Тамар Майерс - Переполох с чертополохом

- Опять вы за свое, мисс Тимберлейк, - вздохнул Винсент. - Не знаю, насколько соблазнительно должны эти женщины смотреться, но, давая уроки аэробики в бассейне глубиной в пять футов, им важно хотя бы не утонуть. Вот почему для наших кандидаток важен высокий рост.

- Как, глубина вашего бассейна целых пять футов? - возмутилась я. - Но ведь это дискриминация по росту!

- Ты не утомилась, золотце? - негромко спросила мама.

Легко говорить. В таком бассейне ей ничего не стоило, чуть приподнявшись на цыпочки, запрокинуть голову назад и дышать полной грудью. Для меня же пятифутовая глубина была равноценна могиле. И все же мама была права: пора было сменить пластинку.

- Скажите хотя бы своей Марине, чтобы отстала от меня, - в сердцах выпалила я.

После чего выписала чек на совершенно чудовищную сумму. Вступительный взнос за нас с мамой.

Глава 24

У меня едва хватило времени, да и силенок, если на то пошло, чтобы добраться до Шарлотта, а потом поспеть на торжество к Ее Величеству. Более великодушный человек сказал бы, что, предложив мне свое розовое платье, мама хотела меня выручить, однако мама значительно выше меня, не говоря уж о том, что приталенное платье, вышедшее из моды лет пятьдесят назад, сначала застряло на моих бедрах, а потом наотрез отказалось застегиваться. Впрочем, мама ловко вышла из положения, заколов непослушное платье огромной булавкой и заставив меня опоясаться ремнем, настолько широким, что он стискивал мне нижнюю часть грудей и натирал обе подмышки. В накрахмаленных кринолинах, которые я, по маминому наущению, нацепила под юбку, я чувствовала себя ходячей палаткой. Поскольку именно ради таких вот торжеств Господь придумал туфли на шпильках, я проковыляла на них к машине, спотыкаясь на каждом шагу и путаясь в своих юбках, словно озорная девочка, решившая поиграть в маму. Моя же мама, пока я управляла машиной, читала мне мораль.

- Всегда начинай с самого края, а потом продвигайся внутрь, глубокомысленно изрекла она.

- Это уж непременно, мамочка, - пообещала я. - Не прокусив мясо, косточку не обглодаешь.

- Я говорила о столовом серебре. Чтобы ты не растерялась, увидев возле своей тарелки целых четыре вилки. Смешная вилочка с тремя зубцами, похожая на трезубец, предназначена для креветок. Запомни, если перед тарелкой стоит пиала с водой, она предназначена для омовения пальцев, а не питья.

- А вдруг это просто жиденькое консоме?

- Ты книксен научилась делать? - с тревогой спросила мама. Не прошло и года с тех пор как нам с мамой выпала честь попасть на прием к английской графине, перед которой мы успешно преклонили колени.

- Я не собираюсь делать книксен перед Присциллой Хант.

- Право, золотце... - Понимая, что настаивать бесполезно, мама пошла на компромисс. - Но голову хотя бы наклонишь?

- Не исключено - если она, в свою очередь, будет любезно держаться с нами.

Мама вздохнула. - В любом случае, Абби, умоляю тебя, не приступай к трапезе первой. И клади вилку на стол всякий раз, как увидишь, что Королева кладет свою. Следи за каждым ее движением, золотце, повторяй его, и тогда не попадешь впросак. И твоей маме не придется за тебя краснеть.

- А если она рыгнет? - огрызнулась я.

- Прошу тебя, Абби, будь серьезней. Наше положение в обществе будет во многом зависеть от твоего сегодняшнего поведения.

- Тогда я нам не завидую, мамочка, - ответила я. - Ибо я настроена держать себя так, как привыкла. Если Ее Величеству это не по нраву, то пусть катится ко всем чертям.

Тогда мама пустила в ход тяжелую артиллерию. - А вот твой брат Той славится безукоризненными манерами.

- Да он жрет за столом, как боров.

- Абби!

- Честное слово, мама. Той жует с открытым ртом, громко чавкает, да еще все время на стол облокачивается, как будто его локти к столешнице приклеены. Кстати, когда он в Калифорнию перебирался, ему не пришлось и стол с собой прихватить?

- Тою не до таких пустяков, золотце, - терпеливо промолвила мама. - Он очень тяжело воспринял смерть вашего отца. Он ведь тогда младше тебя был.

- Он и теперь младше, - напомнила я. - Ты, конечно, права, мама, но ведь с тех пор тридцать лет прошло. А в последний раз, когда я видела Тоя два года назад, в день Благодарения, - он по-прежнему жрал как свинья. Впрочем, если Той, по-твоему, хороший пример для подражания, я готова за столом вести себя, как он.

Моя пассажирка нахохлилась, но в дальнейшем благоразумно сохраняла молчание до самого окончания поездки.

Мама постучала ногтем по циферблату часам. - По-моему, мы едем слишком рано. Сколько на твоих золотых?

- Ровно шесть, мамочка.

- Странно, перед домом ни одной машины не видно.

- Может, она только нас двоих пригласила?

- Не говори глупости, Абби. У Королевы сегодня собираются самые сливки Рок-Хилла. Сливки из сливок. Это, как пить дать.

Мы терпеливо выждали целых десять минут, но за это время к дому Королевы не подкатил ни один автомобиль. - Что ж, отрадно сознавать, что сливки из сливок это мы, - сказала я, ухмыляясь.

Мама снова проверила на прочность циферблат своих часов. Потом - моих. Потом - часов, вмонтированных в панель моей машины. - Слушай, Абби, ты не помнишь, когда время перевели? Не этой ночью?

- До октября время переводить никто не собирается, - твердо сказала я. - Нет, мама, ты как хочешь, но мы явно - единственные гости. Присцилла Хант не хочет делить нас с кем-то еще. Не знаю, как ты, мама, но я польщена.

- Правда? - с подозрением в голосе осведомилась мама.

- Ну, конечно. Когда твои подружки из клуба "Апоплексия" прослышат, что Королева закатила ужин в твою честь, они полопаются от зависти.

- Он называется не "Апоплексия", а "Апатия", золотце, - терпеливо поправила мама. - Но, скажи, ты и правда так думаешь?

- Я думаю, мамочка, что Ее Величество, возможно, пытается возродить светские манеры и ввести их в наш обиход. А кто в нашем городе может сравниться с тобой по части манер?

Столь грубая лесть заметно прибавила маме настроения, и к парадной двери особняка Присциллы Хант она поспешала едва ли не вприпрыжку. Я втайне опасалась, что, узрев рядом с мамой меня, Ее Величество захлопнет дверь перед моим носом, однако Присцилла, наоборот, расплылась до ушей и распахнула дверь настежь.

- Ах, как я рада вас видеть! - вскричала она, сияя от восторга.

Мама заглянула ей за спину, но так никого и не высмотрев, поспешно присела в элегантном книксене. - Ах, миссис Хант, мы тоже счастливы, поверьте.

- Добрый вечер, мэм, - ляпнула я, кивая головой.

- Прошу вас, зовите меня Присцилла, - промурлыкала Королева.

- А вы зовите меня Мозелла, - проворковала в ответ мама. Вид у нее был такой горделивый, точно ей только что вручили ключи от покоренного города.

- А меня зовите, как хотите, - великодушно разрешила я. - Лишь бы это звучало уважительно.