Тамар Майерс - Переполох с чертополохом

- Понимаю. - Он соскользнул с подлокотника кресла и плюхнулся на диван. - Она тоже такая прехорошенькая куколка, как и вы?

Я вскочила и пулей вылетела из кабинета. Все это случилось так быстро, что за такое время Бьюфорд не успел бы даже оргазма испытать. По пути я наскочила на пузатого седовласого привратника, но и это меня не остановило. Голову, по крайней мере, об его брюхо я не расшибла.

Домчавшись до спасительного автомобиля, я сразу газанула и не останавливалась вплоть до самого маминого дома. Перед знаком "стоп" на перекрестке Мертл-роуд и Иден-террейс я, конечно, могла бы и тормознуть, но, с другой стороны, какого черта? Всем ведь известно, что в Южной Каролине красный сигнал светофора официально не становится запрещающим до тех пор, пока добрых полдюжины машин не проскочат на желтый.

Не успела я заглушить мотор, как мама уже открыла дверь. Поверх розового полосатого платья она нацепила кокетливый белый фартучек с кружевами. Разумеется, я не думала, что мама отопрет дверь голышом, но и белые туфельки-лодочки увидеть на ее ногах никак не ожидала. Не говоря уж о красовавшемся на груди жемчужном ожерелье, подаренном папой за год до его смерти на очередную годовщину их свадьбы.

- Ты как раз во время, Абби. Я только закончила на стол накрывать. Я угощу тебя жареным цыпленком с картофельным салатом, а на десерт арбуз припасла. Или ты шоколадный торт предпочитаешь?

- Лучше торт. - Не было смысла спрашивать, каким образом она догадалась о моем приезде. Мама уверяет, что способна предсказывать будущее по запаху.

Смерив меня взглядом, мама спросила: - А где картина?

- Дома. Я ее в духовку спрятала.

- Что? - Мама вытаращила глаза. - Господи, Абби, весь город знает, что ты не умеешь готовить. Любой воришка первым же делом полезет в твою духовку.

- Спасибо, мамочка. Надеюсь, друзья меня обворовывать не станут.

- Кстати, о друзьях, - заговорила мама, когда мы расселись за столом. - Говорят, ты их всех предала. Это правда?

- Мама, что ты несешь! - возмутилась я. - Неужели Уиннелл тебе позвонила?

- Ну да, и правильно сделала. Вы ведь всегда были закадычными подругами.

- Мамочка, она скряга и сквалыга. Не говоря уж о том, что мечтает нажиться за мой счет.

- Понимаю. - Мама положила себе порцию салата размером с наперсток и передала салатницу мне.

- Мамочка, ты на диете? - поинтересовалась я.

- Кто - я? Нет, золотце, я просто тренируюсь. Скажи, Роб, по-твоему, тоже сквалыга?

- Не только сквалыга, но и рвач! - с негодованием заявила я. - Он хочет миллион долларов! Миллион, представляешь?

Мама аккуратно отделила и положила на свою тарелку одно тощее цыплячье крылышко. - Но ведь эти деньги на тебя с неба свалились, золотце. Так ты сама мне сказала.

- Да, мамочка, но ведь свалились они на меня! Когда удача улыбалась самим Роб-Бобам, они почему-то никогда обо мне не вспоминали.

Мама поднесла ко рту крылышко и, отщипнув самую малость, отложила прочь. - И все-таки не забывай, золотце, что они твои друзья, назидательно сказала она. - Балинда, в переводе на тсонга. Кстати, мне тоже всегда казалось, что десять процентов за посредническую услугу это совсем немного.

- Мама, и ты на их стороне! - жалобно возопила я.

Мама вскинула голову. - Как ты смеешь, Абигайль Луиз? Знала бы, сколько мне пришлось перетерпеть, чтобы ты смогла появиться на свет!

Я вздохнула. - Знаю. Тридцать шесть часов нечеловеческих мучений.

