Фрэнк Йерби - Изгнанник из Спарты

- Понятия не имею, - хладнокровно заявил Аристон, - ибо мне еще нужно прочесть это письмо, к тому же я не знаю, от кого оно...

- Ну, это не проблема, - рассмеялся Хармид. - Отнеси ему письмо, Нибо, - пускай прочтет вслух. Думаю, это нас позабавит.

- Ну уж нет' - в тон ему отпарировал Аристон - Я еще недостаточно долго живу в Афинах, чтобы опуститься до такого бесстыдства. Ты мне вот что скажи, мой добрый Нибо, каким образом это письмо доставлено сюда? Я хочу сказать, откуда посланец мог знать, где меня искать?

- Он узнал это от твоих слуг, мой господин, - сказал раб. - Ему было приказано передать это письмо лично в твои руки, и после долгих препирательств - судя по всему, им очень хотелось, чтобы он оставил письмо у них...

- Чтобы нагреть печать на пару, - прошептал Сократ, - или вскрыть ее горячим лезвием ножа. Ты должен сказать своей даме, чтобы она была осторожней, калон!

- Продолжай, Нибо. - сказал Аристон.

- В конце концов они направили его сюда. Он за дверью, дожидается твоего отчета.

-Отдай ему эту драхму, - сказал Аристон, - а вторую

оставь себе. Пусть передаст тому, кто его послал, что я отвечу немного попозже. Я думаю, что он...

- Ха-ха! - фыркнул Хармид.

- ...или она поймет причину задержки.

- Благодарю тебя, Нибо. Ты можешь идти.

- Благодарю тебя, мой господин, - с чувством произнес Нибо.

Вся компания смотрела на него с озорным любопытством школьников, наблюдающих за своим учителем. Аристон с непроницаемым лицом засунул письмо под хитон, даже не взглянув на него, и как ни в чем не бывало повернулся к своим сотрапезникам.

- Итак, на чем мы остановились, друзья мои? - спросил он.

Следующие полчаса они, как и подобает истинным афинянам, посвятили догадкам насчет таинственной дамы, приславшей письмо Аристону, и попыткам хоть что-нибудь из него выудить. Каллий даже предположил, что это жена Ницерата; вообще-то он ничем не рисковал, так как знал, что Ницерат не обижается на подобные шутки; горячая и нежная привязанность этой достойной женщины к своему мужу была известна всем Афинам. Любопытно, что об этом говорили больше, чем о самых свежих скандалах: "Ты представляешь, до чего докатились Ницерат и его жена? Они верны другдругу! И как это им удается? Да, такого в Афинах еще не бывало!"

- Когда приду домой, я ей всыплю, - с серьезным видом пообещал Ницерат, вызвав очередной взрыв хохота.

- Сократ, не уделишь ли ты мне пару минут? - сказал Хармид. - Видишь ли. мой племянник очень хочет познакомиться с тобой. Ему всего двенадцать лет, но он \умен не по годам. Я уже давно уговариваю своего зятя, чтобы тот разрешил ему стать твоим учеником.

- Пускай сначала подрастет. Не хватало мне только обвинений в совращении детей, - отозвался Сократ. - Но пусть войдет, Хармид, пусть войдет!

Хармид послал раба за мальчиком. Когда они вошли, все гости с любопытством оглядели его. Мальчик был коренаст и широк в плечах, его мускулатура была развита не по годам. Видно было, что ему не суждено стать красивым. Но Аристон

готов был поклясться, что никогда в жизни ему не доводилось встречать столько ума, сколько светилось в этих темных глазах.

- Это мой племянник Аристокл, - сказал Хармид. - Но мы никогда не зовем его по имени. Мы зовем его Платоном за его широкие плечи. Он тренируется у Аристона - я имею в виду борца, а не нашего друга; боги свидетели, что между ними нет ничего общего, кроме имени, - и он уже достиг немалых успехов. Платон, сын мой, подойди к великому Сократу!

Мальчик приблизился, склонился перед Сократом и поцеловал ему руки. Но тот нежно поднял его и поцеловал в лоб.

- Ты хочешь быть моим учеником, Платон? - спросил он.

Но ответа на этот вопрос, равно как и всего дальнейшего разговора между Сократом и его учеником, которому суждено было впоследствии стать столь же знаменитым, как и он сам, Аристон не услышал. В этот момент Нибо опять вошел в зал. Шепнув что-то своему господину, он направился прямо к Аристону.

- Метек Орхомен, - произнес он слегка презрительно, еще раз подтверждая мысль Аристона о том, что домашняя прислуга бывает высокомернее своих собственных хозяев, - ждет вас на улице, господин. Он говорит, что у него срочное дело. Он в самом деле какой-то взвинченный.

- Он что, пьян? - резко спросил Аристон. В последнее время Орхомена редко видели трезвым. После смерти несчастной Таргелии он сильно опустился.

- Да нет, мой господин, - сказал Нибо. - Просто, как бы это сказать возбужден. Ходит взад-вперед и...

- Хорошо, я выйду к нему, - сказал Аристон.

Нибо оказался прав. Орхомен был явно возбужден. Длинный шрам у него на лбу, оставшийся от клейма, некогда украшавшего лицо беглого раба Орхомена, казался лиловым на фоне его побагровевшего лица. Но он был умыт и опрятно одет. Его волосы и борода аккуратно подстрижены. От него исходил весьма приятный, нерезкий запах духов. А главное, он был один. Без смазливых женоподобных юнцов, которых

он постоянно таскал за собой. И это было самое удивительное.

- Ты должен помочь мне, Аристон! - воскликнул он, даже не поздоровавшись. - Ты просто обязан!

- В самом деле? - осведомился Аристон.

- Да, клянусь Зевсом Громовержцем! Ну хорошо, я признаю, что в твоих глазах я был последней свиньей, но с этим покончено, слышишь! Покончено!

- Неужели? - сказал Аристон.

- Ну да, клянусь Афродитой! Понимаешь, мой мальчик, впервые в жизни я влюбился. По-настоящему. Я полюбил всей душой!

- Ну и как его зовут? - спросил Аристон.

- Как его зовут? Ха-ха! Вот тут-то ты и ошибаешься! Как ее зовут, друг мой! Мою жену, мою маленькую женушку!

- Ты что, опять женился? - спросил Аристон.

- Ну да. Для того чтобы удержать ее, понимаешь? Я не мог с ней расстаться. Не мог. Аристон! Но теперь и этого мало, потому что... - Голос его прервался, и Аристону послышался звук, странно похожий на всхлипывание.

- Ладно, успокойся, Орхомен, - сказал он. "А ведь Орхомен немного сумасшедший, - подумал он, и сердце его наполнилось жалостью. - Нет, даже не немного. Бывает, что страдания лишают человека рассудка, когда душа его не готова достойно перенести их".

- Назови мне ее имя, - сказал он.

- Ее зовут Хлодовехия, или Кассевелона, а может, и так, и так. Честно говоря, я сам толком не знаю.

- Хлодовехия? Кассевелона? Она что, варварка? Клянусь Афиной, это не эллинские имена!

- Ну разумеется не эллинские. Она в самом деле варварка - самая прелестная маленькая варварка, какую ты когда-либо видел. Она из Галлии ну, в общем, ты знаешь, это западнее Сицилии, но ближе, чем Гесперия, у нас там еще есть город Массалия. Одни боги могут понять, что она говорит. Она пробыла в Массалии недостаточно долго, чтобы хорошо выучить греческий язык. Насколько я понял, она родилась в местечке под названием Лютеция - какой-то