Ури Дан - Операция Энтеббе

Лизетт Хадад, другая заложница, рассказала:

- Вдруг с потолка стали падать куски штукатурки. Один попал в меня. Но тут на меня упала Ида - и это спасло мне жизнь.

Иосеф Хадад, ее муж, добавил:

- Мы, как обычно, лежали на своих матрасах и пытались уснуть. Когда ворвались солдаты, я схватил стул и спрятал под ним голову. Я решил, что немка стреляет в меня, и начал читать "Шма, Исраэль". Я считал, что моя жизнь кончена. Вдруг мы увидели мертвых немцев... И вдруг мы оказались снаружи.

Маленький Бенни Дэвидсон рассказывал:

- Я не знал, что это были израильские солдаты. Мы вдруг услышали крики. Мы побежали в туалеты.

Все бежали туда. Мы легли на пол. Отец лег на моего брата, а мать прикрывала меня. Я молился. Я не помню точно, какая это была молитва. Что-то вроде личной молитвы, наверное. "Боже, спаси нас, - сказал я. А потом добавил: - Шма, Исраэль".

Зал наполнился дымом. Кое-кто из заложников забрался под матрасы. Новые десантники ворвались через окна в здание с криками "Исраэль! Исраэль! Тишкеву!" ("Ложитесь!").

Но, несмотря на тщательно разработанный план, на выкрики на иврите, среди матрасов заметались дети. Родители бросались к ним, чтобы прикрыть. Загорелось одеяло, и это испугало двух маленьких дочерей Арье Брольского; отец притиснул их к полу и схватил еще одну девочку, стараясь опустить ее голову вниз. Она вырвалась, поднялась на колени и тут же была ранена.

Перестрелка в зале продолжалась 1 минуту и 45 секунд. Одной из жертв был 19-летний Жан-Жак Маймони, который приехал в Израиль из Северной Африки всего 5 лет назад. Заложники прозвали его "Бармен". Когда кто-нибудь заболевал или падал духом, Жан-Жак старался поднять его настроение, поднося чашку кофе или напиток собственного изготовления из фруктов и кокосового молока. Он и Паско Коен, 52-летний управляющий медицинским страховым фондом, поддерживали бодрость в людях, которые один за другим заболевали желудочными болезнями. У Коена на руке был вытатуирован номер нацистского концлагеря. Жан-Жак - "Бармен" - работал с ним вместе, рядом, "словно мы были отец и сын", сказал потом Коен. Когда началась перестрелка, заложники бросились на пол или застыли, пораженные, на своих местах; но Жан-Жак инстинктивно поднялся. Полный заряд из "Узи" убил его на месте. Его "отец" Коэн,

переживший нацистские лагеря, пополз к нему на помощь и был, в свою очередь, смертельно ранен.

Ионни со своими солдатами прочесывал второй этаж, преследуя оставшихся террористов. В одном из туалетов они обнаружили двух террористов с пистолетами; они спрятались под кровать. Как сообщили позже, они были убиты. Другой отряд, действовавший в северной части здания, искал седьмого террориста, Джаэля аль-Арьяма, близкого друга Хадада.

Доктора и санитары, привычные к боевым условиям ("Медицинский персонал Армии обороны Израиля занимает первое место в мире по работе в любых боевых условиях", - сказал позднее глава генерального штаба), быстро вынесли из огня раненых - пятерых гражданских и четырех солдат - и доставили их на операционные столы во второй "Геркулес". Битва на аэродроме вступила во вторую фазу. С расположенной поблизости наблюдательной башни по израильтянам открыли огонь. Солдаты Ионни тут же открыли ответный огонь по башне из базук и пулеметов.

Кто-то закричал:

- Ионни ранен! Ионни ранен! Санитара!

Крик взбудоражил солдат. Ионни был ранен в спину. Истекая кровью, он лежал вниз лицом возле главного входа.

Он попытался встать, затем тяжело рухнул снова и потерял сознание. Его заместитель сообщил о случившемся Шомрону и продолжал действовать в соответствии с разработанным планом.

Все шло своим чередом. Второй "Геркулес" уже развернулся, чтобы принять заложников, которых солдаты с громкоговорителями направляли в его открытый трюм. С другой стороны поднялся 200-футовый столб огня - это взорвался первый из русских

"МИГов".

Израильские полугусеничные вездеходы и джипы с безоткатными орудиями ринулись к внешней линии

обороны аэродрома, ожидая, что на кампальской дороге появится танковая колонна. Было известно, что резиденция Амина, находящаяся менее чем в миле от Энтеббе, охраняется лучшими угандийскими частями. Но вместо русских танков израильтяне увидели отряд угандийцев на легких грузовиках. Через мгновение израильтяне были у главных ворот аэропорта и устроили засаду вспомогательным силам, которые были уничтожены, даже не успев понять, что произошло.

Рейд начался через минуту после наступления полуночи по угандийскому времени (которое на час опережает израильское), вскоре после того, как бледная луна скрылась за горизонтом. Начал накрапывать дождь. Поле боя окутал тот самый туман, который помог президенту Амину так сладко уснуть в эту ночь. Прошло несколько часов - а он все еще ничего не знал о происшедшем. 19 ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ДОРЫ БЛОХ

Джеймс Хоррокс, английский дипломат в Уганде, услышал взрывы и увидел черные клубы дыма, распространившиеся над Энтеббе.

Он следил за драмой рейса "139" с самого начала. Он заботился о 75-летней Доре Блох, обладательнице английского паспорта, который обеспечил ей защиту английских властей. Дора Блох была заложницей, как и ее сын Илан Хартув, экономист, в течение всей этой недели переводивший речи Иди Амина. Амин так и называл его "мой переводчик".

В пятницу госпожа Блох была отправлена в больницу с пищевым отравлением. Илану сказали, что

она поправилась, и он ожидал ее возвращения. Оба они летели в Нью-Йорк на свадьбу другого сына Доры, Даниеля - председателя союза журналистов Израиля.

В ночь на воскресенье Джеймс Хоррокс наблюдал происходящее с недобрым предчувствием. В предыдущие 4 года Большой Папа изгнал из страны 45 000 азиатов - английских подданных; по его требованию европейская община, насчитывавшая 3500 человек, сократилась до 500. Это были англичане, практически ставшие теперь заложниками. Комиссия, в которой служил Хоррокс, охраняла интересы примерно 130000 африканских беженцев из соседних стран, пострадавших от гражданских войн, и нескольких сот кенийцев, все еще работающих в Уганде.

Его свидетельство в числе прочих помогло воссоздать по кусочкам картину операции "Молния", которую израильская служба безопасности держала в строгом секрете.

Взрыв русских "МИГов" произвела специальная группа подрывников. Другая группа заняла главный радарный центр и вынесла оттуда наиболее ценное русское оборудование, после чего взорвала станцию, чтобы скрыть следы того, что оборудование было украдено. Семь из десяти террористов были убиты;

израильтяне сообщили, что они сделали их фотографии и сняли отпечатки пальцев. Трое других, вопреки утверждениям израильтян, видимо, были взяты живыми.