Томас Гарди - Рассказы

- Юнити, - говорит он как можно мягче. - Видишь, там Милли. И мне очень неприятно будет, если она увидит тебя со мной, а если я тебя ссажу, она все равно увидит тебя на дороге и догадается, что мы ехали вместе. Так что, Юнити, дорогая моя, чтобы не вышло какого шума - тебе ведь это тоже неприятно будет, не меньше, чем мне, - ложись-ка ты скорее в задок телеги, а я тебя прикрою брезентом, и подожди, пока она пройдет мимо. Всего-то одну минутку. Сделай это - и я еще поразмыслю о том, что ты сказала, и, как знать, может быть, обручусь с тобой, а не с Милли. Ведь у нас с ней еще ничего не решено.

Ну, Юнити Сэллет и согласись. Легла она в задок телеги, а Тони прикрыл ее брезентом, так что в телеге словно ничего и не было, кроме смятого брезента. Сделал он это и поехал навстречу Милли.

- Ах, это ты, Тони, - завидев его, воскликнула Милли и слегка надулась. - Где ты пропадал? Словно и нет меня в Верхнем Лонгпаддле. А я вот вышла тебе навстречу, как ты просил, - мы же с тобой уговорились, что ты меня довезешь до дому и по дороге мы обсудим, как нам жить своим домком, - ведь ты меня сватал и я тебе обещала. Иначе не видать бы вам меня здесь, мистер Тони!

- Ах да, милочка, верно, я тебя просил. Ну конечно же, мы уговорились, только у меня это как-то из головы выскочило! Ты говоришь, подвезти тебя до дому, милая Милли?

- А то как же? Что ж мне иначе делать? Не тащиться же назад пешком, после того как я столько прошла тебе навстречу.

- Нет, нет! Только я думал, что, может быть, ты пойдешь в город повидаться с матерью. Я ее видел там, и она, кажется, ждет тебя.

- Да нет, она уже дома. Она шла напрямик, по полям, и вернулась раньше тебя.

- Вот как, а я и не знал, - говорит Тони. И ему ничего не оставалось, как взять ее к себе на козлы.

По дороге они болтали о том о сем, любовались деревьями, и птичками, и мотыльками, разглядывали коров на лугу и пахарей в поле, - как вдруг видит Тони, что из окна придорожного дома смотрит на них Ханна Джолливер, еще одна из наших красоток, в которую Тони был влюблен задолго до Милли и Юнити и на которой он чуть было не женился. Была она девица куда побойчей Милли Ричарде, только в последнее время она ему что-то на ум не приходила. А выглядывала Ханна из окна теткиного дома.

- Моя дорогая Милли, моя нареченная, - если позволишь так тебя называть, - говорит Тони самым сладким голосом и потише, чтобы его не услышала Юнити. - Вижу я в окне того дома одну женщину и боюсь, что не обойдется дело без шума. Понимаешь ли, Милли, взбрело этой женщине в голову, будто я собираюсь на ней жениться, а теперь узнала она, что я просватал другую, да еще покрасивей ее, ну и боюсь я, не дала бы она воли своему норову, если увидит нас вдвоем. Так вот, Милли, моя, так сказать, нареченная, не окажешь ли ты мне услугу?

- Ну конечно, милый мой Тони, - говорит она.

- Тогда спрячься вот под эти мешки, тут, за козлами, и посиди там, пока мы не проедем мимо этого дома. Она нас еще не заметила. Знаешь, скоро уж рождество, и надо жить тихо и мирно и не разжигать дурных страстей, что и всегда нехорошо, а сейчас в особенности.

- Я рада услужить тебе, Тони, - сказала Милли, и хоть не очень это ей было по душе, она забралась под мешки и укрылась под самое сиденье, а Юнити, не забывайте, пряталась в другом конце телеги. Так они и ехали, пока не поравнялись с придорожным домиком. Ханна уже разглядела, что едет Тони, и ждала его у окна, поглядывая вниз на дорогу. Она презрительно тряхнула головой и чуть-чуть усмехнулась.

- Ну как, хватит у тебя учтивости подвезти меня до дому? - сказала она, видя, что он готов проехать мимо, отделавшись кивком и улыбкой.

