Алан Маршалл - Я умею прыгать через лужи

Подъем на гору был для меня изнурительным путешествием. Мне нужны были частые передышки, которые я всегда делал, когда мы с Джо гуляли вдвоем, но, когда с нами шли другие ребята, они нередко ворчали: "Тебе что, опять нужно останавливаться?"

Иногда они не хотели ждать, и, когда я добирался до вершины, радость, вызванная первым сброшенным камнем, уже проходила, и торжествующие восклицания замирали.

Я старался выгадать минуту для отдыха, занимая чем-нибудь внимание своих спутников. Указывая на тропку среди папоротников, я восклицал:

- Пахнет лисицей. Должно быть, только что пробежала. Джо, скорей за ней!

Пока обсуждался вопрос, стоит ли идти по следу, время шло и я получал необходимую передышку.

Когда мы пришли к купе акаций, где условились встретиться, Бронсон и Стив стояли на коленях у кроличьей норы. Глаза их были прикованы к хвосту и задней части туловища Тайни - австралийского терьера, принадлежавшего Бронсону. Голова, плечи и передние ноги Тайни были в норе, и он яростно рыл там землю.

- А вы видели - есть там хоть один? - спросил Джо с авторитетным видом эксперта, опустившись на колени

впереди ребят.

- Ну-ка! Пусти! - Он схватил Тайни за задние ноги.

- Вытащи его, и мы посмотрим, что там есть, - заметил я с не менее деловитым видом, чем Джо.

- Только дурак полезет руками в нору: там змеи, - сказал Стив, поднимаясь и отряхивая песок с колен, как будто у него пропал всякий интерес к норе. Он так и не простил мне победы в нашей драке на палках.

- Кто боится змей! - воскликнул я с презрением, ложась на бок и засовывая руку в нору, пока Джо держал сопротивляющегося Тайни.

- Вот, достал до самого конца, - с пренебрежением объявил я, втиснув плечо в отверстие.

- В этой норе давно никто не живет, - определил Джо.

Он отпустил Тайни, и тот нырнул в дыру, как только я вытащил руку. Обрубок его хвоста перестал дергаться, собака трижды громко втянула воздух в ноздри, затем выскочила из норы и вопросительно посмотрела на нас.

- Пошли, - сказал Стив. - Пора двигаться дальше.

- Где Энди? - спросил Джо.

Энди сидел на земле между Даыми и Ровером, ища блох у Ровера; последний покорно переносил эту операцию, подняв морду словно завороженный.

- Зачем ты взял с собой Энди? - со страдающим видом упрекнул Джо Ябеда Бронсон.

Энди быстро поднял глаза на брата, ожидая удовлетворительного объяснения своего присутствия.

- Взял, и все! - резко ответил Джо.

Он никогда не тратил времени на Бронсона. "Как посмотрю на него, так и хочется его стукнуть", - часто говорил Джо, и эта фраза выражала его мнение о Ябеде.)

Мы шли по опоясывающей склон горы узкой тропинке. Взбираться по ней мне было трудно. По сторонам ее рос густой папоротник, который оказывал упорное и решительное сопротивление каждому взмаху моих костылей. Когда я ходил по зарослям, я всегда выбирал широкую тропу, но на горе Туралла были лишь узкие тропки, заросшие высоким папоротником. Один костыль я ставил на тропу, а ноги и другой костыль пробивали себе путь между растениями.

Я никогда не принимал в расчет свои ноги; проход для них был не нужен. Я опирался всей тяжестью на "хорошую" ногу лишь на мгновение перед тем, как обе ноги вновь летели вперед, но сама почва, на которую я ставил костыли, и разные препятствия имели большое значение. Я падал потому, что костыль соскальзывал, попадая концом на камень, или запутывался в траве и папоротниках, но, если мои ноги за что-нибудь цеплялись, я не падал.

Когда Джо впервые стал ходить вместе со мной, он не понимал, почему я тащу ноги по папоротникам, а не по открытой тропке рядом. Ему казалось, что ставить на эту тропку один костыль бессмысленно. Он считал, что я должен заботиться о ногах, и часто недоумевал:

- Почему ты не идешь по тропинке, там, где легче? После того как я объяснил ему, он произнес только:

- Вот как! - и больше никогда не говорил об этом.

Мои стратегические маневры, имевшие целью помешать Бронсону и Стиву подняться на гору без передышки, увенчались успехом, и до вершины мы добрались все вместе. Там дул сильный ветер, не встречавший на своем пути никаких препятствий, и мы с удовольствием подставили ему грудь, оглашая воздух громкими криками, которые эхом отдавались в кратере, лежавшем перед нами, словно глубокая чаша.

Мы столкнули вниз большой камень и с замиранием сердца стали следить, как он летит по крутому склону. Мне страшно хотелось последовать за ним, увидеть самому, что скрывается среди папоротников и деревьев, растущих на самом дне.

- Говорят, что там внизу есть большая дыра, чуть-чуть прикрытая землей, - сказал я. - И если встать на это место, сразу провалишься в кипящую грязь и во всякую всячину.

- Он же потухший, - сказал Стив с присущим ему чувством противоречия.

- Ну и что! - воинственно возразил Джо. - И все-таки, может быть, дно мягкое и вот-вот провалится. Никто не знает, что там внизу, - закончил он сурово.

- Наверняка внизу когда-то жили дикари, - сказал Бронсон. - Если спуститься туда, можно увидеть их стоянки. Мистер Тэкер раз нашел здесь их топор.

- Подумаешь, - заметил Джо. - Я знаю парня, у которого полдюжины таких топоров.

- Попробую спуститься туда, - заявил Стив.

- Пошли, - подхватил Бронсон. - Это здорово. Я тоже пойду. Пойдем, Джо! Джо посмотрел на меня.

- Я подожду вас, - сказал я.

Склоны кратера были усеяны шлаком и камнями, которые много-много лет назад, прежде чем затвердели, представляли собой раскаленную кипящую массу. Это были клочья пены, превратившейся в камни - такие легкие, что они не тонули в воде. Местами выступали обнаженные скалы с гладкой, как застывшая жидкость, поверхностью, виднелись круглые камни с зеленой сердцевиной. На крутых склонах, густо поросших папоротником, там и сям высились одинокие эвкалипты.

На этой обрывистой, осыпающейся земле не было опоры для моих костылей, но, если бы их и удалось поставить твердо, я все равно не смог бы двигаться по такой крутизне. Я уселся, положив костыли рядом, и приготовился ждать возвращения ребят.

Энди ни за что не хотел отказаться от участия в этом приключении.

- С Энди далеко не уйдешь, - заметил Джо, стараясь облегчить мне ожидание. - Он свалится от усталости, если мы отправимся до самого низа. Я пойду только до половины.

- Я могу ходить сколько хочешь, - запротестовал Энди, стараясь разубедить Джо.

- Мы недолго, - заверил меня Джо.

Я следил, как они спускались вниз. Джо держал Энди за руку. Голоса их доносились все глуше и потом совсем замерли.

Меня не огорчало то, что я не мог пойти с ними. Я считал, что остался потому, что решил остаться, а не из-за своей беспомощности. Я никогда не чувствовал себя беспомощным. Я был раздражен, но это раздражение возникало не из-за моей неспособности ходить и лазить, как Джо и Стив; оно было направлено против Другого Мальчика.