Кобо Абэ - Вошедшие в ковчег

— Первым делом — это хорошо, а что предпримем потом?

Икра женщины слегка подрагивала. Тут, как уже было не раз, вмешался продавец насекомых:

— Разве не ясно? Возьму ее на спину и вынесу отсюда. — Он вынул сигарету, но тут же положил обратно в пачку. — Вы, кажется, спустились с верхней дороги, но кратчайший путь сюда, которым следует пользоваться, идет вдоль моря. Там и джип стоит, поручите это дело мне. Но, может, сначала угостите нас кофейком?..

— Вы врубаетесь так же долго, как старая люминесцентная лампа. — Зазывала с издевкой растягивал слова. — Мы должны так строго хранить тайну этого места, что даже «скорую помощь» не можем вызвать. Будь я капитаном, никому не давал бы увольнительной, даже при самом примерном поведении.

— Вот и оставим тебя здесь в качестве заложника, — невозмутимо ответил продавец насекомых и подмигнул мне, ища поддержки.

От неожиданности я заколебался, не в силах решить с ходу, выгодное это предложение или нет. Если бы заложницей стала женщина — другое дело, а если мы останемся вдвоем с зазывалой — какой мне от этого прок? И вернется ли она сюда снова после того, как прильнет к спине продавца?

— Так дело не пойдет! — брызжа слюной, пронзительно закричал зазывала. — Посмотрите, какую кислую мину скорчил Капитан.

— Пошли, что ли? — позвал женщину продавец насекомых, наклонившись над нами. Может быть, потому, что я смотрел на него снизу вверх, не только голова, но и все его тело казалось огромным. — Капитан, проводите нас до джипа, очень прошу, одному мне с собаками не сладить.

— С собаками? Что еще за собаки? — Женщина снова легонько тронула меня за руку.

— Изголодавшиеся бездомные псы. Могут загрызть до смерти. Их штук шесть, и морды ужас какие кровожадные. Но вы не беспокойтесь. Капитан так прекрасно имитирует вой, что, как только они заслышат его, сразу же становятся смирными и ласковыми.

Ладони вспотели и стали противными, словно их смазали машинным маслом. Хотя продавец насекомых мог прекрасно видеть мои руки, он промолчал. Неужели ничего не заметил? А вдруг просьба проводить его с женщиной до джипа имеет более глубокий смысл? Тот, кто уйдет, и тот, кто останется, поменяются местами, и тогда сбудется моя мечта — разлучить зазывалу с женщиной. Ловкая операция. Если дверь запереть снаружи на висячий замок, зазывале ни за что отсюда не выбраться. Продолжительность его жизни будет зависеть от того, найдет ли он продуктовый склад. Если нет — умрет голодной смертью через несколько недель, найдет — все равно рано или поздно угодит в одну из ловушек и, получив смертельные раны, погибнет. Трупом придется заняться мне самому. Расчленю его и спущу в унитаз — через пару минут он исчезнет без следа.

Однако могу ли я верить продавцу насекомых? Испорченный светофор на перекрестке, в котором непредсказуемо мигает то зеленый, то красный свет. Не знаю, что делать, — нажать на тормоз или на акселератор?

— Сначала давайте наложим шину.

Я протянул руку к рассыпанным по полу страницам «Руководства по самообеспечению и экономической независимости». Пол ушел из-под ног, я упал. Слишком долго находился в неудобной позе, и ноги затекли. А женщина с поврежденным коленом ловко вскочила. Зазывала прыснул, пытаясь сдержать смех; он издал звук, словно вылетела пробка из бутылки. Наверное, выстрел водяной пушки, продававшейся на крыше универмага и не заинтересовавшей ни одного покупателя, прозвучал бы точно так же.

— Всё, представление окончено. — Зазывала щелкнул пальцами и спрыгнул с парапета. — Хватит, девочка, благодарю за труды.

— Выходит, она притворялась?

Продавец насекомых медленно расставил ноги. Он рассвирепел. А я, как ни странно, оставался совершенно невозмутимым. Только в мечтах все идет так, как хотелось бы. Меня всегда окатывают холодной водой разочарования, это ощущение стало привычным, как разношенные ботинки. Зазывала, отерев пальцами уголки рта, ответил:

— Не буду утверждать, что мне это было неизвестно.

Ноги стали обретать чувствительность. По коже забегали мурашки.

— Бывают умные шутки, а бывают глупые. — Продавец насекомых обиженно снял очки, расправил плечи и потер лоб. — У вас есть обязательства перед Капитаном, и устраивать подобные спектакли вы не имеете никакого права.

Зазывала, приняв вызов, прижал локти к бокам, наклонился и выставил подбородок вперед. Если бы не их прерывистое дыхание, можно было подумать, что одному совершенно нет дела до другого, каждый как бы забился в собственную раковину. Точно так же дикие звери перед схваткой имитируют безразличие, высматривая слабое место противника.

— Собираешься с силенками, чтобы выбросить меня отсюда?

— Понял, значит.

— Ну ты нахал.

Продавец насекомых сложил очки и спрятал их в карман рубахи. А зазывала полез в брючный карман. За ножом, что ли? Они стояли у противоположных углов стола, между ними было метра три с половиной. Женщина, наступив мне на ногу, прошептала:

— Дождь еще идет?

Ее шепот вонзился занозой в напряженную тишину. Возбуждение спало. Продавец насекомых, приложив ладонь ко рту, покашлял. Зазывала цокнул языком.

— Стены толстые, окон нет, так что и погоду, и время можно определить только по приборам, ничего не поделаешь. — Я включил монитор, стоявший на стеллаже между диваном и шкафами. На экране возникли электросигналы, поступавшие в компьютер с расположенных снаружи датчиков. — Похоже, дождь кончился, ветер юго-западный, четыре и пять десятых метра в секунду...

— Интересный человек наш капитан... — Зазывала беззастенчиво оглядел меня с головы до ног.

— Влажность восемьдесят два процента. Атмосферное давление падает.

— Вот почему голова тяжелая. — Женщина отбросила волосы со лба. — Не буду пить кофе.

— Нет, кофе совсем неплохо, чтобы взбодриться. — Продавец насекомых повел плечами.

— Комоя-сан вечно устраивает представления, после которых остается дурной привкус во рту. Девочка, приготовь кофейку в знак полного выздоровления. — В том, что он просил об этом женщину, легко читался тайный умысел: показать, что их поселение здесь — свершившийся факт. — Капитан, где кофе и кофеварка?

— Не беспокойтесь. Я сам приготовлю.

Женщина вопросительно взглянула на зазывалу. Резким движением, точно отгоняя мух, он потребовал, чтобы она бралась за дело.

— Разрешите мне. Я знаю, как надо варить. — Она говорила срывающимся голосом, стараясь загладить свою вину.

— Кофеварка электрическая, любой может сварить, разницы никакой. — Говоря это, я тоже имел свой тайный умысел. Мне хотелось остаться наедине с женщиной, случай был удобный. — Но вот чашки вымыть помогите. Все, для чего нужна вода, я делаю внизу, где туалет. И еду там готовлю, и белье стираю. Я, разумеется, не пользуюсь водой из унитаза — там есть мойка. Кофеварка на три чашки... надо сделать покрепче и развести кипятком, чтобы всем хватило.