Артур Кестлер - Девушки по вызову

Фон Хальдер взъерошил себе гриву в знак протеста, потом вскинул руку.

- Где же тут магия? Электроды, сеть... Чистая механика!

- Совершенно верно, - ответил за Тони Нико, - за исключением пожелания, производящего волну.

Далее начинается механика. Перед этим - никакой механики.

- Вы правильно уловили, куда я клоню, - молвил Тони. - Можете считать сам эксперимент просто трюком, метафорой. Провода заменяют нервы, кнопка мышцы, которые в нормальных условиях осуществляют волю. Но в нормальных условиях мы считаем очевидным, что воля приводит в действие нервы и мышцы, то есть от нас ускользает магия процесса. Механическая метафора Уолтера ставит все на свои места. Неудивительно, что у испытуемых не выдерживает мочевой пузырь. Перед ними внезапно предстает голая загадка - власть сознания над материей.

- Я соглашусь изумиться только тогда, когда вы сумеете включить телевизор без электродов на голове, - предупредил Хальдер.

- Следующий шаг в наших невинных играх будет именно таким, - сказал Тони виновато. - Я должен был с самого начала оговориться, что мы не рассматриваем созерцательный транс как самоцель. Просто мы считаем его благоприятным состоянием для достижения главной своей цели - открытия источника той силы, которой обладает сознание. Мы начали с того места, где Раин и другие исследователи-парапсихологи допустили, по нашему мнению, ошибку. Они двинулись вспять, доказывая современность и статистическую безупречность своих методов, вследствие чего погрязли в скучном педантизме. Они потратили тысячи часов на наблюдение за отгадыванием правильной карты и бросанием костей - остается удивляться, как они не перемерли от тоски! Тем не менее, степень случайных отклонений оказалась астрономически высока, так что теперь достоверно доказано, что телепатия и психокинез - реальность, нравится нам это или нет...

Бурш выразительно пожал плечами, Хальдер воздел руки к потолку. Пришлось Соловьеву вмешаться, чтобы Тони не досталось,

- Я знакомился со статистикой, - сказал он тихо, - и согласен, что с ней не поспоришь. Я не возражаю против факта, противоречащего так называемым законам мироздания в том виде, в каком они известны нам на сегодня; то же самое было с теорией относительности и с квантовой теорией: та и другая противоречили законам природы,, продержавшимся со времен Ньютона. Но у меня есть сомнения относительно явлений, которые, при всей их реальности, чересчур капризны и непредсказуемы.

- Вот именно! - воскликнул Хальдер.

- Эксперимент, который нельзя повторить, - не научный эксперимент, сказал Бурш.

- Знаете, профессор, - возразил Тони, краснея, - если бы вас попросили заняться любовью с красивой женщиной посреди деревенской площади на глазах у пожарной команды, эксперимент тоже провалился бы.

- Изволите шугать? - рявкнул Бурш, обозленный смехом присутствующий.

- Нет, просто пытаюсь ответить на возражение профессора Соловьева. Пси-фактор - или шестое чувство, как это раньше называлось, - коренится, видимо, в глубинах сознания и не подлежит волевому управлению, как и секс. По этому поводу даже у Фрейда с Юнгом не было разногласий. Проблема в теш, чтобы докопаться до этого источника. Тут-то и пригодится релаксация с альфа-волнами.

- Как же глубоко вы копнули? - осведомился Уиндхем.

- Мы добились некоторых показательных результатов, - ответил Тони с невинной улыбкой.

- Что же они показывают? - спросила Харриет.

- Лучше проведите эксперимент с нами, - предложил Бурш. - Прочтите мои мысли.

- Это не трудно. Читаю: "Чушь!" В зале развеселились.

- Демонстрация мало что доказывает, - продолжил Тони. - Принцип неопределимости, сформулированный Гейзенбергом в физике, применим и в нашей сфере: наблюдатель взаимодействует с наблюдаемым явлением, чем влияет на результат. Есть у нас один пожилой монах, брат Ионас, который, когда ему приходит охота и когда хватает альфа-волн, может без ошибки предсказать, на какой цифре остановится шарик рулетки. Возможно, он просто заставляет шарик остановиться на этой цифре... Сам он не знает, как это у него выходит, и не желает знать. Но в Монте-Карло этот фокус у него не получился бы - пока. Снова помешала бы глазеющая пожарная команда.

- Прошу прощения, - сказал Уиндхем, - но раз вы не способны продемонстрировать результаты своих экспериментов, то не надейтесь, что вам удастся кого-то убедить.

- Совершенно верно. Мы и не надеемся - до поры до времени. Пока что мы просто играем в игры. Как тот плут из собора Парижской Богоматери, который, оставаясь в соборе один, заставлял улыбаться Богоматерь на алтаре.

- Должен сознаться, - медленно проговорил Нико, - я наблюдал некоторые эксперименты друзей Тони, относящиеся к телепатии и кое-каким физическим явлениям, и считаю, что в них кое-что есть. Мое мнение разделяют некоторые из коллег, которых никак нельзя назвать легковерными, а также ряд коллег Валенти. Понятно, что Орден побаивается преждевременной огласки. Существует также опасность вмешательства военных. Надо учитывать, что и НАСА, и русская Академия Наук активно развивают исследования в этом направлении. А уж они-то знают, что к чему.

- Все это просто еще раз доказывает... - начал Бурш.

- Что это доказывает? - подстегнул его Блад.

- Силу старых суеверий.

- Самое монументальное суеверие нашего века, - процедил Блад, - это наука, относящаяся к человеку, как к собаке Павлова с неумеренным слюноотделением, как к скиннеровской крысе-переростку или к роботу Крика с генетическим кодом. Ваша наука - просто систематизированная паранойя.

- Какую же альтернативу вы предлагаете? - взвился Хальдер. Астрология, Махариши, хиппи, гашиш - или что посильнее?

- Я уже пытался объяснить, - снова заговорил Тони, - что нам предстоит суровый тренинг, чтобы застраховаться от легковерности и от современного варианта nostalgic de la boue - увязания в топком мистицизме. Нас влечет свет, а не туман. Стремясь к свету, мы должны понять, как непроглядна окружающая нас тьма. Мы готовы использовать весь арсенал науки, чтобы достигнуть тех уровней реальности, которые выходят за пределы науки. Великие ученые, от Пифагора до Эйнштейна, всегда отдавали себе отчет в той непреложной истине - они даже относились к ней, как к трюизму, - что научный подход может пролить свет на один, ограниченный аспект реальности, оставляя все остальное во тьме, подобно тому, как глазу человека доступна лишь небольшая часть спектра радиации, окружающей нас и проникающей в нас...

С этого момента Тони разошелся. Он сравнивал фырканье, которым встречали пионеров пси-исследований, со смехом, который раздается во всей истории науки - настолько часто высмеивали еретиков, пытавшихся штурмовать новые высоты. Уж он-то знает, он хорошо подкован в истории науки, о которой у большинства ученых самое смутное представление... Он указал, что, вопреки распространенному заблуждению, канонник Коперник был баловнем католических священнослужителей, смертельно боявшимся коллег-ученых; что Галилей оставался близким другом папы Урбана VIII, пока не начал высказываться по теологическим вопросам, но был гоним современным ему научным сообществом; что вывод Кеплера о том, что морской прилив вызван притяжением Луны, был отвергнут тем же самым просвещенным Галилеем как оккультная фантазия. И так далее: Гарвей, Пастер, Планк, Эйнштейн...