Стэнли Крамер - Трое раввинов в лодке

Гинзбург ударил кулаком по столу.

- Нет попробуйте! И немедленно!

Официант пожал плечами.

- Хорошо, хорошо, не нервничайте. Если вам этого так хочется, я попробую. А где ложка?

- Вот то-то же!

В нью-йоркском метро стоит пассажир, а напротив него сидит пожилая женщина и пристально рассматривает его. Наконец она дотрагивается до его колена и говорит:

- Простите мне мое любопытство, но вы, случайно, не еврей?

- Нет, мадам.

Не проходит и минуты, как она стучит по газете, которой тот отгородился от нее, и снова спрашивает:

- Вы должны извинить меня, но вы точно не еврей?

- Абсолютно точно, - отвечает мужчина.

Но ответ не успокоил женщину. Проходит время, и она дергает за газету.

- Ну пожалуйста, скажите правду: вы абсолютно точно не еврей, а?

- Хорошо, хорошо, - не выдерживает пассажир. - Вы меня достали. Еврей я, еврей.

- Вот то-то и странно: вы же совершенно не похожи на еврея.

Новинка в области детской психологии принадлежит Памеле Вайнштейн, десятилетний сын которой Грегори доставлял ей массу неприятностей своими выходками в школе.

Она написала учителю следующее:

"Если Грегори в другой раз будет вести себя плохо, не шлепайте его: он очень чувствительный мальчик. В следующий раз, когда он что-нибудь натворит, стукните его соседа, и посильнее. А Грегори - он все быстро схватывает, он поймет".

Два психиатра едут в лифте после окончания долгого рабочего дня. Человек помоложе кажется усталым и изможденным. А тот, кто постарше, свеж, словно ещё утро и он только что выспался.

Молодой психиатр говорит:

- Не знаю, как у вас это получается. Дел у вас побольше, чем у меня, а вы так выглядите, словно у вас и нет дня за плечами. Вас, кажется, ничто не тревожит, а меня мои клиенты с ума сводят. Они меня буквально изводят своими проблемами. А ваши пациенты разве не так? Вы разве не устаете целый день сидеть и слушать их жалобы?

- Ой, да кто их слушает?

Мойше Коплович, член ист-сайдской банды, был серьезно ранен во время междоусобной разборки. Полуживой, он все-таки доковылял до поблизости расположенного дома матери и втащился на этаж.

Он стучит в дверь и произносит из последних сил:

- Ма, это я, Мойше! Ой, как больно...

В ответ раздается голос матери:

- Вначале сядь, покушай, а потом будем разговаривать.

У мюзик-холла "Радио-сити" встречаются два еврея, обмениваются рукопожатиями. Один спрашивает:

- Гарри, как у тебя дела? Ты что, на радио работаешь?

- Н-нет. Т-только что м-меня п-прокатили с раб-ботой - х-хотел устроиться д-диктором в и-иностранном в-вещании. С-сволочи!

- Почему?

- Д-да в-всё н-начальник, антисемит п-проклятый.

Четверо бизнесменов оказались вместе в поезде и, взяв у проводника колоду карт, уселись играть.

- Меня зовут Коулан, - представился один.

- А меня - Кёртис, - сказал второй бизнесмен.

- Меня - Карлтон, - представил себя третий.

- И меня тоже Коган, - произнес четвертый.

Недавно приехавший иммигрант из Польши субботним днем увидел в парке человека, читающего газету на идише и курящего сигару.

- Америка, Америка, - в удивлении произнес иммигрант. - Здесь даже гои знают идиш.

На торжественном банкете в американской еврейской ассоциации Бромберг потерял кошелек с пятьюстами долларами. Он подошел к микрофону и объявил:

- Дамы и господа, я потерял кошелек с пятью сотнями долларов. Нашедший получит вознаграждение в пятьдесят долларов.

Незнакомец оттер Бромберга от микрофона и объявил:

- Даю семьдесят пять!

Малькович, продавец одежды, только что вернулся из поездки в Рим. Партнер спрашивает его, понравилась ли ему поездка.

- Чудесно, чудесно. Ничего подобного я не видел.

- А не привелось ли, случайно, увидеть папу?

- Как же, видел. Близко, как тебя.

- И каков он?

- Думаю, что сорок восьмого размера.

Пожилой еврей идет в ювелирный магазин, чтобы купить подарок жене. Его внимание привлекает великолепное серебряное распятие. Он берет его, рассматривает.

- Отлично, - наконец говорит он. - Просто прекрасно. И сколько вы хотите за это?

- Восемьсот долларов, сэр, - отвечает продавец.

- М-м-м, - задумался покупатель. - А если без этого гимнаста?

Ханна Голдстоун взяла с собой своего любимого трехлетнего внука на пляж. Одетый в красивую матросскую форму, мальчик играл у кромки берега. Внезапно невесть откуда взявшаяся большая волна схватила ребенка и потащила в холодную Атлантику.

- На помощь! - закричала Ханна. - О Господи, спаси его! - взмолилась она. - Я знаю, я никогда не была очень верующей. Но пожалуйста, спаси Сидни, и я больше никогда не попрошу тебя ни о чем!

На небесах прислушались к мольбам Ханны. Внезапно море выбросилось на берег и вынесло мальчика на песок. Ханна подскочила к нему, схватила на руки и вынесла на сухое место. Положив мальчика на расстеленное одеяло, Ханна снова подняла голову к небесам.

- Послушай, Господи, но на нем была ещё и бескозырка!

Замужняя дочь с плачем звонит по телефону матери.

- Что с тобой, дорогая? Я слышу, у тебя что-то стряслось?

- Ой, мама, все одно к одному! У обоих детишек - ветрянка. Сломался холодильник, там полно продуктов, а я не могу вызвать мастера. Засорилась раковина, и вода попадает на пол на кухне. А через два часа ко мне придут на обед члены моего бридж-клуба. Я схожу с ума, не знаю, что делать.

- Дорогая, не беспокойся. Правда, отец взял машину. Но я доеду автобусом и электричкой, а на станции возьму такси. Порядок я наведу, за детьми присмотрю, обед для твоих картежниц приготовлю. И даже ужин для Ленни приготовлю.

- Для какого Ленни?

- Для твоего мужа.

- Мама... Ой, минуточку. Моего мужа зовут Гарольд. А это телефон 433-1854?

- Нет, это 433-1584.

Наступает пауза.

- Господи, значит, я так понимаю, вы не приедете?

Один человек нерешительного нрава пытается припарковать свою машину между другими. Мимо проходит полицейский.

- Скажите, - обращается к нему водитель, - я могу припарковаться здесь?

- Ни в коем случае. На Пятой авеню запрещена парковка.

- А чего же эти машины тут стоят?

- А они никого не спрашивали.

Клиент ресторана на Бродвее спрашивает официанта:

- Разве это вы принимали у меня заказ?

- Конечно. А почему вы спрашиваете?

- Удивительно, что вы совсем не постарели за это время.

Гинзбург повел внука в цирк. Человек со скрипкой поклонился зрителям и спокойно забрался в жерло пушки вместе со скрипкой. Раздался взрыв, вырвалось облако дыма, и скрипач взлетел в воздух. В полете он успевает выжать несколько нот из скрипки, перед тем как опуститься на натянутую сетку. Зрители в восторге. С расширенными от возбуждения глазами внук восклицает:

- Вот это да! Дедушка, правда, здорово?

Дед пожимает плечами.

- Неплохо. Но до Хейфеца ему далеко.