Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Шутка в таких важных делах иногда оказывается не смешной.

- Очень важные вещи всегда будут делаться с большой серьезностью. Но служанка ночью с мужчиной - это пустяк.

- Я не считаю, что ты мало значишь.

- Я благодарю тебя. Я тоже так думаю о тебе. Но служанка с мужчиной ночью - это их личное дело и не имеет никакого значения. Это подарок от нее ему и иногда от него ей. И больше ничего.

- Никогда?

- Иногда. Но это личное любовное дело не должно иметь большого значения для тебя.

- Никогда?

- Только когда мужчина и женщина соединяются вместе вопреки требованиям закона этой страны.

Он сдержался, поняв наконец причину ее запирательства.

- Извини меня. Да, ты права. Мне никогда не следовало об этом говорить Я извиняюсь.

- Почему извиняешься? За что? Скажи мне, Анджин-сан, эта девушка носила распятие?

- Нет.

- Я всегда ношу его. Всегда.

- Распятие можно снять, - сказал он автоматически на португальском, это ничего не доказывает. Его можно позаимствовать, как духи.

- Скажи мне последнее: ты действительно видел девушку? Разглядел ее черты?

- Конечно. Пожалуйста, давай забудем, что я когда-либо...

- Эта ночь была очень темная, луна была закрыта облаками. Скажи правду, Анджин-сан. Подумай! Ты действительно видел девушку?

"Конечно, я видел ее, - подумал он возмущенно. - Черт возьми, подумай хорошо. Ты не видел ее. Твоя голова была затуманена. Это могла быть служанка, но ты знал, что это была Марико, потому что ты хотел Марико и держал в голове только Марико, считал, что и Марико также хочет тебя. Ты глупец. Проклятый глупец".

- По правде говоря, нет. На самом деле я действительно должен извиниться, - сказал он. - Как я могу заслужить у вас прощение?

- Не надо извиняться, Анджин-сан, - спокойно сказала она, - я много раз говорила вам, что мужчина не извиняется никогда, даже когда не прав. Вы были не правы, - ее глаза подсмеивались над ним. - Моя служанка не нуждается в извинениях.

- Благодарю вас, - сказал он смеясь. - Вы заставили меня почувствовать себя немножко менее глупо.

- Прошли, наверное, годы с тех пор, когда вы последний раз смеялись. Такой серьезный Анджин-сан опять становится мальчиком.

- Мой отец говорил мне, что я родился старым.

- Вы?

- Он так считал.

- А какой он был?

- Он был прекрасный человек. Владелец корабля, капитан. Испанцы убили его в месте, называемом Антверпен, когда они уничтожили этот город. Они сожгли его корабль. Мне было шесть лет, но я помню его большим, высоким, добродушным человеком с золотистыми волосами. Мой старший брат, Артур, ему тогда было ровно восемь... У нас тогда были плохие времена, Марико-сан.

- Почему? Пожалуйста, расскажите мне. Пожалуйста!

- Все было очень обыденно. Каждое пенни наших денег было связано с кораблем, и он был потерян... и, ну, вскоре после этого умерла моя сестра. Она фактически умерла от голода. Это был голод 1571 года, и снова пришла чума.

- У нас иногда бывает чума. Оспа. Вас было много в семье?

- Нас было трое, - сказал он, радуясь, что разговор ушел от еще одной неприятной темы, - Вилья, моя сестра, ей было девять лет, когда она умерла. Артур, следующий - он хотел быть художником, скульптором, но ему пришлось стать учеником каменщика, чтобы помочь вырастить нас. Он был убит во время Армады. Ему было двадцать пять, бедный глупец, он только что поступил на корабль, необученный, совсем новичок. Я последний из Блэксорнов. Сейчас жена и дочь Артура живут с моей женой и детьми. Моя мать еще жива, так же как и старая бабушка Жакоба - ей семьдесят пять и она тверда, как английский дуб, хотя она и ирландка. По крайней мере они все были живы, когда я отплывал два года назад.

Снова нахлынула боль. "Я буду думать о них, когда поплыву назад домой, - пообещал он себе, - но не раньше этого времени".

- Завтра будет шторм, - сказал он, посмотрев на море, - сильный шторм, Марико-сан. Потом через три дня будет хорошая погода.

- Сейчас сезон штормов. Большую часть времени облачно и идет дождь. Когда дождь прекращается, бывает очень влажно. Потом начинаются тайфуны.

"Хотел бы я быть на море опять, - подумал он, - был ли я когда-нибудь на море? Был ли на самом деле корабль? Что такое реальность? Марико или служанка? "

- Вы не очень веселый человек, да, Анджин-сан?

- Я слишком долго был моряком. Моряки всегда серьезны. Мы привыкаем следить за морем. Мы всегда следим за морем и ждем несчастья. Отведи глаза от моря на секунду, и оно подхватит твой корабль и превратит его в щепки.

- Я боюсь моря, - сказала она.

- Я тоже. Старый рыбак сказал мне однажды: "Человек, который не боится моря, скоро утонет, так как он выйдет в море в день, когда ему бы не следовало этого делать". Но мы боимся моря, поэтому мы будем тонуть снова и снова, - он взглянул на нее. - Марико-сан...

- Да?

- Несколько минут назад вы убедили меня, что... ну, скажем, я поверил. Сейчас я не убежден. Так где правда? Хонто. Я должен знать.

- Уши для того, чтобы слышать. Конечно, это была служанка.

- Служанка. Могу я просить ее всякий раз, как мне захочется?

- Конечно. Но умный человек не стал бы.

- Потому что я могу быть разочарован в следующий раз?

- Может быть.

- Я думаю, трудно обладать служанкой и терять служанку, трудно ничего не говорить...

- Секс - это удовольствие тела. Ничего говорить не надо.

- Но как я скажу служанке, что она красива? Что я люблю ее? Что она наполняет меня экстазом?

- Это, видимо, не любовь для служанки. Не здесь, Анджин-сан. Эта страсть даже не для жены или наложницы, - ее глаза вдруг метнулись в сторону, - но только для кого-нибудь типа Кику-сан, куртизанки, которая так красива и заслуживает этого.

- Где я могу найти эту девушку?

- В деревне. Я почту за честь действовать как ваш посредник.

- Ей-богу, я думал, вы это и имеете в виду.

- Конечно. Человек нуждается в разных видах страсти. Эта госпожа достойна любви, если только вы сможете это выдержать.

- Что вы имеете в виду?

- Она очень дорогая.

- Любовь не покупается. Это не стоит ничего. Любовь не имеет цены.

Она улыбнулась:

- Секс всегда имеет свою цену. Необязательно в деньгах, Анджин-сан. Но мужчина платит всегда за секс тем или иным образом. Истинная любовь - мы называем ее долгом - это чувство души к душе и не нуждается в таком выражении - в физическом выражении, за исключением, может быть, дара смерти.

- Вы не правы. Я хотел бы показать вам мир таким, как он есть.

- Я знаю мир, как он есть и каким он будет вечно. Вы хотите снова эту презренную служанку?

-- Да. Вы знаете, что я хочу...

Марико весело засмеялась:

- Тогда она придет к вам. На закате. Мы приведем ее, Фудзико и я!

- Черт бы ее побрал, я думаю, и вас тоже, - он засмеялся вместе с ней.

- Ах, Анджин-сан, как хорошо видеть вас смеющимся. С того момента, как вы приехали сюда в Анджиро, вы сильно изменились. Очень сильно изменились.