Джордж Оруэлл - Скотный двор. Эссе [сборник litres]

– Без сантиментов, товарищ! – выкрикнул Снежок с окровавленной спиной. – Война есть война. Единственный хороший человек – мертвый человек.

– Я не желаю отнимать ничью жизнь, даже человечью, – повторил Боец с глазами, полными слез.

– Где Молли? – воскликнул кто-то.

Молли в самом деле пропала. Все сразу всполошились; боялись, что люди могли как-то обидеть ее или даже увести. Но в итоге ее нашли в своем стойле – она пряталась, зарывшись головой в ясли с сеном. Едва раздался выстрел, она бросилась наутек. А когда все вернулись во двор, выяснилось, что конюх, которого они считали мертвым, успел оклематься и смыться.

Животные снова собрались и в диком восторге стали рассказывать о своих подвигах в битве, перекрикивая друг друга. Тут же было решено без затей отпраздновать победу. Подняли флаг и пропели несколько раз «Зверей Англии», а затем торжественно похоронили убитую овцу, посадив на ее могиле куст боярышника. Снежок произнес у могилы речь, подчеркнув, что все животные, как одно, должны быть готовы в случае нужды отдать жизнь за Скотный двор.

Животные единогласно решили учредить военную награду «Скот-Герой I степени» и не сходя с места присвоили ее Снежку и Бойцу. Это были медные медали (в действительности старые бляхи с лошадиных шлей, найденные в сбруйнице), которые надлежало носить по воскресеньям и праздникам. Также учредили «Скота-Героя II степени», наградив посмертно убитую овцу.

Бурно спорили, какое название дать сражению. В итоге назвали Битвой при коровнике, ведь именно оттуда ударила засада. Нашли в грязи ружье мистера Джонса, патроны к которому имелись в хозяйском доме. Было решено установить ружье у флагштока наподобие пушки и дважды в год палить из него: двенадцатого октября, в дату Битвы при коровнике, и в день летнего солнцестояния, в годовщину Восстания.

По мере приближения зимы Молли все больше чудила. Каждое утро она опаздывала на работу, оправдываясь тем, что проспала, и жаловалась на загадочные недомогания, хотя аппетит у нее был отменный. Под любым предлогом она бросала работу и бежала к пруду, где глупо глазела на свое отражение. Но если верить слухам, за ней водились проступки и посерьезнее. Как-то раз Молли беззаботно вошла во двор, помахивая длинным хвостом и пожевывая соломинку, и Кашка отвела ее в сторону.

– Молли, – сказала она, – у меня к тебе серьезный разговор. Сегодня утром я видела, как ты смотрела через изгородь между Скотным двором и Фоксвудом. А по другую сторону стоял человек мистера Пилкингтона. Я видела вас издалека, но почти уверена, что он говорил с тобой, а ты позволяла ему гладить тебя по храпу. Что это значит, Молли?

– Он не гладил! Я не позволяла! Это неправда! – выкрикнула Молли и принялась выделывать курбеты [6] Курбет – движение лошади, когда она раз за разом поднимает и опускает обе передние ноги. и рыть копытами землю.

– Молли! Смотри мне в глаза. Ты даешь честное слово, что тот человек не гладил тебя?

– Это неправда! – повторила Молли, не глядя на Кашку, а в следующий миг взвилась на дыбы и ускакала в поле.

Кашку осенила догадка. Никому ничего не сказав, она направилась в стойло Молли и поворошила солому. Под соломой открылась горка колотого сахара и несколько пучков разноцветных лент.

Три дня спустя Молли исчезла. Несколько недель никто не знал, что с ней случилось, а потом голуби донесли, что заметили ее на другой стороне Уиллингдона. Она стояла перед трактиром, запряженная в изящную красно-черную двуколку. Какой-то толстяк с красной мордой, в клетчатых бриджах и гамашах – вероятно, трактирщик – гладил ее по храпу и кормил сахаром. Гриву ее недавно постригли, а челку украсили алой лентой. По словам голубей, Молли, похоже, была довольна собой. Больше никто из животных о Молли не заговаривал.

