Мопассан Де - Малышка Рок

Ги ДЕ МОПАССАН

МАЛЫШКА РОК

Глава 1

Почтальон Медерик Ромпель, которого местные жители звали просто Медерик, вышел из почтовой конторы Роюи-ле-Тор в обычное время. Крупным шагом старого солдата он прошел городишко, напрямик, через Виломские луга, добрался до берега Брендий и направился вниз по течению к деревне Карвелен - там начинался его участок.

Он размашисто шагал вдоль бурливой, стремительной речки, с журчанием бежавшей под сенью ив по узкому, заросшему травой руслу. Там, где ее перегораживали валуны, вода вздувалась вокруг них, словно воротник с галстуком-бабочкой из пены. Иногда в таких местах возникали настоящие, хотя маленькие и незаметные водопады, шумно, ворчливо, но беззлобно рокотавшие под зеленой кровлей из листвы и ветвей, а дальше берега расступались, образуя тихие заводи, и в глубине, среди перепутанных, как космы, водорослей, которыми обычно затягивается дно неторопливых ручьев, резвились форели.

Медерик шел, не глядя по сторонам и думая о своем: "Сперва к Пуавронам, потому как есть письмо и господину Ренарде. Значит, иду через рощу".

В синей блузе, подпоясанной черным кожаным ремнем, он привычно и быстро двигался мимо шеренги зеленых ив, взмахивая в такт шагам своей палкой - толстым суком остролиста.

Почтальон перебрался через Брендий по стволу дерева, поваленного так, что вершина легла на другой берег; перила на этом мосту заменяла веревка, натянутая на двух вбитых в землю кольях.

В роще Ренарде, карвеленского мэра и самого крупного тамошнего землевладельца, росли огромные старые, прямые, как колонны, деревья, и ее гигантские зеленые своды тянулись на добрых полмили по левому берегу речки, служившему ей границей. У воды, на солнце, вымахал высокий кустарник, но под самими деревьями рос только мох, густой, пышный мягкий мох, источавший в неподвижный воздух запах прели и валежника.

Медерик замедлил шаг, снял черное кепи с красным галуном и утер лоб: хотя не было еще восьми утра, в поле уже припекало.

Он надел кепи и с прежней быстротой зашагал дальше, как вдруг заметил под деревом ножичек, маленький детский ножичек. Нагнувшись за ним, почтальон обнаружил наперсток и шагах в двух поодаль - игольник.

Подобрав вещи, Ромпель решил: "Снесу-ка их господину мэру", - и опять пустился в путь, но уже глядя в оба, чтобы чего-нибудь не прозевать.

Внезапно он отпрянул, словно налетев на шлагбаум: в нескольких метрах от него на мху простерлось обнаженное детское тело. Это была девочка лет двенадцати. Она лежала на спине, разметав руки и раскинув ноги; лицо ее прикрывал носовой платок, на ляжках запеклись кайли крови.

Вытаращив глаза, Медерик подобрался к ней на цыпочках, словно ему грозила опасность.

Что это? Неужели спит? Но он тут же сообразил, что никому не придет в голову спать нагишом в половине восьмого утра под деревьями, где всегда сыровато. Выходит, она мертва и здесь преступление! При этой догадке по спине у него побежали мурашки, даром что он был старый солдат. Он не верил своим глазам: убийство, да еще ребенка, случалось в их краях крайне редко. К тому же ран не видно, только ноги чуть запачканы кровью. Как же ее убили?

. Медерик подошел вплотную, оперся на палку и присмотрелся к девочке. Конечно, он ее знает, как каждого в округе, но пойди угадай, кто она, когда лица не видать! Он уже нагнулся и протянул руку к платку, но его удержала неожиданная мысль.

Вправе ли он менять положение трупа до прибытия судебных властей? Правосудие казалось ему чем-то вроде генерала, от которого ничто не ускользает, которому оторванная пуговица говорит не меньше, чем ножевая рана в живот. А вдруг под платком таится главная улика? Это же вещественное доказательство, и оно может утратить силу от неловкого прикосновения.

Он выпрямился с намерением бежать к мэру, но тут его остановила другая мысль. Если девочка жива, ее нельзя оставлять одну в таком состоянии. Он осторожно опустился на колени, на всякий случай - подальше от тела, и притронулся к ноге. Она уже окоченела: ее сковал тот леденящий холод, которым так страшит нас мертвая плоть и который исключает всякие сомнения. Позже письмоносец рассказывал, что при этом ощущении все в нем перевернулось и во рту у него пересохло. Он вскочил и бросился через рощу к дому Ренарде.

Он бежал, как на учении: наклонив голову, сжав кулаки; палка торчала у него под мышкой, кожаная сумка с письмами и газетами мерно била его по боку.

Дом мэра стоял на краю рощи - она заменяла Ренарде парк - и одним углом выходил на маленькую заводь, образуемую здесь Брендий.

Это большое старинное здание из серого камня, выдержавшее в былые времена не одну осаду, заканчивалось огромной квадратной двадцатиметровой башней, подножие которой уходило в воду.

Когда-то с вершины этого укрепления дозорные наблюдали за окрестностями. Неизвестно почему его окрестили башней Ренара-Лиса; от этого прозвища, видимо, и пошла фамилия владельцев поместья, принадлежавшего их семье уже более двух столетий: Ренарде были из тех буржуа-полудворян, которыми изобиловала дореволюционная провинция.

Почтальон влетел в кухню, где завтракали слуги, и крикнул:

- Господин мэр уже встал? Мне надо его видеть!

Человеком Ромпель считался степенным, основательным, и все поняли: случилось что-то серьезное.

Ренарде доложили, и он велел впустить посетителя. Почтальон, бледный, запыхавшийся, застал мэра за длинным, заваленным бумагами столом.

Этого крупного, плотного мужчину, грузного, краснолицего и сильного, как бык, очень любили в округе, несмотря на крутой нрав. Было ему лет сорок, полгода назад он овдовел и вел в своих владениях жизнь сельского дворянина. Человек крайне вспыльчивый, он не раз уже впутывался в истории, из которых его неизменно выручали снисходительные и верные друзья чиновники Роюи-ле-Тора. Это он сбросил с козел кучера дилижанса, едва не задавившего его сеттера Микмака. Это он наломал бока полевому сторожу, который составил протокол, застигнув мэра с ружьем в руках на участке соседа. Это он схватил за шиворот субпрефекта, когда тот остановился у них в деревне, совершая служебную поездку, а мэр принял ее за предвыборное турне: блюдя семейные традиции, Ренарде состоял в оппозиции к правительству.

Мэр осведомился:

- В чем дело, Медерик?

- Я нашел у вас в роще мертвую девочку. Ренарде вскочил, лицо у него стало темно-красное, как кирпич.

- Что? Девочку?

- Да, сударь. Лежит на спине, голая, в крови, и мертва, совсем мертва.

- Черт побери! - выругался мэр. - Ручаюсь, что это малышка Рок. Мне уже доложили, что вчера она не вернулась домой. Где вы на нее наткнулись?

Почтальон описал место, изложил подробности и предложил проводить мэра.