Иоганн Гете - Стихотворения

Троп недоступных нет, и трудных нет высот!

Пока несчастье, злобный гений,

Его в объятия страданья не толкнет.

Тогда болезненная сила напряженья

Его стремит, влачит могучею рукой,

И от постылого движенья

В постылый он бежит покой.

И в самый яркий день - угрюмый,

И без цепей узнав тяжелый гнет,

Душой разбит, с мучительною думой,

На жестком ложе он уснет.

А я, с трудом дыша, в чужой стране,

Глазами к вольным звездам обращаюсь

И наяву, как в тяжком сне,

От снов ужасных защищаюсь".

Исчезни, сон! О музы, вам хвала!

Навек я ваш, и нет пути другого!

Как перед солнцем - тает ночи мгла

Пред силой пламенного слова.

Светлеет даль, туман бежит,

И тьма рассеялась. О боги, свет и сила!

Восходит Истины светило,

Вокруг прекрасный мир лежит.

В его лучах растаял призрак бледный,

И новой жизни здесь блистает день победный.

Из путешествия вернувшись к отчей сени,

Прилежный вижу я народ,

Что трудится, не зная лени,

Используя дары природы круглый год,

С кудели нить летит проворно

На бердо ткацкого станка,

Не дремлют праздно молот и кирка,

Не остывает пламень горна.

Разоблачен обман, порядок утвержден,

И мирно край цветет, и счастьем дышит он.

Я вижу, князь, в стране, тобой хранимой,

Прообраз дней твоих живой.

Ты, помня долг владык неустранимый,

Им ограничил дух свободный свой.

Тот прихоти покорствует влеченью,

Кто для себя, одним собой живет.

Но тот, кто хочет свой вести народ,

Учиться должен самоотреченью.

Так бодро сей - вознаградится труд,

Но не бросай зерно и там и тут,

Как сеятель, чьей лени все равно,

На пыльный путь иль в ров падет зерно.

Нет, сильной по-мужски и мудрою рукой

Обильно ты посей и дай земле покой.

И жатвой ты свою обрадуешь державу

Себе и всем твоим во славу.

1783

НОЯБРЬСКАЯ ПЕСНЯ

Стрелку,- но не тому, кто сед,

Кто правит солнца бег,

Скрывает мглой небесный свет

И шлет нам первый снег,

Но мальчику восторг певца!

Почтим того хвалой,

Кто ранит нежные сердца

Волшебною стрелой.

Он согревает мрак ночей

Порою зимних вьюг,

Дарит нам преданных друзей

И сладостных подруг.

Да вознесем его к звездам,

Чтоб вечно меж светил

Он, светлый, улыбаясь нам,

Всходил и заходил,

1783

АМУР-ЖИВОПИСЕЦ

На скале сидел я ранним утром,

Пристально глядел в туман рассветный,

Точно холст, покрытый серым грунтом,

Вширь и ввысь он затянул окрестность.

Подошел ко мне какой-то мальчик

И воскликнул: "Что ты, друг любезный,

В полотно уставился глазами?

Иль навеки потерял охоту

Красками орудовать и кистью?"

На дитя взглянул я и подумал:

"Ишь, наставник у меня нашелся!"

"Так сидеть бездейственно и мрачно,

Молвил мальчик,- выйдет мало толку.

Хочешь, я картину нарисую,

Научу, как пишутся картины?"

И тотчас же пальчиком искусным,

Розовым и белым, точно роза,

Быстро начал по холсту водить он,

Пальцем начал рисовать картину.

Наверху изобразил он солнце

В блеске ослепительно прекрасном,

Облака, с краями золотыми

В тех местах, где луч сквозь них пробился.

Трепетными, легкими мазками

Лес наметил, от росы блестящий,

А за лесом широко и вольно

Цепь холмов волнистую раскинул.

Безводы не обошлось в картине

Написал и речку, так правдиво,

Будто солнце на воде сверкало,

Будто волны на песок плескались.

