Джеймс Макферсон - Поэмы Оссиана

Которого рукой нам бедствия неслись.

За театром слышен шум.

Но плески в воздухе народа раздались;

Конечно, к сим местам царь шествует Морвена.

Иди во храм к жрецу великого Одена,

Перед кумиром чьим брак должно посвящать;

Скажи, чтоб шел в чертог со мною совещать!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Старн, Фингал, Уллин, воины Фингала, барды Старновы

и Фингаловы, народ локлинский.

Фингал

О мужественный Старн! ты зришь опять Фингала,

Которого пред сим лишь слава занимала,

Которого на брань кипела в сердце кровь,

Которого сюда ведет теперь любовь.

Любовь, души моей единственное чувство.

Красноречивым быть - мне чуждое искусство.

Во стане возращен, воспитан на щитах,

Мое искусство все - бесстрашным быть в боях.

Итак, не жди, о Старн, чтоб изъяснил я ныне

Признательность к тебе, любовь мою к Монне:

Кто сильно чувствует, тот не теряет слов.

Но испытуй меня, скажи своих врагов,

Скажи, в который край иль отдаленну землю

Идти сражаться мне, оружие приемлю

И страх врагам: сей меч главы их должен стерть.

Старн

(в исступлении)

Так, страх моим врагам, им страх и люта смерть.

(Пришед в себя)

Но в сей ли день, Фингал, утех и восхищенья

Мне называть врагов, достойных отомщенья,

Виновников моих пролитых втайне слез.

Я, видя здесь тебя, щедротой чту небес;

Рукою их ко мне ты прислан в утешенье,

И пусть трепещет свет, зря наше примиренье.

(К предстоящим бардам)

Зовите дочь мою... Вручив тебе ее,

Тем обещание исполню я мое.

Но, государь, страны законами различны,

К обрядам отческим от давних лет привычны.

В Морвене божество Фингаловых отцов

Оставлено доднесь без храмов, без жрецов;

Друидов истребив, их властью недовольны,

Низвергли храмы вы на их главы крамольны.

Но здесь покоится во храмах божество,

И клятвы мы пред ним свершаем торжество.

Итак, я буду ждать от храброго Фингала,

Чтоб в храме дочь мою его рука прияла.

Фингал

Не рассуждаю я, приличен ли кумир,

И храм, и жертвенник тому, кто создал мир;

Кому как вечный храм вселенная чудесна;

Кому восстать тесна и высота небесна.

Чтоб мыслью вознестись к сему миров творцу,

Не прибегаем мы к друиду иль жрецу;

Без них несем ему с зарей, на холме красном,

Сердца толь чистые, как день при небе ясном.

Но храма твоего хочу я святость чтить,

Коль должно в оный мне с Мойною вступить.

Так! к дочери твоей в любви неизъясненной

Готов в свидетели призвать богов вселенной.

Хотя сбери во храм кумиров всей земли.

Их всех жрецов и мне поклясться повели

Пред всеми ими там, пред небом и землею,

В любви ручаюся я жизнию моею;

Моине жизнью сей пожертвовать готов.

Но вот она... Каких желаешь клятв и слов?

Ах! взгляд ее, луны полночныя светлее.

Для сердца в верности всех клятв моих сильнее.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Прежние, Моина, Морна и девы локлинские.

Старн

Утеха Старнова, о дочь моя, приди;

С Фингалом наш союз согласьем утверди.

Чтобы в твоей красе нашел родитель средства

Изгладить навсегда с души прошедши бедства.

Моина

Ты сердца моего читал во глубине:

Сколь должен сей союз желателен быть мне,

Ты знаешь, государь! твоей причастна славы,

В союзе вижу сем оплот твоей державы;

Но что еще лестней для сердца моего

Надежду вижу в нем покоя твоего.

Коль на земли дано нам счастья совершенство,

Какое днесь с моим сравняется блаженство!

Фингал

Моина, ах! поверь, что счастья твоего

Священнее иметь не буду ничего;

Запечатлеть обет готов моею кровью.

Старн

Я восхищаюся взаимной сей любовью.

Чтоб ускорить давно желанный мною час,

На время в сих местах оставить должен вас.

Во храме принеся моление обычно,

Устрою празднество тебе, Фингал, прилично.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Фингал, Моина, Уллин, Морна, барды, девы и все бывшие

в предыдущем явлении.

Фингал

О небо! доверши блаженство дней моих.

Моина, повтори приятность слов твоих;

Скажи, что, моему ты не противясь счастью,

Не оскорбляешься моею нежной страстью,

Что ты довольна ей, что мил тебе Фингал.

Когда бы знала ты, как много я страдал

Со дня, как в первый раз твои красы увидел!..

Дотоле, мыслью дик, любовь я ненавидел,

Считал ее мечтой и слабостью умов;

Как стужа наших зим, был дух во мне суров.

Твой, взор переменил нрав дикий и суровый;

Он дал мне нову жизнь, дал сердцу чувства новы

И огнь, палящий огнь, пролив в моей крови,

Мне дал почувствовать страдания любви,

Уныние, тоску, отчаянье разлуки

И страх немилым быть, и ревности все муки.

Не утолялся огнь в прохладности ночей,

И сон не мог тебя скрыть от моих очей.

Сей голос, коим ты со мною говорила,

Твой тихий, светлый взгляд, твоя улыбка мила,

Твое дыхание и легкий шум шагов,

Как вешний ветерок, журчащий меж листов,

И все, что ты, пленя мое воображенье,

В разлуке множило любовное мученье,

Как ныне все, что ты, Фингала веселит.

Пусть счастие мое Моина подтвердит.

Моина

В пустынной тишине, в лесах, среди свободы,

Мы возрастаем здесь как дочери природы,

И столько ж искренны, сколь искренна она.

Итак, о государь, открыть тебе должна,

Что с первого тебя я возлюбила взгляда.

К герою страсть души высокия отрада!

Гордятся чувством сим и радуясь ему,

Призналась в том отцу, народу и всему,

Что в отческой стране чувствительность имеет,

И праху матери, который в гробе тлеет,

Природе, словом, всей известна страсть моя,

О коей небесам сказать готова я.

Поверь, Моина здесь не менее Фингала

Терзалась мыслию, разлукою страдала.

Как часто с берегов или с высоких гор

Я в море синее мой простирала взор!

Там каждый вал вдали мне пеною своею

Казался парусом, надеждою моею,

Но, тяжко опустясь к глубокому песку,

По сердцу разливал мне мрачную тоску.

Как часто в темпу ночь, печальна и уныла,

Обманывать себя я к морю приходила;

Внимая шуму волн, биющихся о брег,

Мечтала слышать в нем твой быстрый в море бег.

Ты прибыл наконец, Фингал, перед Мойной,

Забывши грусть, любви я предаюсь единой.

Фингал

Не столько звуки арф в вечерний тихий час

Приятны при заре, сколь твой приятен глас;

Сколь кажду речь твою я нахожу прелестну,

Несущу радость мне, доныне неизвестну,

Но я, блаженствуя в моей теперь судьбе,

Не знаю, чем и как воздать могу тебе,

Которой должен я толикою отрадой.

Моина

Любви лишь может быть одна любовь наградой.

Люби меня, Фингал, и, чувство то храня,

В родителе моем спокой, утешь меня.

Ты зрел, как очи в нем под брови углубленны,

Как все черты лица печалью измененны

И как чело его наморщила тоска,