Теодор Драйзер - Гений

Однажды, увидев, что Юджин пошел за лодкой, Фрида спустилась на берег и поздоровалась с ним.

- Сегодня, я вижу, мы сверкаем совсем как яркая бабочка, - сказал он с улыбкой, любуясь ее свежим личиком и обращаясь к ней с той дружеской простотой, которая так пленяет молодежь. - Бабочки, надо полагать, не слишком утруждают себя, не правда ли?

- Вы так думаете? - возразила Фрида. - Много вы знаете!

- Разумеется, откуда мне знать, но, может быть, одна из этих бабочек расскажет мне - вы, например?

Фрида улыбнулась. Она не знала, как отнестись к его словам, но Юджин чрезвычайно ей нравился. Она и представления не имела о том, как глубока и сложна его натура и сколько в нем порывистой ласковости и непостоянства. Этот красивый, улыбающийся, далеко еще не старый человек, такой остроумный и добродушный, стоявший у светло-зеленого озера и спускавший на воду лодку, казался ей таким жизнерадостным, таким беззаботным. В ее представлении он сливался со свежестью земли и яркой зеленью молодой травы, с глубокой синевой неба, с щебетанием птиц и даже со сверкающей рябью воды.

- Одно я знаю - бабочки ничего не делают, - сказал он, показывая, что не хочет относиться к ней серьезно. - Они только пляшут на солнышке и веселятся. Вам никогда не приходилось говорить об этом с бабочками?

Фрида в ответ только улыбнулась.

Юджин столкнул лодку на воду, слегка придерживая ее за веревку, достал пару весел, кинул их в лодку и вскочил в нее сам. Потом он посмотрел на девушку и спросил:

- Давно вы живете в Александрии?

- Около восьми лет.

- Вам здесь нравится?

- Когда как. Далеко не всегда. Мне хотелось бы жить в Чикаго. О, какая прелесть! - воскликнула она, чуть задрав кверху свой очаровательный носик и принюхиваясь к доносившемуся из сада аромату цветов.

- Да, чудесно. Герань, не правда ли? Она сейчас в полном цвету. Такие дни, как сегодня, сводят меня с ума.

Он сел и вложил весла в уключины.

- Ну, поеду попытаю счастья, - авось, кита поймаю. А вы не хотели бы поехать со мной ловить рыбу?

- Очень хотела бы, - ответила Фрида. - Только тетя, наверно, меня не пустит. Я бы с удовольствием поехала. Это так интересно, когда рыба ловится.

- Да, когда ловится! - рассмеялся Юджин. - Так и быть, я вам привезу небольшую симпатичную акулу, и непременно кусачую. Хотите? В Атлантическом океане водятся акулы, которые кусаются и тявкают. По ночам они вылезают из воды и лают по-собачьи.

- Ха-ха-ха! - заливалась Фрида. - Вот забавно!

Юджин стал медленно грести, направляя лодку на середину озера, а она крикнула ему вслед:

- Смотрите же: не забудьте привезти мне рыбу!

- Смотрите, будьте здесь к моему возвращению, тогда и получите ее, ответил он.

Он смотрел на ее фигурку, выделявшуюся на кружевном фоне весенней листвы, на старый дом, красиво расположенный на холме, на ласточек, круживших в утреннем небе.

"Какая прелестная девушка, - думал он. - Она хороша и свежа, как цветок. Девичья красота - вот единственная в мире стоящая вещь!"

Вскоре он вернулся, надеясь найти Фриду на берегу, но тетка услала ее куда-то с поручением. И Юджин почувствовал острое разочарование.

После этого они встретились еще раз, когда Юджин вернулся с рыбной ловли, почти ничего не поймав, и Фрида подняла его на смех; в другой раз он издали увидел ее, когда она, вымыв голову, сидела на заднем крыльце и сушила волосы. Спустившись к нему, она остановилась под деревьями обворожительная, с мокрыми волосами, словно наяда. У него было сильное желание обнять ее, но он не знал, как она к этому отнесется, и воздержался.

