Томас Гарди - Джуд неудачник [Литрес, Public Domain]

Иногда он решал с него и повторял задачи по арифметике, причем ученица по временам невольно взглядывала на своего наставника с чуть заметной вопросительной улыбкой, точно думала, что, в качестве руководителя, он должен замечать все, происходящее в её голове. Но на самом деле Филлотсон думал вовсе не об арифметике, а о ней и при том с совершенно особенным чувством, что ему казалось довольно странным в положении маститого педагога. Быть может, Сусанна и догадывалась о таких его посторонних помыслах.

Вечерния занятия продолжались уже несколько недель, с неизменным однообразием, но это нисколько не тяготило Филлотсона. Вскоре как-то он задумал взять детей в Кристминстер, посмотреть на приезжую выставку с моделью Иерусалима. Ученики шли в город парами, Сусанна подле своего класса, с перкалевым зонтиком в руках, причем её маленькая ножка принаравливалась к детскому шагу, а Филлотсон задумчиво шел сзади в плаще с развевающимея капюшоном, небрежно опираясь на трость. День был жаркий и пыльный, и когда они вошли в залу выставки, кроме них почти не было посетителей.

Модель святого города помещалась посреди залы и хозяин, вооружившись указательной палочкой, обходил ее, с заметным одушевлением показывая и объясняя детям исторические места, знакомые им из библейских чтений: Иосафатову долину, Сион, стены и врата, окруженные большим валом на подобие кургана, с небольшим белым крестом. – Место это, – сказал он, – Голгофа.

– Я думаю, – сказала Сусанна учителю, стоя в некотором отдалении от него, – что эта модель, при всей тщательности исполнения, произведение весьма фантастическое. Может-ли кто-нибудь точно знать, каким был Иерусалим во времена Спасителя? Я уверена, что этот шарлатан сам ровно ничего не понимает в этом.

– Надо полагать, что модель сделана по лучшим историческим источникам, проверенным современными исследованиями, – пробовал возразить Филлотсон.

Сусанна замолчала, потому что уступала легко: между тем позади группы детей, обступивших модель, она заметила молодого человека в белой фланелевой куртке, который так низко нагнулся, заглядевшись на Иосафатову долину, что был почти скрыт из виду Масличной горою.

– Посмотрите лучше на вашего кузена, – продолжал Филлотсон. – Он, вероятно, другого мнения о значении этой модели.

– Ах, я и не узнала его! – воскликнула Сусанна своим живым веселым голоском. – Однако, как вы заинтересовались, Джуд!

Джуд очнулся и тут впервые увидал ее.

– Сусанна, милая – отозвался он, обрадовавшись и вспыхнув от смущения. – Так вот ваши детки! Я слышал, что школы будут допускаться после уроков, и ожидал, что вы вероятно придете сюда с ученицами; но меня так заняла модель, что я совсем забылся. Подобная вещь переносит зрителя совсем в иной мир, не правда-ли? Я в состоянии рассматривать ее целыми часами, но, к сожалению, мог забежать только на минутку, так как занят работою здесь поблизости.

– Ваша кузина оказывается такой развитой особой, что критикует эту модель беспощадно, – вставил Филлотсон с легкой иронией. – Она очень мало верит в её точность!

– Нет, м-р Филлотсон, вы ошибаетесь, я не такая, я вовсе не желаю, чтоб меня принимали за так называемую «развитую барышню» – их и без меня развелось теперь так много, – возразила Сусанна с ударением. – Я хотела сказать… не знаю, что я хотела сказать, кроме того, что вы этого не понимаете!

– Я знаю ваше мнение, – сказал Джуд с жаром (хотя он вовсе не знал его), – и полагаю, что вы совершенно правы.

