Александр Пушкин - Стихотворения 1816

А.С. Пушкин

Полное собрание сочинений с критикой

СТИХОТВОРЕНИЯ 1816

Заутра с свечкой грошевою Явлюсь пред образом святым: Мой друг! остался я живым, Но был уж смерти под косою: Сазонов был моим слугою, А Пешель - лекарем моим.

УСЫ. ФИЛОСОФИЧЕСКАЯ ОДА.

Глаза скосив на ус кудрявый, Гусар с улыбкой величавой На палец завитки мотал; Мудрец с обритой бородою, Качая тихо головою, Со вздохом усачу сказал:

"Гусар! вс° тленно под луною; Как волны следом за волною, Проходят царства и века. Скажи, где стены Вавилона? Где драмы тощие Клеона? Умчала вс° времен река.

За уши ус твой закрученный, Вином и ромом окропленный, Гордится юной красотой, Не знает бритвы; выписною Он вечно лоснится сурьмою, Расправлен гребнем и рукой.

Чтобы не смять уса лихого, Ты к ночи одою Хвостова Его тихонько обвернешь, В подушку носом лечь не смеешь, И в крепком сне его лелеешь, И утром вновь его завьешь.

На долгих ужинах веселых, В кругу гусаров поседелых И черноусых удальцов, Веселый гость, любовник пылкий, За чье здоровье бьешь бутылки? Коня, красавиц и усов.

Сраженья страшный час настанет, В ряды ядро со треском грянет; А ты, над ухарским седлом, Рассудка, памяти не тратишь: Сперва кудрявый ус ухватишь, А саблю верную потом.

Окованный волшебной силой, Наедине с красоткой милой Ты маешься - одной рукой, В восторгах неги сладострастной, Блуждаешь по груди прекрасной, А грозный ус крутишь другой.

Гордись, гусар! но помни вечно, Что вс° на свете скоротечно Летят губительны часы, Румяны щеки пожелтеют, И черны кудри поседеют, И старость выщиплет усы".

<����ИЗ ПИСЬМА К КН. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ>

Блажен, кто в шуме городском Мечтает об уединеньи, Кто видит только в отдаленьи Пустыню, садик, сельской дом, Холмы с безмолвными лесами, Долину с резвым ручейком И даже... стадо с пастухом! Блажен, кто с добрыми друзья Сидит до ночи за столом, И над славенскими глупцами Смеется русскими стихами; Блажен, кто шумную Москву Для хижинки не покидает... И не во сне, а на яву Свою любовницу ласкает!..

ИЗ ПИСЬМА К В. Л. ПУШКИНУ.

Христос воскрес, питомец Феба! Дай бог, чтоб милостию неба Рассудок на Руси воскрес; Он что-то, кажется, исчез. Дай бог, чтобы во всей вселенной Воскресли мир и тишина, Чтоб в Академии почтенной Воскресли члены ото сна; Чтоб в наши грешны времена Воскресла предков добродетель; Чтобы Шихматовым на зло Воскреснул новый Буало Расколов, глупости свидетель; А с ним побольше серебра И золота et caetera.

Но да не будет воскресенья Усопшей прозы и стихов. Да не воскреснут от забвенья Покойный господин Бобров, Хвалы газетчика достойный, И Николев, поэт покойный, И беспокойный граф Хвостов, И все, которые на свете Писали слишком мудрено, То есть, и хладно и темно, Что очень стыдно и грешно!

ПРИНЦУ ОРАНСКОМУ.

Довольно битвы мчался гром, Тупился меч окровавленный, И смерть погибельным крылом Шумела грозно над вселенной!

Свершилось... взорами царей Европы твердый мир основан; Оковы свергнувший злодей Могущей бранью снова скован.

Узрел он в пламени Москву И был низвержен ужас мира, Покрыло падшего главу Благословенного порфира.

И мглой повлекся окружен; Притек, и с буйной вдруг изменой Уж воздвигал свой шаткой трон... И пал отторжен от вселенной.

