Гейвин Лайелл - Темная сторона неба

Долгая это была работа. От паров бензина кружилась голова, я буквально зверел от жары, но сокровища подталкивали меня продолжать работу. К половине двенадцатого я выудил все девять главных украшений и два перстня и разложил их просохнуть на кусок промасленной тряпки, расстеленной на крыле. Бензин, похоже, ни капли не повредил их. Жемчуга стали казаться даже намного новее.

Я снова переоделся в летную форму, рассовал украшения по карманам и направился в бар аэропорта. Я задумчиво рассматривал второй бокал пива, когда рядом со мной кто-то остановился и спросил, можно ли сесть за мой столик.

Это был Анастасиадис, из греческой полиции.

- Садитесь, - пригласил я. - Выпьете чего-нибудь?

- Пиво, - если не возражаете.

Он приятно улыбнулся мне, а мне показалось, что содержимое моих карманов начинает вздуваться. Пришлось мне напомнить себе, что он работает далеко от дома и без надлежащих юридических полномочий. Напоминал я себе в тот момент, когда подзывал бармена.

Когда я снова обернулся к Анастасиадису, он уже расставил на столе шахматные фигуры из "Честерфилда", зажигалки, ручки и блокнота. Я улыбнулся, увидев это.

- Надеюсь, вы выспались и восстановили свои силы, командир?

- Спасибо, я в полной порядке. А вы возвращаетесь в Афины?

- Не сейчас.

Но что он делает сейчас в аэропорту, он не сказал.

- Как у вас идет расследование?

Он открыл записную книжку.

- Я хотел бы выяснить пару моментов, командир. Вы не возражаете?

- Абсолютно. Спрашивайте.

Он подождал, пока я расплачивался с барменом, принесшим пиво.

- Три дня назад, - сказал он, - вы прилетели из Афин в Триполи и дальше в Мехари, так?

- В Эдри, - поправил я его.

- Эдри? Ах, да, - и он сделал пометку в записной книжке. - Вы сдали груз и получили квитанцию.

- Я вам показывал квитанцию.

- Да, показывали. Для кого было это оружие?

За окном со свистом садился "Вайкаунт" "Алиталии", серебристо-голубой, веселый, как прекрасно одетая светская дама.

- Я не вожу оружие, - резко ответил я.

- Бросьте, командир. - Он доверительно улыбнулся мне. - Чего тут такого стыдного? Возить оружие - невелико преступление. Если бы это было иначе, многие из моих соотечественников были бы куда более крупными преступниками, чем вы. Оружие расходится из Греции по многим странам. И мы это знаем. Оружие - это мировая валюта, может быть, получше доллара, я думаю. Значит, вы перевезли немного оружия. Какого? Мистер Микис наверняка был убит не из-за нескольких пистолетов.

Вот оно как: признай я, что перевез несколько винтовочек - и тайна моего полета проясняется; признай, что немножечко промышлял контрабандой оружия - и с тебя снимется подозрение в убийстве.

Так и не так. Ему прежде всего нужен был рычаг, чтобы расшатать всю мою легенду. Признайся ему в одном - и он начнет разваливать её до конца. Это был хороший детектив - и все же он не верил, что я возил оружие.

- Я не вожу оружие, - повторил я.

Он посмотрел на меня со сдержанным удивлением и продолжил беседу в том же размеренном тоне.

- Чего я не пойму в отношении вас, командир, так это почему вы работаете на такую маленькую, небогатую и несовременную компанию, как "Эйркарго".

Я резко вскинул голову. Это я могу честить "Эйркарго" по-всякому, но только не кто-то другой, тем более в моем присутствии.

Анастасиадис поднял руку, чтобы остановить меня.

- Я знаю, что это за авиакомпания, командир. Пожалуйста, не обижайтесь. Загадка в том, что вы работаете в ней. Я спрашивал про вас в Афинах, здесь в аэропорту. Эти люди понимают в пилотах. Они видят, как они садятся в плохую погоду, с барахлящими двигателями. Год за годом они видят вас. И все они говорят одно и то же: вы - один из лучших, самых надежных пилотов, которых они когда-либо видели.

- Есть и получше.

- Возможно. Но если так, то все они работают в больших авиакомпаниях "БОАК", "БЕА", "Эр Франс". А вы почему нет - при всем том, что вы можете предложить им?

- Я не в ладах с моралью. По субботам вечером я напиваюсь.

Он кивнул.

- Возможно, что вы не в ладах с моралью, командир, но дело не в том, что вы напиваетесь по субботам. Я послал в Лондон запрос на вас через "Интерпол". Сейчас жду ответа.

- Лондон уж столько лет и слышать обо мне забыл.

Он опять кивнул.

- Возможно, командир. Вот я и спрашиваю себя, почему это так?

- И какого ответа вы ждете? - прорычал я.

Он улыбнулся.

- Вот жду, какой получу.

Дверь бара распахнулась, и с полдюжины людей с багажом ввалились в помещение.

Среди них была и Ширли Бёрт.

Анастасиадис обернулся, как бы просто так - хотя к настоящему времени я знал, что просто так он ничего не делает. Я внезапно понял, для чего он приехал в аэропорт: он приехал в Триполи исключительно по мою душу, и его афинский департамент, очевидно, довел до его сведения, что мисс Бёрт взяла билет на Триполи.

Она провела глазами по помещению, увидела меня и помахала мне рукой. На ней был строгого покроя голубой морской льняной костюм, в руках она держала голубой чемодан, а на плече висела фотокамера в потертом чехле.

Она опустилась на стул и устало улыбнулась мне.

- Пива. Холодного-холодного, - произнесла она.

Анастасиадис привстал. Мне подумалось, что он растеряется, встретив её сразу лицом к лицу.

- Ширли, - сказал я, - познакомьтесь с мистером Анастасиадисом. Мистер Анастасиадис, мисс Ширли Бёрт. - Анастасиадис галантно склонил голову. Я продолжал: - Мистер Анастасиадис из афинской полиции. Он прибыл сюда, чтобы расследовать убийство, про которое я, по его мнению, что-то знаю.

Анастасиадис медленно перевел на меня холодный взгляд.

Ширли внимательно посмотрела на него.

- А вы не будете заниматься делом одного человека, который улетел черт знает куда и пролетал над Саксосом и Кирой?

- А вы были на Саксосе? - С максимальной вежливостью спросил Анастасиадис. Он наверняка знал, где она побывала.

Ширли обратилась ко мне:

- Я побывала там снова и сфотографировала самолет, который вы нашли на Кире. Там просто кишели полицейские из Афин, всех расспрашивали. Так что теперь я знаю: вы пришили одного малого в Афинах, да? Вы уже признались? Зачем вы это сделали?

Я развел руками.

- Затем, что он говорил, будто более привязан к вам, чем я. Как же я мог простить ему это?

Анастасиадис показался мне несколько обеспокоенным. Я был рад этому: после допроса, который он учинил мне, так ему и надо.

Он убрал свои причиндалы со стола.

- А теперь мне надо идти. - Он протянул руку Ширли. - Мне очень приятно было познакомиться с вами.

- Так вы арестуете его? - спросила она. - И повезете в Афины?

Он с досадой взглянул на меня, словно именно это он и хочет сделать.

- Боюсь, что у меня нет на это полномочий.

- Я сам приеду в Афины, - заверил я его. - В удобное для меня время и удобным для меня способом.