Ури Дан - Операция Энтеббе

Но в Энтеббе жизнь не стояла на месте - и в этом была опасность. Поступило сообщение, что на сцене появилась новая фигура. По-видимому, этот человек был руководителем террористов. Он прибыл в Энтеббе на машине, которой управлял угандийский солдат. Стало известно, что заложники прозвали его "Граучо Маркс", у него были длинные усы и шаркающая походка, как у этого киноактера. В немке была окончательно опознана Габриель Крош-Тидеманн, 24 лет, участница похищения министров стран ОПЕК и известная сотрудница Карлоса Шакала.

В целом оборона Энтеббе представлялась уязвимой для внезапного нападения. Поступившее оттуда предостережение о том, что два угандийских "МИГа" могут разбомбить здание с заложниками, в расчет не принималось. Номера этих "МИГов" - 903 и 905 говорили о том, что они предназначались для тренировок, а не для боевых действий. Нервничающие заложники, от которых шли эти сведения, просто не знали, что частые приземления и взлеты входят в программу тренировок. Гораздо больше беспокойства вызывало настроение террористов и полный контроль, который они сохраняли над угандийскими войсками.

Целая толпа "невидимок" поставляла Израилю сведения, часто даже не догадываясь об этом. Это были хорошо осведомленные люди; "невидимками" их прозвали потому, что они служили израильской разведке, сами того не зная. Среди них был и главный редактор кенийской "Дейли Нейшн" Джордж Джити,

тоже близкий друг и советник президента Кениаты. Он вылетел из Израиля в Найроби в субботу 3 июля после неофициальной беседы, которая принесла свои плоды. Впереди него летела радиограмма управляющему авиалинией "Эль Аль" в Найроби с просьбой держать наготове большие суммы денег. Этот управляющий из чистого любопытства, хотя никто его об этом не просил, измерил расстояние от Найроби до Энтеббе - 380 миль (608 км).

Другой незаурядный израильтянин тоже измерил это расстояние, но иным, весьма нелегким путем. Он приземлился в Энтеббе на своем собственном самолете в такое неподходящее время, что в его тельавивскую контору посыпались правительственные шифрованные требования: срочно отозвать его домой. Это был Эйби Натан, "пилот мира", чьи самостоятельные попытки найти мирные пути в каждой из предыдущих израильских войн вызвали у людей невольное восхищение. Правда, его действия несколько смущали правительство Израиля, потому что враги могли увидеть в них доказательство военной слабости страны. Но на этот раз опасность была совершенно другого рода: Эйби Натан, который вылетел в Энтеббе вскоре после отъезда Амина на Маврикий, мог попасть в перестрелку во время операции "Молния".

- Мне было не особенно весело, когда угандийские солдаты окружили меня, - вспоминал он позднее. - Они привели меня для допроса в новое здание аэропорта, в стороне от того, где содержались заложники. Затем появился старший адъютант Амина и согласился, чтобы я через него поговорил с одним из похитителей. Похититель стоял за занавеской. Я говорил с ним через адъютанта: как я понял, на время своего отсутствия Амин поручил именно этому адъютанту решать все вопросы. Похитители получали инструкции от него и от старших офицеров, присоединившихся к

группе, угнавшей самолет. Они сказали мне, что ни о каких переговорах не может быть и речи.

Эйби Натан вернулся в Найроби. Его тель-авивский поверенный, Арье Маринский, не переставал звонить из Тель-Авива.

- Не летай больше в Уганду! - резко сказал он Натану, когда их наконец соединили. - Понимаешь? Врачи здесь очень беспокоятся о твоей печени!

- Моей печени? - удивился Натан. - Но с ней все в порядке.

- Ты ведь помнишь, доктора говорили, что тропические фрукты тебе вредны, - с особенным ударением сказал Арье. - И высота...

- Но здесь, в Найроби, высота почти 6000 футов, - возразил Натан, - а в Энтеббе наполовину ниже.

- Ну, пеняй на себя, - вздохнул Маринский. Если ты заболеешь - я не виноват.

В конце концов Эйби Натан понял, в чем дело: в субботу он сообщил много важных деталей, которые успел заметить в Энтеббе. Главный его вывод был, что если не террористы, то во всяком случае угандийцы начнут смертные казни завтра, то есть в воскресенье, как только истечет срок ультиматума. По его мнению, Амин, полновластный хозяин Уганды, будет опасаться за свой престиж, если Израилю удастся выторговать еще какие-нибудь уступки.

Дополнительные сведения пришли из Парижа. Группа специалистов из израильской разведки прибыла во Францию для бесед с освобожденными заложниками. Многие не могли точно вспомнить жизненно важные детали - такие, например, как расположение дверей в старом здании аэропорта или в какую сторону открываются створчатые, доходящие до полу окна - наружу или внутрь. Гипнотизеры, обладающие большим опытом допросов вражеских солдат и пойманных террористов, подвергли, с их согласия, гипнозу заложников, потерявших память вследствие шока.

Один американский врач рассказал под гипнозом массу подробностей, которые он никак не мог вспомнить, пока сознательно пытался помочь допрашивающим. Те работали наперегонки со временем и накануне пятницы наконец убедились, что того, что рассказывали освобожденные заложники, достаточно, чтобы восстановить не только физическую, но и психологическую атмосферу в Энтеббе. Из израильского посольства в Париже специальной комиссии было отправлено тщательно закодированное послание: "Предыдущий анализ поведения Амина нуждается в уточнениях. Он был склонен к продлению переговоров, так как наслаждается внезапной славой. Однако он озабочен также и тем, чтобы не рассердить своих "друзей" в ООП и НФОП. Они уже проявляют признаки недовольства. На основании доказательств, изложенных ниже, представляется вероятным, что Амин согласится начать "показательные казни" в воскресенье, 4 июля, на рассвете".

Это предположение, подкрепленное добытыми сведениями, не имело целью посеять панику. Его авторы знали, что оно будет тщательно взвешено. Оказалось, что оно подтверждает предположения Эйби Натана и Джорджа Джиги.

Вероятность убийства заложников оказала новое давление на Рабина. До сих пор он все еще надеялся оттянуть время, рассчитывая, что Амин постарается как можно дольше пробыть в лучах мировой славы.

- Раз уж мы говорим о нашем народе, что он не поддается демагогам, сказал позднее Рабин, - то я, как премьер-министр, должен был принять только такое решение, которое основано на общем согласии.

Большую часть времени, мучительно и одиноко размышляя над создавшейся ситуацией, Рабин проводил в

своей временной резиденции в Тель-Авиве, в маленьком доме под красной черепичной крышей. В этом здании когда-то размещался немецкий Орден Тамплиеров, а затем, по иронии судьбы, во время Второй мировой войны англичане содержали в нем немцев, подозреваемых в шпионаже в пользу Германии. В трагический послевоенный период, накануне создания Израиля, когда еврейская подпольная армия (в которой сражались многие из тех, кто теперь решал судьбу рейса "139") боролась с англичанами, здание превратилось в штаб-квартиру английских оккупационных войск. Позднее оно служило временным пристанищем для правительства Бен-Гуриона - перед рождением Израиля.