Томас Гарди - Рассказы

- Нет, раз уж все мы тут, и в полном порядке, - с беспокойством сказала невеста, - так давайте скорее кончать!

Эндри согласился повременить с едой, причетник позвал вторым свидетелем одного из прихожан, самого неболтливого, и скоро брачные узы были крепко завязаны, новобрачная успокоилась и заулыбалась, а у Эндри еще пуще живот подвело.

- Ну, а теперь, - сказал пастор Тугуд, - вы оба идите ко мне, мы вас накормим как следует на дорогу.

Они с благодарностью приняли приглашение и, выйдя с церковного двора, пошли одной тропинкой, а пастор с причетником - другой, и никто их не заметил, потому что час был еще ранний. Они вошли в пасторский дом, будто бы только что вернулись из поездки в Порт Бреди, и тут-то уж они набросились на еду и питье и пили и ели до отвалу.

Об этом случае долгое время никто не знал, но потом все-таки пошел слушок, а теперь и сами они иной раз со смехом вспоминают, какая у них была чудная свадьба. Хотя и то сказать, не бог весть что получила Джейн за все свои труды и старания. Разве вот только свое доброе имя спасла.

- Это тот самый Эндри, который явился к сквайру на рождество вместе с музыкантами? - спросил торговец семенами.

- Нет, нет, - ответил учитель Профитт. - То был его отец. И все произошло оттого, что Эндри чересчур любил покушать и выпить.

Видя, что все его слушают, учитель сразу начал рассказ:

СТАРЫЙ ЭНДРИ В РОЛИ МУЗЫКАНТА

Перевод Э. Раузиной

- Я был тогда еще мальчишкой и пел в церковном хоре; на рождество мы вместе с музыкантами всегда отправлялись в дом сквайра, а сквайр, все его семейство и гости (в тот раз среди них был архидиакон, лорд и леди Баксби и еще много других) рассаживались в большой зале и слушали, как мы играем и поем. Потом нас звали в людскую и угощали превосходным ужином. Так уж было заведено, и Эндри очень хорошо знал об этом. Мы как раз собирались к сквайру, когда повстречали его.

- Господи, - говорит, - до чего ж мне охота попировать вместе с вами! Жареное мясо, индейка, плумпудинг, эль - бывает же счастье людям! А сквайру-то что - одним человеком больше, одним меньше. Я уже слишком стар, чтобы сойти за мальчишку из хора, и чересчур бородат, чтоб меня приняли за девицу из тех, что с вами поют. Вот ежели б вы одолжили мне скрипку и я б пошел с вами как музыкант, а?

Ну, мы пожалели старика и дали ему старую скрипку, хотя Эндри понимал в музыке столько же, сколько лошадь в философии; вместе со всеми Эндри отправился в путь и, крепко зажав скрипку под мышкой, храбро вошел в дом сквайра. Он" суетился, раскладывал ноты, устанавливал свечи так, чтоб свет от них падал прямо на ноты, словно это дело было для него самое привычное, и все шло как нельзя лучше, пока мы не запели "Когда узрели пастухи", а потом "Взойди, звезда" и "О, радостные звуки". Только мы кончили последнюю песнь, поднимается мать сквайра, высокая сердитая старуха, большая любительница церковного пения, и обращается к Эндри:

- Послушай-ка, голубчик, ты, я вижу, не играешь вместе со всеми. В чем дело?

Все мы готовы были провалиться сквозь землю. Надо же попасть в такую переделку! У Эндри даже холодный пот на лбу выступил. А мы молчим, ждем как-то он выпутается из этой истории?

- Беда приключилась, сударыня, - говорит он, кланяясь с самым невинным видом, что твое дитя. - По дороге я упал и сломал смычок.

- Какая жалость, - говорит она. - А нельзя ли его починить?

- Куда там, сударыня, - отвечает Эндри. - Весь изломался.

- Посмотрим, нельзя ли тебе помочь, - говорит она.

