Джеймс Джойс - Улисс (часть 3)

Последние слова Роберта Эммета, сказанные им на суде после смертного приговора, - приводимая ниже фраза: "Когда моя страна... Я закончил".

Семь последних слов - оратория Меркаданте; Блум вновь путает то, что помнил верно в эп. 5; весьма возможно, автор хотел этим подчеркнуть его состояние.

Честные граждане... поднимут с нами - из "Памяти павших".

Пурр. - Ср. в письме Джойса брату из Рима: "Главное занятие и развлечение римлян это испускать газы... Я им пошлю такое прощальное приветствие в последний день, когда буду покидать вечный город" (3.12.1906).

12. ЦИКЛОПЫ

Сюжетный план. Анонимный рассказчик повествует о том, как около пяти Дня в кабачке Барни Кирнана, что на Малой Британской, собралась выпить и побеседовать небольшая, теплая и очень патриотическая компания. Вскоре к компании присоединяется Блум, поджидающий здесь Мартина Каннингема. Для исгинных патриотов он, как еврей, чужак; да он и действительно не поддерживает их горячих речей, стоя на позициях умеренности, беспристрастия и миролюбия. Дело идет к конфликту, который и разражается в финале. Когда Блум уезжает с появившимся Мартином, самый заслуженный, закаленный и спортивный из патриотов, вместе со словесностью, запускает вслед ему большую жестяную коробку.

Реальный план. Протагонисты эпизода, Аноним и Гражданин, - новые фигуры в романе. Аноним, как ему и положено, неведомо кто, хотя до сих пор на его роль предлагаются разные кандидаты, как внутри, так и вне романа (я в свою очередь замечу, что он снова появляется в эп. 15, а в эп. 18 даже описана его внешность). В его хлестких речах есть немало от Джона Джойса: отдаленным прототипом служил также брат Неда Торнтона, прототипа Тома Кернана. Гражданин же - лицо известное, его прототип - Майкл Кьюсак (1847-1907), основатель Гэльской Спортивной Ассоциации (1884), очень воинственно ратовавшей за возрождение старинных ирландских видов спорта: всех, кто смотрел как зритель (даже не практиковал!) виды спорта английские, объявляли плохими ирландцами. Он был невысок, но необычайно широкоплеч, носил вместо брюк охотничьи штаны до колен и представляться любил так: "Ты, протестантская собака! Я гражданин Кьюсак из прихода Каррон, в баронстве Берр, в графстве Клер!" Отсюда видно, что дорисовывать и преувеличивать, изображая эту среду, Джойсу почти не приходилось. Колоритнейшая фигура Кьюсака привлекала его внимание давно; он бегло мелькает и в "Герое Стивене" и в "Портрете", пока наконец не оказывается в центре "Циклопов" как Гражданин. Связан с Гражданином и его тезка, Гражданин (Режембар) в "Воспитании чувств" Флобера, - тоже трактирный политик, хотя более безобидный.

Кабачок Барии Кирнана - одно из популярных дублинских мест, выделявшееся оригинальным хобби владельца: он собирал и демонстрировал в своем заведении реликвии преступлений - орудия убийств, куски веревки повешенных, сувениры от палачей. Этот колорит отразился в сцене казни героя, у которой и вообще богатый реальный фон. Герой и его невеста Роберт Эммет и Сэра Каррэн (ум.1808); согласно легенде, Эммет был схвачен во время прощального свидания с нею перед бегством в Америку. Через три года после его казни Сэра вышла замуж за английского аристократа (хотя и не оксфордского выпускника), капитана Стерджена, что задело чувства ирландцев. Особая история у фигуры палача. Х.Рамболд - сэр Хорэс Рамболд, английский посол в Швейцарии, Джо Ганн и Тод Смит, которых он повесил в романе, - два сотрудника посольства; причина же столь нелестных ролей конфликт Джойса с ними. Добровольный палачцирюльник, повесивший троих, и письмо его с предложением услуг - факты, которые рассказывал Джойсам Олф Берген. Далее, Сикун Берк - это Сикун Дафф, дублинец, умерший еще в 1892 г., но подошедший Джойсу и по прозвищу и по типу. В речах Анонима мелькает немало реальных случаев из жизни Джойса и его города; из жизни даже пес Гарриоун, который, как и в романе, принадлежал "старому Гилтрапу", последний же был двоюродным дедом автора.

Гомеров план. Здесь наконец Гомер себя чувствует как нельзя к месту. Эпизод намечался автором с ранних стадий замысла; циклопы-националисты и Цирцея-бандерша сразу представлялись ему как непременные элементы дублинской одиссеи. Ядро приключения Улисса с циклопами очевидным образом присутствует в эпизоде, как противостояние "культурного героя", хитроумного Улисса - Блума и ослепленной жестокой силы Полифема Гражданина. Достигать же всесторонней согласованности с этим обширным приключением (Песнь IX, 105-542) Джойс не стремился. Указания его схем о соответствиях лаконичны: Аноним - "Никто" (как называет себя Улисс Полифему), финал эпизода - вызов Улисса, когда он "продолжал раздражать оскорбительной речью циклопа" и тот "тяжкий утес с непомерною силой швырнул". Анонима, презрительно хулящего всех, Джойс сближал и с Терситом, "врагом Одиссея", который "в мыслях имея всегда непристойные многие речи, вечно искал царей оскорблять" ("Илиада", II, 213-214). Присутствует, как обычно, и ряд деталей с Гомеровыми аллюзиями: трубочист, что едва не вышиб глаз, тлеющая сигара в руках у Блума, упоминание об одноглазии Нельсона. Последнее вообще - лейтмотив эпизода: "в том или ином смысле, все действующие лица, кроме Блума, одноглазы" (Эллманн).

Тематический план. После эксцентрического эксперимента "Сирен" письмо "Циклопов" кажется простым и знакомым. Такое впечатление верно и не очень верно: Джойс использует, действительно, знакомые стили, однако в новом сочетании. Здесь контрастно, как бы в антифон (напоминая музыку "Сирен"), чередуются две линии, низкая (кабацкий треп) и высокая, даже преувеличенно высокая. "Высокая" линия - набор из 33 вставок, в которых комически пародируются все строгие и высокопарные стили: героическое сказание, научный трактат, парламентский протокол... Техника пародирования, которую Джойс назвал "гигантизм", хорошо известна: это гипербола (преувеличение, раздувание), один из обычных приемов комического стиля. "Циклопы" часто напоминают классиков этого стиля - Рабле, Свифта (которого Джойс тщательно перечитал, готовясь писать эпизод), Стерна, Гоголя; но Джойс усиливает прием, гиперболизируя гиперболу до предела. Это особенно видно на комических перечнях и списках: они использовались всегда, однако не достигали такой длины - у Джойса перечисляются 19 адмиральских титулов, 86 святых, 90 "героев и героинь" Ирландии! Создаваемое этим впечатление бессмысленной, ненужной громадности служит задаче эпизода: здесь циклопичность разоблачается характерным Джойсовым способом - через художественную форму.

Идейные аспекты в основном ясны и просты; не надо доказывать, что Джойс осуждает здесь жестокость, фанатизм, антисемитизм, но от этого не становится ирландофобом. В речах патриотов отнюдь не все представляет мишень его сатиры, их освещение ситуации страны нередко совпадает с его позицией. Можно еще заметить, что Блум ведет себя "не в образе", не сдерживаясь, как обычно, и не скрывая своих мнений; но в эти часы его состояние невыносимо напряжено, именно сейчас, он знает, Бойлан и Молли...