За рекой простерся луг с цветами,

На лугу зажглись, затрепетали

Зелень, пурпур, золото, эмали,

Россыпи рубинов и смарагдов.

А над всем - лазурный купол неба,

И вдали - синеющие горы.

Восхищенный, то на живописца

Я глядел, то на его картину.

"Ну, теперь ты видишь,- мне сказал он,

В этом деле кое-что я смыслю,

Но нора заняться самым трудным",

И тогда, с великим прилежаньем,

Написал он пальчиком искусным

Па опушке леса, там, где солнце

Ярким светом зелень заливало,

Написал прелестную пастушку,

Стройную, в простом, открытом платье,

Синий взор и розовые щеки,

Розы-щеки, схожие по цвету

С пальчиком, который сотворил их,

"О дитя! - вскричал я.- У кого ты,

У какого мастера учился

Рисовать так верно и правдиво

И с таким высоким совершенством?"

Не успел еще договорить я,

Закачались ветви на деревьях,

Легкий ветер закурчавил воду,

Взвил косынку на кудрях пастушки,

И тогда,- о, как я изумился!

Девушка ногой переступила,

Обернулась и пошла к утесу,

Где сидели я и мой учитель.

И когда все, все пришло в движенье,

Воздух, волны, листья, и косынка,

И сама красавица - о боги!

Мог ли я недвижно, будто камень,

Усидеть на каменном утесе!

1787

ШТИЛЬ НА МОРЕ

Дремлют воды. Недвижимый

Словно скован кругозор,

И с тревогой корабельщик

Смотрит в сумрачный простор.

Иль не стало ветра в мире?

Мертвенная тишина.

Ни одна в бескрайней шири

Не шелохнется волна.

1795

НЕЖДАННАЯ ВЕСНА

Впрямь ли настали

Вешние дни?

Солнце и дали.

Дарят они.

Что это - нивы?

Луг или лог?

Всюду бурливый

Плещет поток,

В небе, в озерах

Блеск серебра

И златоперых

Рыбок игра.

Тучам вдогонку

Крылья шуршат

С ясной и звонкой

Музыкой в лад.

Роем веселым

По берегам

Лакомки-пчелы

Никнут к цветам.

Воздух как будто

Дрожью пронзен.

Сладкая смута

И полусон,

Ветры взыграют,

Куст всполошат

И прилетают,

Стихнув, назад

В мягкие узы

Грудь оплести.

В помощь мне, музы,

Счастье нести!

В сутолке пестрой

Сам я не свой:

Легкие сестры,

Она - со мной!

1801

ТОМЛЕНИЕ

Что стало со мною,

Что в сердце моем?

Как душен, как тесен

Мой угол, мой дом!

В просторы, где тучи,

Где ветер всегда,

Туда, на вершины,

Скорее туда!

Вон черные птицы

По небу летят.

О птицы, я с вами,

Ваш спутник, ваш брат!

Под нами утесы,

Под нами стена.

Ее ли там вижу?

Она здесь, она!

Идет и мечтает.

За нею, с небес,

Я птицей поющей

В раскидистый лес.

Идет и внимает

Лесной тишине:

"Как сладко поет он,

Поет обо мне!"

Вечернее солнце

Холмы золотит.

Прекрасная дева

На солнце глядит.

Идет над рекою,

Зеленым лужком.

Пропала тропинка,

Стемнело кругом.

Но тут я звездою

Блеснул в вышине.

"Что светит так ярко,

Так ласково мне?"

Ты на небо смотришь,

О, радостный миг!

К ногам твоим пал я,

Я счастья достиг!

1802

ЗАСТОЛЬНАЯ

Дух мой рвется к небесам

В заблужденье странном:

Не пущусь ли я и впрямь

В путь по звездным странам?

Нет, хочу остаться здесь,

В мире безобманном,

Чтобы пить вино, и петь,

И звенеть стаканом!

Если ж кто-нибудь, друзья,