Теодор Драйзер - Гений

Юджин с изумлением взглянул на письмо и вдруг почувствовал, что может заранее предсказать исход дела. Судьба благоприятствует ему. Он получит это место. Странная штука жизнь! Вот он сидит в "Уорлде" и работает за пятьдесят долларов в неделю, и вдруг, прямо с неба, сваливается на него место заведующего художественным отделом, то есть то, о чем он мечтал годами. Он решил немедленно позвонить мистеру Дэниелу Саммерфилду, чтобы сказать ему о письме мистера Бейкера Бейтса и спросить, когда тот может его принять. Но затем подумал, что не стоит зря тратить время, а лучше прямо пойти и предъявить письмо. В три часа дня он получил от Бенедикта разрешение отлучиться с работы до пяти, а в половине четвертого был уже в приемной "Рекламного агентства" и с нетерпением ожидал разрешения войти в кабинет его главы.

ГЛАВА XXXIII

Когда мистеру Дэниелу К. Саммерфилду доложили о Юджине, он не был занят ничем особенно спешным, но решил, по своему обыкновению, заставить просителя подождать. И Юджин ждал целый час, после чего один из клерков сообщил ему, что, к сожалению, неотложные дела задержали мистера Саммерфилда, и он не может принять его сегодня. Он будет рад, однако, видеть его завтра в двенадцать часов. На следующий день Юджин был, наконец, допущен к мистеру Саммерфилду и с первого взгляда понравился ему. "Малый с головой, - подумал тот, откидываясь в кресле и уставившись на Юджина, - и, кажется, не робкого десятка. Молод, глаза открыты настежь, быстро соображает, приятен на вид. Возможно, что я нашел, наконец, человека, из которого выйдет хороший заведующий художественным отделом". Он улыбнулся, мистер Саммерфилд всегда был очень мил при первом знакомстве, и особенно к людям, желавшим поступить к нему на работу.

- Садитесь! Садитесь! - пригласил он Юджина, и тот сел, охватив взглядом дорогие обои на стенах, большой мягкий светло-коричневый ковер на полу и письменный стол красного дерева, покрытый толстым стеклом и уставленный всякими принадлежностями из серебра, слоновой кости и бронзы. Мистер Саммерфилд показался ему чрезвычайно проницательным и энергичным человеком; внешне он чем-то напоминал японскую резную фигурку из твердого и гладкого дерева.

- Ну-с, а теперь расскажите мне подробно о себе, - начал Саммерфилд. Откуда вы? Кто вы? Чем занимались раньше?

- Полегче, полегче! - непринужденно и добродушно ответил Юджин. - К чему такая спешка? Моя жизнь не бог весть как сложна. Биография у меня простая и короткая, как у всякого бедняка. Ее можно рассказать в двух словах.

Саммерфилд несколько опешил от этой резкости, вызванной в сущности его же собственным тоном, однако ничуть не рассердился. В этом было что-то для него новое. Проситель нисколько не робел и, по-видимому, даже не волновался. "Чудаковат, - подумал он, - но в меру. Очевидно, человек, видавший виды. Держит себя свободно и не злой".

- Ну, я вас слушаю, - сказал он, улыбнувшись. Ему очень понравилось, что Юджин не торопится. У этого человека было чувство юмора, а такой черты Саммерфилд до сих пор не встречал в заведующих художественным отделом. Насколько он мог припомнить, ни у одного из предшественников этого кандидата не было ни крупицы юмора.

- Итак, я художник, - начал Юджин, - работаю в "Уорлде". Надеюсь, это не будет поставлено мне в минус.

- Не будет, - сказал мистер Саммерфилд.

- И я хочу заведовать художественным отделом, так как думаю, что из меня выйдет хороший заведующий.

- Почему вы так думаете? - спросил Саммерфилд, любезно осклабившись.

- Видите ли, я люблю руководить людьми, - или так по крайней мере мне кажется. И умею завоевывать их расположение.

- Вы в этом уверены?

- Да, уверен. Во-вторых, та мелкая работа, которую я сейчас выполняю, не соответствует моим познаниям и опыту в области искусства. Я способен на гораздо большее.

- Это мне тоже нравится, - одобрил Саммерфилд.

Слушая Юджина, он думал о том, что человек этот очень привлекателен, немного, пожалуй, бледен и чересчур худощав для роли энергичного начальника, но, может быть, это только кажется. Волосы у него слишком длинные. И манеры, возможно, немного развязны. Но все же он ничего. Зачем только он носит мягкую шляпу? Почему художники непременно носят мягкие шляпы, во всяком случае большинство художников? Это придает им такой комичный и неделовой вид.

- Сколько вы получаете сейчас, если дозволено будет спросить?

- Меньше, чем я заслуживаю, - ответил Юджин. - Всего пятьдесят долларов в неделю. Но я согласился на это, так как рассматривал свою работу как средство для поправления здоровья. У меня было несколько лет назад сильное нервное расстройство. Теперь мне много лучше, и я не хочу оставаться на этой работе. Заведование же художественным отделом - мое призвание, так по крайней мере мне кажется. И вот я здесь, к вашим услугам.

- Вы хотите сказать, что раньше никогда не заведовали отделом? спросил Саммерфилд.

- Никогда.

- Понимаете ли вы что-нибудь в рекламном деле?

- Когда-то мне казалось, что понимаю.

- Давно это было?

- Когда я работал в газете "Морнинг Эппил" в Александрии, штат Иллинойс.

Саммерфилд не мог удержаться от улыбки.

- Это, надо полагать, такой же крупный орган, как и викхемская "Юнион"? И, надо полагать, с такой же обширной сферой влияния?

- О, с гораздо большей, с гораздо большей, - невозмутимо отозвался Юджин. - Из всех провинциальных газет к югу от Сангамона александрийская "Морнинг Эппил" выходила самым большим тиражом.

- Понятно, понятно, - шутливым тоном согласился Саммерфилд. - То же самое можно сказать и про "Юнион". Но как же случилось, что вы разуверились в своем призвании к рекламе?

- Во-первых, я стал немного старше, - сказал Юджин. - А затем я решил, что мне суждено сделаться великим художником. Я приехал в Нью-Йорк и в горячке растерял все свои идеи относительно рекламы.

- Понимаю.

- Но, хвала небу, я опять нашел их, - теперь они у меня всегда при себе. И вот я здесь.

- Знаете, Витла, откровенно говоря, вы на обыкновенного и вполне надежного заведующего художественным отделом мало похожи. Но, возможно, что вы и справитесь. Если исходить из утвердившихся у нас здесь вкусов, вы, пожалуй, недостаточно "брызжете талантом". Все же я не прочь пойти на отчаянный риск. Вероятно, - как это всегда случалось, - я буду потом раскаиваться, но я так часто раскаивался, что пора мне уже привыкнуть к этому. Все мое тело покрыто болячками от укусов ос, которых я принимал за пчел. Но предположим, что вы получите в свое ведение настоящий, в натуральную величину художественный отдел, - что, по-вашему, можете вы с ним сделать?

Юджин подумал, раньше чем ответить. Эта пикировка забавляла его. Он чувствовал, что теперь, поговорив с ним, Саммерфилд его возьмет.