Утихло вс°. - Не мчится гром, Не блещет меч окровавленный, И брань погибельным крылом Не мчится грозно над вселенной.

Хвала, о юноша герой! С героем дивным Альбиона Он верных вел в последний бой И мстил за лилии Бурбона.

Пред ним мятежных гром гремел, Текли во след щиты кровавы; Грозой он в бранной мгле летел И разливал блистанье славы.

Его текла младая кровь, На нем сияет язва чести: Венчай, венчай его, любовь! Достойный был он воин мести.

СОН.

(ОТРЫВОК).

Пускай Поэт с кадильницей наемной Гоняется за счастьем и молвой, Мне страшен свет, проходит век мой темный В безвестности, заглохшею тропой. Пускай певцы гремящими хвалами Полубогам бессмертие дают, Мой голос тих, и звучными струнами Не оглашу безмолвия приют. Пускай любовь Овидии поют, Мне не дает покоя Цитерея, Счастливых дней Амуры мне не вьют: Я сон пою, бесценный дар Морфея И научу, как должно в тишине Покоиться в приятном, крепком сне.

Приди, о Лень! приди в мою пустыню. Тебя зовут прохлада и покой; В одной тебе я зрю свою богиню; Готово вс° для гостьи молодой. Вс° тихо здесь - докучный шум укрылся За мой порог; на светлое окно Прозрачное спустилось полотно, И в темный ниш, где сумрак воцарился, Чуть крадется неверный свет дневной. Вот мой диван. Приди ж в обитель мира; Царицей будь, я пленник ныне твой. Вс°, вс° твое: вот краски, кисть и Лира, Учи меня, води моей рукой.

А вы, друзья моей прелестной музы, Которыми любви забыты узы, Которые владычеству земли Конечно сон спокойный предпочли, О мудрецы! дивиться вам умея, Для вас одних я ныне трон Морфея Поэзии цветами обовью, Для вас одних блаженство воспою. Внемлите же с улыбкой снисхожденья Моим стихам, урокам наслажденья.

В назначенный природой неги час Хотите ли забыться каждый раз В ночной тиши, средь общего молчанья, В объятиях игривого мечтанья? Спешите же под сельской мирный кров, Там можно жить и праздно и беспечно, Там прямо рай; но прочь от городов, Где крик и шум ленивцев мучит вечно. Согласен я: в них можно целый день С прелестницей ловить веселья тень; В платок зевать, блистая в модном свете: На бале в ночь вертеться на паркете, Но можно ли вкушать отраду снов? Настала тень, - уснуть лишь я готов, Обманутый призраками ночными, И вот уже, при свете фонарей, На бешеной четверке лошадей. Стуча, гремя колесами златыми, Катится Спесь под окнами моими. Я дремлю вновь, вновь улица дрожит На скучный бал Рассеянье летит... О боже мой! ужели здесь ложатся, Чтобы всю ночь бессонницей терзаться Еще стучат, а там уже светло, И где мой сон? не лучше ли в село? Там рощица листочков трепетаньем, В лугу поток таинственным журчаньем, Златых полей, долины тишина: В деревне вс° к томленью клонит сна. О сладкой сон, ничем не возмущенный! Один петух, зарею пробужденный, Свой резкой крик подымет, может быть: Опасен он - он может разбудить. Итак, пускай, в сералях удаленны, Султаны кур гордятся заключенны Иль поселян сзывают на поля: Мы спать хотим, любезные друзья. Стократ блажен, кто может сном забыться Вдали столиц, карет и петухов! Но сладостью веселой ночи снов Не думайте вы даром насладиться Средь мирных с°л, без всякого труда. Что ж надобно? - Движенье, господа!

Похвальна лень, но есть всему пределы. Смотрите: Клит, в подушках поседелый, Размученный, изнеженный, больной, Весь век сидит с подагрой и тоской. Наступит день; несчастный, задыхаясь, Кряхтя, ползет с постели на диван; Весь день сидит; когда ж ночной туман Подернет свет, во мраке расстилаясь, С дивана Клит к постеле поползет.