- Не язви, Абби, - с укоризной промолвила мама. - Я просто имею в виду, что всегда была и буду исключительно на твоей стороне. Даже, когда окажусь в Африке.

- Я понимаю, мама, но... Что ты сказала? В Африке?

- Да, золотце, я собираюсь в Мозамбик, - сказала мама. - миссионершей. Вот почему я так усердно изучаю тсонга.

- Мама, надеюсь, ты шутишь?

- Нет, золотце, я говорю абсолютно серьезно. - Она бросила взгляд на мою тарелку, доверху полную еды. - Я и тренируюсь на случай, если там сейчас голод.

- Ты тренируешься голодать?

- Нет, золотце, - мама терпеливо улыбнулась. - Я просто стараюсь есть как можно меньше. Мы, представители Западной цивилизации, потребляем куда больше пищи, нежели требуется для поддержания тела и духа.

Против этого я, по большому счету, не возражала, однако сейчас меня не на шутку тревожило состояние маминого духа. - Это уже вопрос решенный? уточнила я. - Ты, конечно, получила благословение епископа?

- Епископа?

- Ну да, это такой толстячок в здоровенной шапке и с пастушьим посохом. Тот самый парень, который отвечает за подобные мероприятия.

Внезапно мамино лицо вытянулось. - Не понимаю, разве нельзя отправиться с миссией по собственной инициативе?

- Но кто будет тебя поддерживать? Кто оплатит твой проезд и расходы?

Мама растерянно огляделась по сторонам на скромную обстановку, которая за последние пятьдесят лет не претерпела ни малейших изменений. - Я могу вещи распродать, - жалобно пролепетала она. - А потом, если останутся какие-нибудь деньги, раздам их беднякам. Сирым и убогим.

- Винсент уже пытался сыграть в эту игру, мамочка, - не без злорадства напомнила я. - Но у него ничего не вышло.

- Как, Винсент Дохерти тоже был миссионером? - изумилась мама.

Я поморщилась. - Не совсем. Послушай, мамочка, в прошлом году ты уже покидала дом, чтобы стать монахиней. За год до того ты пыталась записаться в армию добровольцем. Я понимаю, что после смерти папы ты пребываешь в состояния смятения и растерянности, но ведь с тех пор уже много воды утекло. Не пора ли тебе наконец образумиться и обрести себя?

- Но ведь именно это я пытаюсь сделать, золотце. Всей душой я стремлюсь стать миссионершей.

- Посоветуйся сначала с епископом, мамочка. Обещаешь?

- Наша.

- А это что значит?

Мама неловко поежилась. - Абби, я уже в том возрасте, когда люди способны сами отвечать за свои поступки.

- Туше, мама, - повторила я вслед за Робом. - Хотя, откровенно говоря, твое поведение...

От разноса маму спас телефонный звонок. Пока она разговаривала, я нагрузила на ее тарелку аппетитную цыплячью грудку с приличной кучей салата, а заодно присовокупила и кусок домашнего бисквита.

Когда мама возвратилась, лицо ее сияло. - Ни за что не угадаешь, кто мне позвонил!

- Той, мой дражайший братец.

- Нет, он в прошлом году звонил.

- Неужели тетя Мэрилин?

- Чуть ближе, но все равно холодно.

- Ага, Уиннелл сменила гнев на милость и решила передо мной извиниться?

- Нет! Все, ты исчерпала три попытки. - Мама уселась за стол и с заговорщическим видом пригнулась ко мне. - Это была Она. Сама знаешь - кто.

- Но я не знаю!

Мама насупилась. - Не просто "сама-знаешь-кто", а та самая "сама-знаешь-кто".

- Ты имеешь в виду Присциллу Хант? Королеву?

Мама расцвела. - Собственной персоной. Боже, Абби, как я счастлива. Представляешь, она пригласила меня на ужин. В эту субботу.