В январе ударили лютые морозы. Земля стала как камень, и работу в поле пришлось прекратить. В большом амбаре проводилось много Сходок, и свиньи составляли планы работ на будущий сезон. Пришлось признать, что все вопросы управления фермой будут решать свиньи – вне всякого сомнения, умнейшие из всех животных – хотя их решения должны утверждаться путем общего голосования. Такая схема могла бы неплохо работать, если бы не споры между Снежком и Наполеоном. Эти двое возражали друг другу по любому возможному поводу. Если один предлагал сеять больше ячменя, другой непременно требовал сеять больше овса, а если один говорил, что такое-то поле в самый раз для капусты, другой заявлял, что оно не годится ни для чего, кроме свеклы. У каждого появились свои последователи, и между ними возникали ожесточенные дебаты. На сходках Снежок, как блестящий оратор, часто получал поддержку большинства, но в остальное время животные больше слушали Наполеона. Охотней всех шли за ним овцы. С некоторых пор они повадились блеять: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо» по любому поводу и часто мешали проводить Сходки. Было замечено, что «четыре ноги – хорошо, две – плохо» обычно раздавалось, когда Снежок высказывал что-то особенно важное. Он внимательно изучил старые номера «Фермера и скотовода», найденные в хозяйском доме, и его переполняли планы новшеств и усовершенствований. Он говорил ученым языком о полевом дренаже, силосе и фосфатшлаке и разработал хитроумный проект, чтобы все животные испражнялись непосредственно на полях каждый день в новом месте для экономии труда по перевозке удобрений. Наполеон не предлагал никаких проектов, только тихо говорил, что у Снежка ничего не выйдет, и, кажется, выжидал время. Но самое непримиримое разногласие возникло у них из-за мельницы.

На выгоне, неподалеку от надворных построек, был небольшой пригорок – самая высокая точка на ферме. Обозрев окрестности, Снежок объявил, что это место просто создано для ветряной мельницы, которая позволит им поставить генератор и провести на ферму электричество. Тогда у них будет освещение в стойлах и обогрев зимой, а также они заведут циркулярную пилу, соломорезку, свеклорезку и электродоилку. Животные ни о чем подобном слыхом не слыхивали (ферма была из самых отсталых, с допотопной техникой), и на их мордах читалось изумление, пока Снежок рисовал им фантастические картины машин, которые станут работать за них, в то время как они будут пастись в свое удовольствие или развивать ум чтением и беседами.

Через несколько недель Снежок детально проработал проект ветряной мельницы. Сведения по механике он почерпнул в основном из трех книг мистера Джонса: «Тысяча полезных советов по дому», «Каждый – сам себе каменщик» и «Электричество для новичков». Под свой кабинет Снежок приспособил сарай, который раньше был инкубатором, – гладкий деревянный пол отлично подходил для чертежей. Снежок пропадал там часами. Придавив раскрытые страницы камнями и зажав копытцем мел, он сновал по сараю и проводил линию за линией, повизгивая от восторга. Постепенно чертеж разросся в запутанную мешанину коленчатых валов и зубчатых колес, покрывшую больше половины сарая. Другие животные каждый день заглядывали в сарай и смотрели на чертеж Снежка в полном непонимании, но под большим впечатлением. Заходили даже куры и утки, старательно избегая наступать на меловые линии. Только Наполеон обходил сарай стороной. Он с самого начала заявил себя противником мельницы. Но как-то раз он неожиданно явился и осмотрел схему. Пройдясь по сараю тяжелой поступью, он внимательно оглядел все детали, понюхал раз-другой, затем постоял немного, прищурившись и поглядывая на чертеж; и вдруг задрал ногу, помочился на него и вышел, не сказав ни слова.