Уильям Конгрив - Старый холостяк

Итак, мы новичку рискнуть дадим

И, коль его в бахвальстве уличим,

Пусть он, держась подальше от столицы,

Перо макать в чернильницу не тщится.

Но если впрямь свершит он, что сулит,

То оба пола удовлетворит:

Там мягкосерды все, где каждый сыт,

И публика почтит единодушно

Того, с кем ей и в третий раз не скучно {12}.

ПРОЛОГ,

КОТОРЫЙ ЧИТАЕТ МИССИС БРЕЙСГЕРДЛ {13}

Мир изменился - это вне сомненья!

Пролог был встарь вступленьем к представленью,

И автор, что его произносил,

Зал быть поснисходительней просил.

Теперь мы далеко не так покорны.

Спектакль - война, пролог - подобье горна.

Орудуя сатирой, как мечом,

Мы с вами, судьи наши, бой ведем:

Хвалите нас, иль вас мы осмеем!

На ваше счастье, зрители честные,

Наш автор пьесу сочинил впервые,

К тому же молод он, а потому

Учтивым с вами надо быть ему.

Хоть не скажу, что в пьесе соли нету,

Она - созданье скромного поэта,

Но скоро изживет он скромность эту.

Покуда же я - адвокат его

И вышла на подмостки для того,

Чтоб публику просить... О, власть господня!

Пусть буду я повешена сегодня,

Коль помню, что у вас просить должна,

И коль пролог мой не забыт сполна!

Спаси же, небо, пьесу от провала

И, чтобы в петлю я не угадала

За то, что здесь ни слова не сказала,

Даруй нам... Но уста мне стыд сковал,

И я не в силах ждать, что скажет зал.

(Убегает.)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Мужчины

Картуэлл - угрюмый старый холостяк, прикидывающийся женоненавистником, но тайно влюбленный в Сильвию.

Беллмур - влюбленный в Белинду.

Вейнлав - ветреник, увлеченный Араминтой.

Шарпер.

Сэр Джозеф Уиттол.

Капитан Блефф.

Фондлуайф - банкир.

Сеттер - сводник.

Гавот - учитель музыки.

Пейс - лакей Араминты.

Барнеби - слуга Фондлуайфа.

Мальчик.

Женщины

Араминта - влюбленная в Вейнлава.

Белинда - ее кузина, жеманница, влюбленная в Беллмура.

Летиция - жена Фондлуайфа.

Сильвия - любовница Вейнлава, брошенная им.

Люси - ее служанка.

Бетти - служанка Араминты.

Танцоры и слуги.

Место действия - Лондон.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая

Улица.

Входят навстречу друг другу Беллмур и Вейнлав.

Беллмур. Вейнлав? В такую рань и уже на ногах? Доброе утро! А я-то думал, что влюбленному, который умеет здраво мыслить, расстаться чуть свет с постелью нисколько не легче, чем предаваться в ней только сну.

Вейнлав. Доброе утро, Беллмур! Не спорю, столь ранние прогулки не в моих привычках, но дело есть дело. (Показывает письма.) А чтобы не проиграть дело, нужно довести его до конца.

Беллмур. Подумаешь, дело! Время тоже не следует упускать, иначе потеряшь его впустую. Дело, друг мой, - главный камень преткновения в жизни: оно извращает наши намеренья, вынуждает идти обходными путями и мешает достичь цели.

Вейнлав. Под целью ты, конечно, разумеешь наслаждение?

Беллмур. Естественно! Только оно и придает смысл существованию.

Вейнлав. Ну, мудрецы скажут тебе на это...

Беллмур. Больше того, во что верят, или больше того, чем понимают.

Вейнлав. Постой, постой, Нед! Как может мудрый человек сказать больше, чем понимает?

Беллмур. Очень просто. Мудрость - это всего лишь умение притворяться, будто знаний и убеждений у тебя больше, чем на самом деле. Вот я прочел недавно об одном мудреце и выяснил: он знал одно - что ничего не знает. Ладно, оставим дела бездельникам, а мудрость - дуракам: им это пригодится. Мое призвание - острить, мое занятие - наслаждаться, и пусть седое Время угрожающе потрясает песочными часами! Пусть низменные натуры копошатся на этой земле, пока не выроют себе могилу глубиной в шесть футов! Дела - не моя стихия: я вращаюсь в более возвышенной сфере и обитаю...

