Генрих Бёлль - Признание угонщика самолета

Товарищ Господин, я клянусь, клянусь жизнью моей жены и детей, жизнью всех, кто мне дорог, жизнью всех моих друзей и товарищей: я обязательно вернулся бы, я бы раскаялся, явился бы к властям, и, понеся заслуженное наказание, вернулся бы к своей профессии механика по точным работам, и остаток дней провел бы в своей любимой стране трудящихся, и сейчас мне абсолютно ясно, что в Копенгагене я уже через несколько дней был бы по горло сыт ихним декадентством. И наконец, — только прошу, не усматривайте в этом и тени иронии, — как же замечательно поставлено у нас преподавание географии, как великолепно преподается философия, если у людей могут возникать такие страстные желания!»

Обвинитель оценил признание обвиняемого соответствующим образом, но, так сказать, реферативно, что называется, принял к сведению, однако, как он потом подробно разъяснил, ни в коей мере не счел его смягчающим вину, все это, сказал он, абсолютно неосновательные причины, что толку признаваться в том, что уже доказано, запротоколировано и подтверждено подписью обвиняемого; слабость этого признания, по его словам, в ссылках на вещи само собой разумеющиеся, как-то: преимущества советских методов преподавания географии и философии, в похвалах этим само собой разумеющимся вещам есть что-то подхалимское, лицемерное; особенно же отягчающим обстоятельством в определении характера обвиняемого выглядит восхваление советского сапожного крема, о котором все — и партийное и государственное руководство и не в последнюю очередь весь советский народ — знают, что если он и не вовсе плох, то и не так уж хорош, как его расписывает обвиняемый; имеющиеся сведения — и отнюдь не тайные — об этом самом креме изобличают обвиняемого как лжеца и подхалима и... тут обвинитель вытащил из своей папки поддельный пистолет и положил его на стол перед судьей, кроме того, результаты химических анализов свидетельствуют — и он положил заключение экспертов рядом с пистолетом, — что предназначенное для шантажа изделие смазано сапожным кремом американского производства, благодаря чему и была достигнута обманчивая схожесть с вороненой сталью.

Для полноты доказательств он выложил на стол — опять достав из своей папки — поддельный пистолет, смазанный советским сапожным кремом, чтобы все видели, как сквозь ваксу просвечивает дерево. Краска эта, по его словам, не имеет черного металлического блеска, а лишь черноватый, отчего создается впечатление не серого стального блеска, а сероватого. Обвиняемого уличают в преступлении не только и не столько его действия, сколько эти восхваления советского сапожного крема вкупе с космополитической иронией, разлагающей насмешкой, и суд не должен позволить сбить себя с толку покаянными словами обвиняемого, и посему обвинитель потребовал определить ему если не высшую, то строжайшую меру наказания.

Кьеркегор Серен (1813—1855) — датский теолог, философ, писатель.

Трир — город в Западной Германии, где родился К. Маркс.