Роже Гар - Семья Тибо (Том 2)

"Все-таки нет, - спохватился он, шагая по кабинету. - Неправда. Мы не были друг для друга чужими. И вот что странно. Между нами существовала связь, и связь безусловная. Да, да, узы, идущие от отца к сыну и от сына к отцу, как ни смешно даже подумать об этом, особенно если вспомнить наши отношения, эта ни на что не похожая, единственная в своем роде связь. Она существовала, жила себе и жила в душе каждого из нас!

Именно поэтому я так сейчас взволнован; впервые со дня моего рождения я ощутил как очевидность, что под этим полным непониманием существовало что-то потайное, погребенное в недрах: возможность, даже редкая возможность, взаимного понимания! И теперь я чувствую, больше того, уверен, что вопреки всему, - хотя между нами даже намека ни на какую духовную близость не имелось, - вопреки всему никогда не было и никогда не будет на целом свете другого человека - даже Жак не в счет, - который, казалось, был создан так, чтобы мне было легко постигать самую глубину его сути, и особенно, чтобы разом проникать в глубины сути моей... Потому что он был мой отец, потому что я его сын".

Антуан незаметно дошел до двери кабинета.

"Пора спать", - подумал он.

Но прежде чем потушить свет, он оглянулся еще раз, чтобы обнять взглядом этот рабочий кабинет, опустевший теперь, как ячейка сотов.

"А сейчас уже слишком поздно, - подвел он итог своим размышлениям, все кончено, навсегда кончено".

Из-под двери столовой пробивалась полоса света.

- Но вам уже пора уходить, господин Шаль, - крикнул Антуан, приоткрыв дверь.

Скорчившись между двух пачек извещений, Шаль подписывал конверты.

- А-а, это вы? Вот именно... Есть у вас свободная минуточка? - спросил он, не подымая головы.

Антуан решил, что дело идет об уточнении какого-нибудь адреса, и доверчиво шагнул вперед.

- Минуточка? - продолжал старичок, продолжая писать. - Что, что? Я хочу вам кое-что объяснить насчет капитальца, как я уже вам говорил.

И, не дожидаясь ответа, он отложил перо, ловко сманипулировал своими вставными челюстями и безмятежно взглянул на собеседника. Антуан был обезоружен.

- Значит, вы совсем не хотите спать, господин Шаль?

- Нет, нет! Сейчас мне помогают бодрствовать идеи... - Всем своим маленьким тельцем он потянулся к Антуану, стоявшему поодаль. - Пишу адреса, пишу... А тем временем, господин Антуан... (Он хитро улыбнулся, так улыбается добродушный фокусник, решивший открыть публике один из своих трюков.) А тем временем в голове мысли кружатся, кружатся без конца.

И прежде чем Антуан сумел найти подходящую отговорку, продолжал:

- Так вот, с этим маленьким капитальцем, о котором вы мне говорили, господин Антуан, я могу претворить в жизнь одну свою идею. Да, да, собственную свою идею. "Контора". В сущности, это название сокращенное. Контора. Можно, конечно, назвать "Дело". Лавка, наконец, да, да. На первых порах лавка. Магазин на бойкой улице, в каком-нибудь населенном пункте. Но лавка эта только так, внешняя сторона. А под ней идея.

Когда какая-нибудь мысль западала старику в голову, как, например, сейчас, говорил он отрывочными фразочками, задыхался, клонился то влево, то вправо, вытягивал руки и складывал ладони. Между фразами он делал короткие паузы, что позволяло ему подготовлять в уме следующую; казалось, и этим покачиванием из стороны в сторону, и подготовленными заранее словами, срывающимися с его губ, заведует одна и та же пружина; потом он снова замолкал, будто мог выделять из себя не больше полумысли зараз.

Антуан решил было, что, очевидно, мозги г-на Шаля сегодня еще больше набекрень, чем обычно: последние события, бессонные ночи...

- Латош об этом лучше рассказал бы, чем я, - бубнил свое старичок. - Уж сколько времени я его, Латоша, знаю, получил о его прошлом самые лучшие отзывы. Словом, элита. Сплошные идеи. Вроде меня. А вместе у нас возникла великая идея: эта самая знаменитая "Контора". Контора современного изобретательства... Понятно?

- Да не совсем.

- Так вот, в конечном счете мелкие изобретения. Мелкие практические изобретения!.. Всех скромных инженеров, которые изобрели какой-нибудь пустячок и не знают, куда с ним сунуться. Мы с Латошем будем централизовать все эти изобретения. Дадим объявления в местные газеты.

- А в какой, в сущности, местности?

Господин Шаль посмотрел на Антуана, словно бы и не понял его вопроса.

- Во времена покойного, - продолжал он, помолчав, - я бы от стыда сгорел, если бы начал рассказывать об этих вещах. Но теперь... Уже тринадцать лет, господин Антуан, я вынашиваю один проектик. Еще со всемирной выставки. Я сам, собственноручно изобрел кучу всяких маленьких чудес. Например, каблук-шагомер, автоматический вечный увлажнитель для марок. - Он соскочил со стула и приблизился к Антуану. - Но самое главное - это яйцо. Квадратное яйцо. Остается только найти подходящий раствор. Вот я и веду по этому вопросу переписку с исследователями. Самая подходящая кандидатура сельские священники; зимними вечерами после всенощной у них уйма свободного времени, вот пусть и ковыряются. Я их всех бросил на раствор. А когда раствор у меня будет... Но раствор - это так, пустяки. Самое трудное идея...

Антуан вытаращил глаза.

- А когда у вас будет раствор, то?..

- Тогда я погружаю в него яйцо... как раз на такой срок, чтобы успела размягчиться скорлупа, а белок с желтком не пострадали! Понятно?

- Нет.

- Потом яйца высушиваются в специальных формах...

- Квадратных?

- Разумеется.

Господин Шаль извивался, как перерубленный лопатой земляной червяк. Антуан никогда не видел его в таком состоянии.

- Сотнями! Тысячами! Фабрика! Квадратное яйцо. Долой рюмочки для яиц. Квадратное яйцо можно поставить прямо на стол. А скорлупа остается в хозяйстве. Можно из нее спичечницу сделать или приспособить под горчицу! Квадратное яйцо можно укладывать в ящики навалом, как бруски мыла! А брать такое яйцо с собой в экспедицию, представляете себе, а?

Господин Шаль попытался взобраться на свою скамеечку, но, словно ужаленный, тут же соскочил на пол.

Он даже побагровел от смущения.

- Простите, я на минуточку, - пробормотал он, бросаясь к двери. Мочевой пузырь... Чисто нервное... Стоит мне заговорить об этом квадратном яйце...

XI

На следующий день, в воскресенье, Жиз, проснувшись, уже не чувствовала себя разбитой, - очевидно, лихорадка окончательно прошла, - напротив, она была полна решимости и нетерпения.

Из-за слабости в церковь она не пошла и все утро провела у себя в комнате: молилась, собиралась с мыслями. Ее раздражало, что она не может спокойно и с толком обдумать то положение, какое создалось в связи с возвращением Жака: ничего определенного впереди не было; и сегодня при свете дня она ощущала после вчерашнего визита Жака неприятный привкус разочарования, почти отчаяния и сама не могла понять, откуда оно взялось. Значит, надо объясниться, рассеять недоразумение. Тогда все станет ясно.