- А то как же! И о чем это я думал? - отозвался в смятении Тони. - Но ты как будто в гостях у тетушки.

- Ну, так что ж, - отрезала она. - Разве ты не видишь, что на мне жакет и шляпка? Я просто заглянула к ней по дороге домой. До чего ты иногда бываешь глуп, Тони!

- В таком случае, - гм! - конечно, как же не подвезти, - говорит Тони, которого даже пот прошиб от волнения. Он остановил лошадь, подождал, пока Ханна сошла вниз, и помог ей взобраться на козлы. Потом поехал дальше. Лицо у него вытянулось, насколько может вытянуться такое от природы круглое лицо.

Ханна искоса заглянула ему в глаза.

- Славно, Тони, а? - сказала она. - Люблю с тобой ездить.

Тони тоже посмотрел ей в глаза.

- Да и я с тобой, - сказал он, помолчав. Потом еще поглядел, потом еще, и чем больше он на нее смотрел, тем больше она ему нравилась, так что в конце концов он уже и сам не понимал, как это он мог говорить о женитьбе с Милли или Юнити, когда есть на свете Ханна Джолливер. Они все ближе и ближе подсаживались друг к другу, все теснее жались плечом к плечу, ноги их опирались рядышком в передок, и Тони опять и опять думал: какая же эта Ханна красивая! Он говорил все нежнее и нежнее и в конце концов назвал ее "дорогая Ханна", хоть и шепотом.

- Ну, как у вас с Милли, все уже решено?

- Да не совсем.

- Что? Как тихо ты говоришь, Тони.

- Да вот охрип что-то. Я сказал - не совсем.

- А я думала, уже решено.

- Ну, это как сказать... - Глаза его не отрывались от ее лица, а она все глядела на него. Он диву давался, как это свалял такого дурака, что отказался от Ханны.

- Ханна, радость моя, - наконец не выдержав, крикнул он и схватил ее за руку, забывая и Милли, и Юнити, и все на свете. - Решено? Да я ничего не решал!

- Ты слышишь? - вдруг говорит Ханна.

- Что? - спрашивает Тони, отпуская ее руку.

- Мне послышалось, что-то там пискнуло под мешками. Ты, должно быть, возил в них зерно, и теперь там полно мышей. - И она стала подбирать повыше свои юбки.

- Да нет, это, верно, ось, - успокоил ее Тони, - она, бывает, скрипит в сухую погоду.

- Ну, может, и ось... Так скажи мне напрямик, Тони, верно ли, что она тебе нравится больше, чем я? Потому что... потому что, хоть я и не подавала виду, но что уж скрывать, ты мне нравишься, Тони, и я не сказала бы "нет", если бы ты спросил меня - ты знаешь о чем.

Тони очень понравилось, что к нему сама льнет девушка, от которой обычно и улыбки-то не дождешься (Ханна временами бывала диковата, как вы, сэр, может быть, помните), и он, сперва оглянувшись через плечо, зашептал ей на ухо:

- Я еще ничего не обещал ей. И я думаю, что смогу разделаться с нею и тогда непременно спрошу тебя о том самом.

- Бросишь Милли? И женишься на мне! Вот чудесно! - громко вскрикнула Ханна и захлопала от радости в ладоши.

Но тут уж не писк раздался, а взвизг - гневный, злобный, а потом такое рыдание, словно у кого-то сердце разрывалось. И под мешками что-то зашевелилось.

- Там кто-то есть! - закричала Ханна, вскакивая с места.

- Да нет, пустяки, - уговаривал ее Тони, моля бога, чтобы он помог ему вывернуться из беды. - Просто я не хотел говорить, думал, ты испугаешься, Ханна. У меня там в мешках пара хорьков. Я их хочу напустить на кроликов. Вот они и грызутся. Только ты никому не говори, а то меня обвинят в браконьерстве. Но ты не бойся, они не вырвутся. И... и... посмотри, какой сегодня чудесный день для такого времени года. Не правда ли, Ханна? Ты в субботу собираешься на базар, Ханна? А как здоровье твоей тетки, Ханна? - И о чем только не спрашивал у нее Тони, лишь бы она опять на заговорила о любви и не услыхала бы этого Милли.