Уильям Конгрив - Любовь за любовь

Уильям Конгрив

Любовь за любовь

Перевод Р. В. Померанцевой; стихи в переводе А. С. Голембы

1695

Nudus agris, nudus nummis paternis

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Insanire parat certa ratione modoque

Horat. Lib. II, Sat. 3

{Лишенный земель, лишенный отцовских денег

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Жить, как безумный, и вместе по точным законам рассудка

Гораций. Сатиры (II, 3, 183, 271)

(Перевод М. Дмитриева)}

ДОСТОПОЧТЕННОМУ ЧАРЛЗУ, ГРАФУ ДОРСЕТСКОМУ И МИДДЛСЕКСКОМУ,

КАМЕРГЕРУ ДВОРА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА,

КАВАЛЕРУ ДОСТОСЛАВНОГО ОРДЕНА ПОДВЯЗКИ И ПРОЧИЯ {1}

Милостивый государь!

Начинающий поэт бывает тщеславен и хвастлив не менее молодого любовника, а посему вельможе, поощрившему первого, равно как и даме, проявившей благосклонность ко второму, грозит, что при первом же случае об этом узнает весь свет.

Однако лица, повинные в подобной нескромности, движимы разными побуждениями: любовник вожделеет погубить чужую репутацию, поэт - лишь усердствует об укреплении собственной. Прошу вашу милость поверить, что я был движим вторым, и принять это как оправдание и причину настоящего посвящения.

Король - отец своей страны; и поскольку ваше сиятельство - признанный суверен в области поэзии, всякое творение, вышедшее из ее недр, властно притязать на высочайшее ваше покровительство; я, стало быть, лишь пользуюсь своим ленным правом, обращаясь к вашему сиятельству с благодарственными речами, содержащими одновременно прошение о покровительстве.

Мне знакома обычная форма поэтического посвящения, состоящего из гирлянды панегириков, в коих автор всячески прославляет своего патрона, дабы, наделив его разными лучезарными свойствами, возвысить над простыми смертными. Однако не в этом состоит моя цель, да и ваша милость в том не нуждается. Я довольствуюсь честью обратиться к вашему сиятельству с этим посланием и удерживаю себя от тщеславной попытки приукрашивать или толковать ваш характер.

Признаюсь, не без внутренней борьбы поступаю я так, как подсказывает мне долг; ибо трудно воздержаться от похвал тому, что рождает в нас восхищение. И все ж я намерен следовать не примеру Плиния {2}, а его заповеди, высказанной в панегирике императору Траяну {3}: Nee minus considerabo quid aures ejus pati possint, quam quid virtutibus debeatur {Я не меньше буду думать о том, что смогут вынести его уши, чем о том, что причитается добродетелям (лат.).}.

Я привожу здесь эту цитату не из желания блеснуть эрудицией, а единственно потому, что она весьма соответствует случаю. В этом тексте (ваша милость изволила читать его еще до представления на театре) имеются некоторые места, опущенные при постановке, в том числе - целая сцена из III акта, предназначенная для того, чтобы сюжет не развивался с излишней стремительностью и полнее раскрылся нелепый характер Форсайта, много потерявший без этой сцены. Однако я боялся, что пьеса чересчур длинна, и сократил ее где возможно. И хотя я немало потрудился над этим и столичная публика приняла мою пьесу с одобрением, я бы рад сократить ее еще более, если б не опасался, что многочисленным характерам, в ней выведенным, станет тогда тесно.

Та же боязнь многословия (подобный недостаток не искупается никакими красотами стиля) побуждает меня не докучать более вашей милости и не утруждать вас, милорд, пустейшими предметами, занимающими

преданного и покорного слугу вашего сиятельства

Уильяма Конгрива

ПРОЛОГ,

ПРЕДЛОЖЕННЫЙ ДЛЯ ПРОЧТЕНИЯ ПО СЛУЧАЮ ОТКРЫТИЯ

НОВОГО ТЕАТРА {4}.

