Вольфганг Шрайер - Похищение свободы

— Может, это остров Генриетты? — высказал предположение капитан.

Еще на базе его познакомили с целой серией аэрофотоснимков сибирского побережья, и он запомнил тот, на котором была запечатлена цепь рифов, отделенных от берега полосой льда.

— Если это не остров Беннетта, тогда…

— Вы держите координаты всех островов в голове?

— Я хочу сказать, капитан, что если это действительно так, то мы вышли на атомный полигон красных. Вполне вероятно, что береговая полоса заражена радиоактивными осадками…

— Ну-ну, — перебил его Лесли. — Видите на берегу хибару, сложенную из камней? Видите, что на ней укреплено?

Хестер присмотрелся и тихо произнес:

— Красный флаг.

— Если русские вывесили свой флаг, — пояснил капитан, — значит, и сами где-то неподалеку.

Несколько секунд они молча осматривались. Под ними клокотала вода. Навстречу летела стая чаек. Приближались они к лодке молча и вдруг пронзительно закричали и закружили над ней. Птиц было не менее пятидесяти.

Хестер сорвал с головы шапку и стал размахивать ею, отгоняя чаек, потом схватил короткое весло и замахал им, а когда и оно не помогло, схватился за пистолет. Оказалось, птицы вознамерились защищать свои гнезда. Отбиваться от них, стоя в покачивавшейся лодке, было непросто. Прогремел выстрел, и чайки с криком разлетелись по сторонам, но кружили около лодки по-прежнему, только не так близко.

Штабс-сержант начал беспокоиться: он произвел выстрел вблизи русского берега. Повторенный эхом звук выстрела отозвался в скалах и прокатился над водой. Бросив пугливый взгляд в сторону берега, Хестер немного подумал и направил лодку к нему. На бортах остались следы птичьего помета.

Они почти вплотную подошли к берегу, как вдруг Хестер издал непонятный звук и указал рукой на скалы, обратную сторону которых они смогли увидеть только сейчас. Лесли разглядел нос старого судна со сломанным рулем и якорной цепью. Сильное течение, очевидно, выбросило судно на подводные скалы, а затем, протащив вперед, посадило на мель. Остов судна был в нескольких местах проломан ниже ватерлинии, проржавевшую палубу занесло снегом, а мачты сорвало ветром и унесло в открытое море. От палубных надстроек и труб не осталось и следа.

— Это, должно быть, «Орегон»… — прошептал Хестер. — Канадское судно, предназначенное для охоты за тюленями… В 1912 году оно село на мель возле северной оконечности острова Жаннетты.

— Говорите спокойно, — сказал Лесли, — экипажа судна давно нет в живых.

— Капитан… — пробормотал штабс-сержант, — нам нельзя высаживаться на берег. Мы и без того знаем, где находимся.

Лесли раздул щеки и как ни в чем не бывало продолжал грести дальше, направляя лодку к изуродованному остову судна, с носа которого вода давно смыла название. Не поворачивать же обратно, когда они практически достигли цели!

— Только без паники, — тихо пробормотал он.

— Это же русская территория, — не отступал Хестер, — а мы вооружены. Они нас сразу задержат…

— Хлебните-ка лучше! — прервал его Лесли и достал из кармана фляжку, но штабс-сержант словно не замечал ее.

— Мы не должны подплывать ближе, — испуганно твердил он. — Вспомните о наших пилотах, сэр, которые высадились в Северной Корее. Несколько человек из них были в гражданской одежде. И мы с вами одеты не по форме… Так вот эти летчики до сих пор там находятся, и не где-нибудь, а в тюрьме! Им предъявили обвинение, что они якобы хотели поднять восстание против красного режима.

— Как и мы с вами, — съязвил Лесли. — Правда, мы намереваемся восстановить против красных тюленей и моржей…

Несчастье обрушилось на них неожиданно. Продвигаясь к берегу, они не спускали с него глаз, а достигнув затонувшего судна, забыли обо всем напрочь. Течение здесь меняло направление и поворачивало на северо-восток. На первый взгляд оно казалось вполне безобидным, даже спокойным, без воронок и водоворотов, но так только казалось. На самом деле оно было таким сильным, что гнало большие льдины обратно в бухту.

Белоснежная льдина, появившаяся сзади, неумолимо приближалась. Расстояние между ней и обледенелой скалой сокращалось стремительно. Лесли понимал, что, если им не удастся взобраться на льдину, их просто-напросто раздавит.

— Назад! — закричал он. — Назад!

Напрягаясь изо всех сил, он попытался направить лодку вдоль льдины, однако было поздно. Протока неумолимо сужалась, и так же быстро таяла надежда на то, что удастся спасти лодку. Они успели сделать единственное — выбросить на лед продукты, ракетницу и радиопередатчик. Льдины тем временем зажимали лодку, и едва капитан и Хестер успели вскарабкаться на одну из них, как лодка, глухо всхлипнув, лопнула, мгновенно превратившись в бесформенный ком.

Последовал резкий толчок, и Лесли, не удержавшись, полетел на лед. Льдина издала нечто похожее на вздох и начала крошиться, словно от удара мифического Циклопа. Воздух огласил противный скрежет.

Капитан хватался за что-то, но руки раз за разом срывались. Потом его приподняло и выбросило на ровную ледяную поверхность. Внизу с шумом бурлила вода, а со скалы сыпались осколки льда. Где-то кричал Хестер. Наконец все стихло…

Когда самое страшное осталось позади, Лесли обнаружил, что намочил ноги. Холод пронизывал его насквозь, а ног он совсем не чувствовал. Кряхтя от боли, он с трудом забрался на льдину. Она была небольшой и все время крутилась. И тут Лесли снова услышал крик Хестера. Штабс-сержант каким-то непостижимым образом забрался наверх и, держа в одной руке длинную веревку, размахивал ею и кричал:

— Держите конец! Хватайтесь!

В результате столкновения и сильного удара в ледяной стене образовалась брешь, в которую и затянуло льдину вместе с Лесли. Только сейчас капитан понял это. Ухватившись за веревку Хестера, он забрался на скалу. Осмотрелся по сторонам — ни мешка с продуктами, ни ракетницы, ни радиопередатчика, все поглотила морская пучина. Ни ему, ни Хестеру не удалось спасти ничего, кроме собственных жизней.

— Ну, все получилось так, как вы желали, — проговорил Лесли и, усевшись на лед, принялся выливать из сапог воду и растирать замерзшие ноги. Затем он встал и скорчил гримасу: — Можете выбрасывать белый флаг.

Лейтенант Харрис лежал на снегу, поднимая время от времени голову, чтобы взглянуть на советских матросов, которые не спеша приближались к «Сну дьявола». Харрис видел, как они подошли к самолету, как советский офицер остановился под крылом и даже, кажется, похлопал рукой по шасси. Затем он поднялся по лестнице в самолет.

«Сейчас произведут обыск…» — мелькнуло в голове у лейтенанта, и снова он почувствовал, как в череп влезла чья-то безжалостная рука, больно надавила на глазные яблоки, коснулась мозга и задержалась там, где начинался спинной мозг.