Однажды она принесла ему в студию, по поручению миссис Витла, лепешку из остатков теста, поджаренную прямо на плите.

- Когда Юджин был мальчиком, он обожал такие лепешки, - сказала ей миссис Витла.

- Дайте я снесу ему! - весело воскликнула Фрида, обрадовавшись случаю, сулившему нечто интересное.

- Что ж, это идея, - сказала ничего не подозревавшая Анджела. Подождите, я положу ее на блюдце.

Фрида схватила блюдце и побежала. Она застала Юджина у мольберта - он как-то странно уставился на свой холст, лицо его было мрачно. Но едва головка Фриды показалась в двери, это выражение исчезло, и на губах у него заиграла обычная ласковая улыбка.

- Угадайте, что я вам принесла? - сказала девушка, прикрывая блюдце белым фартучком.

- Земляники?

- О нет!

- Персиков со сливками?

- Откуда быть сейчас персикам?

- Из гастрономического магазина!

- Попытайтесь в третий раз.

- Слоеные пирожки? - Он был большим любителем всякой сдобы, и Анджела иногда пекла для него.

- Опять не угадали. Ничего вы не получите!

Он протянул руку, но она отступила. Он шагнул за нею, и она расхохоталась.

- Нет, нет, теперь вы ничего не получите!

Он схватил девушку за полную мягкую руку и притянул к себе.

- Вы уверены?

Их лица почти соприкасались.

Она мгновение смотрела ему в глаза, затем опустила ресницы. У Юджина голова закружилась от ее красоты. Это было все то же старое волшебство. Он прижался губами к ее губам, и она с лихорадочной страстностью ответила на поцелуй.

- А теперь нате, ешьте ваше гадкое тесто! - сказала она, со сконфуженным видом протягивая ему блюдце, едва он отпустил ее. Она была так взволнована, что не могла даже шутить.

- Что сказала бы миссис Витла, если б увидела нас! - добавила она.

Юджин замер и прислушался. Он боялся Анджелы.

- Я с детства люблю эти лепешки, - сказал он непринужденным тоном.

- Ваша мама как раз говорила об этом, - сказала Фрида, приходя немного в себя. - Дайте хоть взглянуть, что вы рисуете. - Она подошла и стала рядом, а он взял ее за руку. - Теперь мне пора идти, - добавила она тоном благоразумия. - Меня ждут.

Юджин мысленно поразился рассудительности девушек, - по крайней мере тех, которые ему нравились. Оказывается, они умеют при известных обстоятельствах соблюдать осторожность. Он видел, что Фрида инстинктивно приготовилась защищать и его и себя. Казалось, ее не особенно ошеломило то, что с нею произошло. Пожалуй, она не прочь воспользоваться представившимся ей случаем.

Юджин снова обнял ее.

- Вы - и пирожок, и земляника, и персики со сливками! - сказал он.

- Не надо! - сказала она. - Не надо! Мне нужно идти. - Она быстро сбежала с лестницы, бросив ему на прощание улыбку.

Таким образом, в списке одержанных им побед прибавилось имя Фриды. Юджин серьезно задумался. Если бы Анджела увидела эту сцену, - какая разыгралась бы буря! Узнай она только, что тут происходит, как бы она стала беситься! Это было бы ужасно. Даже думать об этом не хотелось после недавней истории с письмами. Но, с другой стороны, блаженство, которое дают ласки юного существа, - разве не стоило заплатить за него любою ценой? Чувствовать, как обвиваются вокруг твоей шеи руки прелестной, жизнерадостной восемнадцатилетней девушки - чем не рискнешь ради этого! Закон общества гласил: одна жизнь - одна любовь. Может ли он согласиться с этим? Может ли одна женщина удовлетворить его? Могла ли бы навсегда удовлетворить его, скажем, Фрида, если бы она принадлежала ему? Он не находил ответа. У него не было желания думать об этом. Но какое наслаждение ходить по благоухающему саду! Ощущать розу у своих губ!