На этом как будто все и кончилось, и мы запели "Возрадуйтесь, люди, восстаньте от сна" в ре мажор с двумя диезами. И только мы замолчали, как старуха снова обращается к Эндри:

- У нас на чердаке хранятся негодные музыкальные инструменты, и я велела поискать для тебя смычок, - и протягивает смычок бедняге Эндри, который не то что играть, а и держать его в руках не умел.

- Вот теперь у нас будет полный аккомпанемент, - говорит она.

Что тут было делать? Эндри стоит среди музыкантов, глядит в ноты, а лицо у него все сморщилось, как гнилое яблоко, потому что если кого и боялись в нашем приходе, так именно этой горбоносой старухи. Тогда Эндри пустился на хитрость - спрятался за чью-то спину и давай водить смычком взад-вперед над скрипкой, но не касаясь струн. Со стороны посмотреть, так показалось бы, что он всю душу вкладывает в игру. Быть может, все и обошлось бы, если бы один из гостей (не кто иной, как архидиакон) не углядел, что Эндри держит скрипку вверх тормашками, прижимая подбородком головку и придерживая рукой конец деки. Все гости встали с мест и окружили Эндри - они решили, что это какой-то новый способ игры на скрипке.

Тут-то все и раскрылось. Мать сквайра велела выгнать Эндри вон, как низкого обманщика, а сквайр заявил, что Эндри должен ровно через две недели освободить дом, который у него арендовал. Это происшествие в значительной мере нарушило мирное течение рождественского вечера.

Однако, когда мы пришли в людскую, Эндри уже сидел там как ни в чем не бывало - по приказу жены сквайра его впустили с черного хода, хотя за минуту перед тем сквайр приказал выгнать его через парадный. А о том, чтобы ему выезжать из дома, больше никто и не заикался. Но Эндри после того случая никогда уже не выступал в роли музыканта; а теперь его и на свете нет, бедняга давно лежит в могиле, чего и нам всем не миновать!

- А я совсем позабыл наших музыкантов с их скрипками и виолончелями, задумчиво проговорил Лэкленд. - Что они, по-прежнему играют в церкви?

- Где там! - ответил Кристофер Туинк. - Вот уж двадцать лет, как с этим покончено. Теперь там играет на органе один непьющий молодой человек, и очень даже хорошо играет, а все ж таки это не то, что в старые времена, там, в этом органе, нужно все время ручку крутить, и молодой человек мне жаловался - иной раз, говорит, руки все себе отмотаешь, а чувства настоящего в музыке все равно нет.

- Зачем же тогда заменили старых музыкантов?

- Ну, во-первых, такая уж пошла мода, а во-вторых, старые-то наши музыканты один раз здорово оскандалились. Так оскандалились, - помнишь, Джон? - что дальше некуда. Век не забуду! После этого им в церкви и показаться-то было стыдно.

- Как же это они так?

- А вот как.

Кровельщик вгляделся вдаль, словно там скрывались давнопрошедшие времена, и продолжал.

ДЬЯВОЛ НА ХОРАХ

Перевод И. Кашкина

- Случилось это в самое крещение - в тот день им последний раз довелось играть на хорах церкви в Лонгпаддле, чего они тогда никак не думали. Надо вам сказать, что это был хороший приходский оркестр. Там были: Николас Пуддинком - первая скрипка, Тимоти Томас - виолончель, Джон Байлс - вторая скрипка, Дан Хорнхэд играл на серпенте, Роберт Даудл - на кларнете, а мистер Нике на гобое - все искусные музыканты, да к тому же крепкие парни со здоровыми легкими, а это для тех, кто на духовых играет, дело немаловажное. Поэтому на святках, когда устраивают много танцулек и вечеринок, спрос на них был большой. Они и жигу могли изобразить - не хуже псалма, а то и лучше, не в укор им будь сказано. Бывало, пославят они Христа у богатого сквайра, сыграют там святочные песни леди и джентльменам и попьют с ними чайку или кофе, - чинно и скромно, ну, прямо сказать, святые, - а через полчасика, глядишь, они уже в таверне "Герб медника" и запузыривают "Бойкого сержанта" парам девяти танцоров и глотают стаканами горячий пунш.