Чадравалын Лодойдамба - Прозрачный Тамир

- Пусть свалится с лошади, будет знать, как издеваться над нами, сказал он Бато.

Мальчики вышли на улицу. Что делать? Солнце жжет до одурения, даже монастырские собаки и те забрались в тень. Воздух в монастырском дворе спертый, воняет мочой и гниющими отбросами. И поэтому друзья отправились на окраину монастыря. Там со степи дул свежий ветер. На улице к ним подошли четыре послушника.

- Что вам здесь надо? - заносчиво спросил Хонгор. Всем своим видом он показывал, что не прочь затеять драку. А драться наши друзья уже научились. Особенно отличался Хонгор. Недаром его прозвали забиякой.

Послушники молчали, но с места не двигались.

- Вы что, воды в рот набрали? Или в штаны уже наделали? - крикнул Хонгор. - А то давайте сшибемся! Ничего, что вас четверо.

Такие обидные слова кого угодно могут вывести из себя, и драка началась.

Хонгор и Бато оказались много искуснее в драке, и вскоре их противники обратились в бегство. Друзья остались очень довольны - еще бы, побили четверых! А что делать дальше? Они пошли к реке, искупались и до вечера лежали на берегу...

Ночь прошла спокойно, но утром, когда они возвращались с богослужения, у калитки их встретил учитель и, схватив за уши, втащил в кладовую.

- Почему это вдруг мяса стало на один кусок больше? - спросил он. - А?

- Не знаем.

- А кто обломал лепешки?

- Не знаем. Наверно, мыши.

- А разве у мышей есть руки? - Вооружившись прутом, лама как следует отстегал своих учеников. Однако этим он не ограничился. Раздев ребят догола, он привязал их около ворот на всеобщее осмеяние.

Не известно, что бы он еще сделал с ними, если бы в это время не прибежал послушник. Он торопливо рассказал, что вчера вечером у Цамбы на ходу сползло седло, он упал, не сумев выдернуть ногу из стремени, и сейчас ему очень плохо. Лама моментально бросился к Цамбе.

Теперь при каждом удобном случае лама порол прутом и Бато и Хонгора. Видно, все не мог забыть про лепешки и мясо. Ребятам не стало житья от придирчивого ламы, и они решили убежать домой.

Как-то уже зимою, после того как лама строго наказал их за какой-то пустяковый проступок, они ночью убежали из монастыря.

Трое суток они добирались домой и все-таки добрались, голодные и полузамерзшие. Итгэлт и Эрдэнэ не знали, что и делать. Им было жалко сыновей, но и побег они считали проступком недопустимым. Как же быть? Учиться же нужно.

- Не хочу я учиться у этого ламы, - решительно заявил Хонгор. А через три дня, когда ребята немного отдохнули, окрепли, из монастыря приехал лама со строгим наказом настоятеля вернуть мальчиков. Вот и пришлось нашим друзьям вновь отправиться к ненавистному учителю.

24

Снова наступила весна. Снова зазеленели леса, а степь накрылась пестрой шалью.

Итгэлт решил устроить жасаа* с угощением для батраков: надо же задобрить народ перед началом страды. И вот жасаа закончен. В хотоне Итгэлта царит веселое оживление. В северной части большой юрты поставлен огромный китайский кувшин с молочной водкой. По обеим сторонам юрты расставлены столы из черного дерева. На столах - большие медные тарелки с урюком, конфетами и пирожками.

______________

* Жасаа - особая служба, чтение ламами молитв об увеличении богатства.

Дулма в новом синем дэле вместе с Няма угощает гостей водкой. Няма наливает ее в чашки, а Дулма подает гостям. Должин распоряжается едой. Перед каждым она ставит тарелку с мясом, пирожками и печеньем. Дулма радостно улыбается, ей хорошо, она носит в сердце образ своего Тумэра. Пусть же и другим будет хорошо, и она сегодня приветлива с каждым.

