за всякой дичью, которая не так-то легко дается в руки, также частенько собирались вместе.

Держались вместе люди, которые беспокоились о своих женах и верили, что те тоскуют о них.