– За это хвалю вас, Джуд, я знаю, вы верите в меня! – Она крепко пожала ему руку, бросив укоризненный взгляд на Филлотсона, причем в голосе её слышалась раздраженная нотка, вовсе не соответствовавшая задевшей ее безобидной иронии. Она не сознавала в ту минуту, как оба сердца, и молодое, и старое, стремились к ней при этой внезапной вспышке чувства, и какие осложнения создавала она в будущем для обоих своих поклонников.

Дети давно уже утомились пространными объяснениями модели, и вскоре маршировали обратно в Лемздон, а Джуд возвращался к своему делу. Он любовался на ребятишек в их чистых платьицах с передничками, шедших стройными парами в сопровождении Филютсона и Сусанны, и ему досадно было, что он стоит в стороне от жизни этих двух людей. Прощаясь, Филлотсон пригласил его навестить их вечерком в пятницу, когда у него не будет занятий с Сусанной, и Джуд охотно обещал воспользоваться этим приглашением.

Между тем, правительственный инспектор производил в это время «внезапныя» ревизии в районе Лемздона, и два дня спустя, после школьной прогулки на выставку, во время утренних уроков, в класс Филлотсона незаметно вошел ревизор, – гроза начальных учителей.

Для м-ра Филлотсона этот сюрприз не имел большего значения; он уже столько раз благополучно встречал и провожал такие «внезапныя» посещения. Но класс Сусанны помещался в самом конце залы, и во время урока она стояла спиной к входной двери; поэтому, прежде чем она догадалась о присутствии оффициального посетителя, он, остановившись позади учительницы, уже прислушивался к её преподаванию. Сусанна случайно обернулась и тут только поняла, что давно пугавший ее момент наступил. Она до того растерялась, что вскрикнула. В невольном испуге Филлотсон очутился подле, как раз во-время, чтобы поддержать ее. Впрочем, она вскоре овладела собою и улыбнулась; но после ухода инспектора произошла реакция, и Сусанна почувствовала такую слабость, что Филлотсон увел ее в свою комнату, где дал ей подкрепиться глотком вина. Очнувшись, она увидала, что он нежно держит её руку.

– Вам следовало предупредить меня, – простонала она с упреком, – что такой приезд неизбежен! Что я буду теперь делать! Инспектор вероятно наговорит обо мне начальству ужасных вещей, и я навсегда останусь в опале!

– Он этого не сделает, милая барышня. Вы лучшая учительница, какую я только знаю, – говорил Филлотсон с особенным участием. которым она была глубоко тронута; она жалела теперь, что так необдуманно упрекнула его. Оправившись, Сусанна ушла к себе.

Джуд, между тем, нетерпеливо поджидал пятницы. Предстоящее свиданье так сильно волновало его, что вечерами он все прохаживался по дороге в Лемздон, а по возвращении домой оказывался совершенно неспособным сосредоточить мысли на занятиях.

Наконец, настал желанный день, и Джуд, окончив работу и мечтая, как Сусанна будет рада видеть его, наскоро напился чаю и пошел к ней, не обращая внимания на ненастный вечер. Ветвистые деревья, по сторонам дороги, еще более усиливали таинственный мрак, и уныло кропили его каплями стекавшего с них дождя, производя впечатление каких-то уродливых привидений.

При входе в местечко, Джуду прежде всего бросились в глаза две фигуры, вышедшие под одним дождевым зонтиком из дома местного пастора. Джуд был еще далеко позади, и не мог быть замечен ими, но он догадался сразу, что это Сусанна и Филлотсон, державший зонт над её головою. Они заходили к пастору, вероятно, по каким-нибудь делам, касающимся школы. Парочка шла по безлюдной аллее, и Джуд видели, как Филлотсон обнял свою спутницу, при чем она деликатно отклонила его руку; но он снова обнял ее, и она уже ему не помешала, только быстро оглянулась, с оттенком какого-то предчувствия. Но она не заметила Джуда, который мгновенно спрятался за дерево, оставаясь в этой засаде, пока Сусанна не вошла к себе, а Филлотсон в школу.