Все хвалят Итгэлта за щедрость. Откуда им знать, что черствые пирожки Итгэлт почти задаром скупил в лавках монастыря, залежалые конфеты ему чуть ли не бесплатно отдал знакомый торговец, а водка тоже куплена по дешевке торговец сам признался, что в бочке утонуло несколько мышей.

Итгэлт в суконном дэле с расстегнутым воротником восседает в северной части юрты.

- Пейте, ешьте, дорогие, сколько влезет, ведь все вы мне братья и сестры. Я не Пурэв, я не жадный. Это он своих крепостных заставляет работать, как скотину. Дулма, Должин, угощайте гостей! - кричит Итгэлт и громко смеется.

К вечеру восьмистенная юрта Итгэлта была полным-полна людьми. Эрдэнэ просят спеть. Он поет песню "Серый ястреб".

- Говорят, Эрдэнэ у меня батрачит. Это неправда, мы с ним как компаньоны. И живем дружно! - говорит Итгэлт.

А вот и Бадарчи с Цамбой. Цамба давно скучает по Дулме, а надом еще нескоро. Под предлогом, что ему надо к Бадарчи, он приехал сюда повидать Дулму. Да, Дулма сегодня особенно хороша. Черт знает до чего красивая баба!

Цамба все время смотрит на Дулму. Он знает, что это неприлично, но не может оторвать от нее глаз.

- У Итгэлта вино через край льется! Мы как раз вовремя! - басом гремит Бадарчи и садится рядом с хозяином.

Цамба машинально тоже сел, ему все равно, где сидеть, лишь бы он мог видеть Дулму. Сел он, оказывается, рядом с Галсаном. Хорошо, хоть не с Эрдэнэ!

Галсан уже пьян. Он невнятно бормочет, что такого богатого человека, как Итгэлт, нет не только в долине Тамира, но и во всех четырех аймаках Халхи. Его никто не слушает. Цамба дал ему еще чашку водки, и Галсан тут же свалился со скамьи на пол. Эрдэнэ решил отвести его спать. Галсан не мог идти сам, и Эрдэнэ пришлось взвалить его на плечи. Дулма хотела тоже пойти, но Эрдэнэ ее остановил.

- Я его уложу, - сказал он, и Дулма осталась. Видя, что Эрдэнэ ушел, Цамба сделал знак Дулме выйти во двор. Дулма давно уже и думать забыла о Цамбе. В ее сердце навсегда вошел Тумэр, и она чуть не считала часы до того дня, когда он должен был за ней приехать. Но Цамба продолжал настойчиво вызывать ее, и она вышла. Цамба поднялся вслед за ней.

Дулма подошла к телеге, на которой были сложены домашние вещи. Цамба сразу ее обнял. Однако Дулма двумя руками с силой оттолкнула его.

- Что это ты, Дулма? - сказал удивленный Цамба. Но Дулмы уже не было, она убежала.

Уложив Галсана спать, Эрдэнэ не спеша шел назад. Мимо него пробежала Дулма. "Опять развратничает", - с возмущением подумал Эрдэнэ. И вдруг ему расхотелось идти к Итгэлту, и он повернул к себе.

В юрте было сыро, печь не топили с утра. У Эрдэнэ немного кружилась голова, и он решил полежать.

Почему-то из головы не выходила Дулма. "Неужели все женщины такие? подумал он. - Хорошо, что у меня жена не такая". Он сел на кровать и задумался.

В юрту вошла Долгор. Она зажгла каганец.

- Ты пьян? Тебя зовет Итгэлт, - сказала Долгор и взяла его за руку.

- Не пойду, не хочу, - сердито ответил Эрдэнэ и оттолкнул жену.

Не ухватись Долгор за кровать, она бы упала. Что с мужем? С тех пор как они поженились, он не только никогда не толкал ее, но даже не посмотрел косо. Неужели он узнал? В страхе она ждала, что скажет ей сейчас Эрдэнэ. По щекам у нее потекли слезы. Она готова была сама все рассказать мужу и просить прощения.