ПО МЫСЛИ АВТОРА, ЕГО ДОЛЖНА БЫЛА ПРОЧЕСТЬ

МИССИС БРЕЙСГЕРДЛ В МУЖСКОМ ПЛАТЬЕ {5}.

СТИХОТВОРЕНИЕ ПРИСЛАНО НЕИЗВЕСТНЫМ

Обычай, тот, что у людей в чести,

Велит мне нынче речь произнести,

Но женщины ораторствуют худо,

Так нынче выступать я в брюках буду.

Но не в дурной пример для ваших жен,

А лишь блюдя ваш собственный закон.

Иному мужу выгоду какую

Сулит жена? Я показать рискую...

(Изображает рога над головой.)

Но полагаю, что выходит чушь,

Коль при жене настырной - вялый муж:

Сродства не сыщешь у подобных душ!

Покинем же супружеское лоно!

Порядок соблюдая неуклонно,

Свой спич я, господа, начну с поклона.

Благодеянья украшают вас,

Вы выручили нас в предсмертный час!

Нас чуть не удавили кредиторы,

Спасли вы нас от этой алчной своры.

Сквалыгам гнусным не было числа,

Они бы нас раздели догола,

Но ваша щедрость нас в беде спасла!

В Британии мы все свободу ценим,

Каким ее заменишь возмещеньем?

Рожденный вольным, наш собрат-актер

Тиранских правил отвергает вздор.

Свободу, вольность, бедняков богатство

Украдкой добывает наше братство,

А вместе с ней - услады, углядев

Прекрасный пол - и прелесть жен и дев

И милых вдов, презрев раздоров гнев!

Ужель для вас мой долгий спич - помеха?

Я расскажу вам про секрет успеха;

Я сообщу вам, ненавидя ложь,

Что зиждется успех на взятках сплошь!

Клянусь Юпитером, что в мире бренном

Меня влекло лишь к молодцам отменным,

Лишь к юношам, младым и вдохновенным!

Мне, господа, подсказывает разум,

Как вашего расположенья разом

Добиться, вовсе не моргнув и глазом!

Я молода - и этот юный вид

Правдив, прелестен, но и деловит,

Он - силой чар и мастерством искусства

Так, походя, пленяет ваши чувства.

И вот, во всеоружьи этих чар,

У вас я вымогаю скромный дар.

Смеюсь, пою, вздыхаю, глазки строю,

Лукавлю шаловливою порою!

Юнцы меня лобзали без ума,

А стариков лобзала я сама;

Вам всем казалась я приманкой сладкой,

Глотали все, не подавясь облаткой.

А впрочем, славлю я пристойных дам,

Их страсть мила всем любящим сердцам,

Их жалость и любовь, их облик милый

Вас подкупают с беспредельной силой.

Но в подкупе таком бесчестья нет;

Так, больше не страшась позорных бед,

Займите же скорее в зале этом

Места, согласно купленным билетам!

ПРОЛОГ,

КОТОРЫЙ ЧИТАЕТ МИСТЕР БЕТТЕРТОН {6}

В ВЕЧЕР ОТКРЫТИЯ НОВОГО ТЕАТРА

Нет, зря трудолюбивый садовод

На тощих землях урожая ждет:

Не плодоносит сад, и ветви хилы,

И корень мертв, как в сумраке могилы.

Но и от сей напасти средство есть:

Сад на иную почву перенеси....

Вот и актеры наши увидали,

Что их труды напрасно пропадали.

Сменив театр, они теперь хотят

Живой водой обрызгать хилый сад.

Нет, упованья их не тщетны были:

Вы помогли им - почву вы взрыхлили!

Как пращур всех людей - большой вселенной,

Награждены мы этой вашей сценой.

И наш театр по-райски плодороден,

Он - наш эдем, в нем человек свободен.

Но и в эдеме змий имел успех,

Так совершился первородный грех.

Об этом речь веду я для чего?

И в нашей труппе был подобный случай,