Вейнлав. В воздушных замках собственной постройки. Вот твоя стихия, Нед. Но и для тебя, воспарившего так высоко, у меня найдется приманка, ради которой ты спустишься с облаков. (Бросает ему письмо.)

Беллмур (подхватывая письмо). Когда почерк женский, зрение у меня острей, чем у сокола, сэр. Орфография первой строки - фантастическая, но для меня в ней заключено больше изящества, чем во всем Цицероне ". Ну-ка, посмотрим. (Читает.) "Милый вероломный Вейнлав!.."

Вейнлав. Стой, стой! Я дал тебе не то письмо.

Беллмур. Минутку! Сначала я взгляну на подпись. Сильвия! Как ты можешь быть с нею таким неблагодарным? Она - прехорошенькая и всей душой любит тебя. Я сам слышал, с каким восторгом она отзывается о тебе.

Вейнлав. Равно как о любом другом, кем увлечена.

Беллмур. Нет, Фрэнк, ты, право, грешишь на нее: она верна тебе.

Вейнлав. Черт побери, от тебя это особенно приятно слышать: ты же обладал ею!

Беллмур. Но не ее любовью. Клянусь небом, я не лгу. Она сказала это мне прямо в глаза. Зардевшись, как девственная заря, которая обнаружила обман, скрытый ночью, этой сводницей природы, она призналась, что душою осталась верна тебе, хоть я и сумел коварно добиться блаженства.

Вейнлав. Верна, как горлица - мысленно, не так ли, Нед? Проповедуй свое учение мужьям и станешь кумиром замужних женщин.

Беллмур. Знаешь, мне кажется, женщинам не повредило бы, если б они в отсутствие мужа могли изливать свою нетерпеливую пылкость, выбирая любовника, как можно более на него похожего, и восполняя за счет воображения то, что не похоже.

Вейнлав. Но разве не обидно любовнику сознавать себя обманом для глаз?

Беллмур. Бесспорно, обидно, но любовнику, а не мужу, для которого готовность жены удовольствоваться его изображением - лучшее доказательство ее любви к нему.

Вейнлав. Страна, где такая любовь могла бы сойти за истинную преданность, должна очень глубоко погрязнуть в суеверии. Боюсь, что твое учение будет принято нашими протестантскими мужьями за чистейшее идолопоклонство. Но если ты способен обратить в свою веру олдермена {15} Фондлуайфа, второе письмо тебе не понадобится.

Беллмур. Что? Старого банкира, у которого такая миленькая жена?

Вейнлав. Именно его.

Беллмур. Погоди-ка! По-моему, ее зовут Легация. О это лакомый кусочек! Дорогой Фрэнк, ты самый верный друг на свете!

Вейнлав. Еще бы! Я всегда вспугиваю для тебя зайцев, а ты их подстреливаешь. Мы, без сомнения, дополняем друг друга. Я бросаю женщину там, где ее подбираешь ты. Но прочти вот это. Мне назначают свидание сегодня вечером, когда Фондлуайф уедет из Лондона для встречи с неким судовладельцем на предмет взыскания суммы, которую рискует потерять. Читай, читай.

Беллмур (читает). M-м... "не будет в городе сегодня вечером, и он обещает прислать мне для компании мистера Спинтекста; но я постараюсь, чтобы Спинтекста не оказалось дома." Превосходно! Спинтекст?.. А, кривой проповедник-пуританин!

Вейнлав. Он самый.

Беллмур (читает). M-м... "Беседа с вами будет куда приятней, если вы сумеете принять его обличье, чтобы ввести в заблуждение слуг." Очень хорошо! Значит, я должен прибегнуть к переодеванию? Готов от всего сердца... Это придаст любви остроту, усиливая ее сходство с воровством, а для нас, любострастных смертных, грех тем слаще, чем тяжелей. Фрэнк, я потрясен твоим великодушием.