Александр Борин - Крутые повороты

— Был, — ответил Попов. — Пятьсот тысяч они пока не дают… Но дадут, — уверенно добавил он и покосился на Веру Захаровну. — Меньше кафедру не устраивает… Верно?

За стеной опять» зычно прокричала труба.

— Сережа! — позвала Вера Захаровна. — Остынет!

В кухню вошел полный молодой человек и молча поклонился.

— Мой зять Сережа Васильев… — сказал Попову Григорьев. — Вы Наташку мою знаете?

— Нет, — сказал Костя. — Но много слышал.

— Окончила в Москве и вот — под отчий кров, — сказал Григорьев.

— Погуще или пожиже? — наливая борщ, спросила зятя Вера Захаровна.

Тот молча кивнул.

— Самый молчаливый человек на свете, — объявил Григорьев.

— Музыкант? — спросил Васильева Попов.

— Инженер, — ответил за зятя Григорьев. — И между прочим, работает на «Красном витязе».

Попов живо обернулся к нему.

— В каком отделе? — деловито спросил он.

— Не надо, Костя, — мягко остановил его Григорьев. — Мой зять — прекраснейший человек на свете. Но привлекать его к серьезному делу я бы лично не стал… У него одна страсть — духовой оркестр.

— И слава богу! — неожиданно сказала Вера Захаровна. — Живой человек.

— Конечно, — спокойно согласился профессор Григорьев. — Слава богу.

Григорьевский зять ел борщ и молча улыбался.

В кухню быстро вошла Наташа. И мы узнали в ней ту самую девушку, которая помогала Попову искать потерянный пятак.

Она увидела Попова, удивилась ему и обрадовалась.

— Знакомьтесь, — сказал Григорьев. — Моя сумасбродная дочь Наталья… А это Костя Попов, ассистент нашей кафедры.

— Мы знакомы, папочка, — весело сказала Наташа. — Я тебе рассказывала… Благодаря этому человеку в доме у нас теперь… всегда есть спички…

С удовольствием смотрел на Попова профессор Григорьев. Попов ему откровенно нравился.

Радостно смеялась его дочь Наташа.

Молча, чуть рассеянно, будто издалека, улыбался ее муж Сережа Васильев.

Гремела посудой Вера Захаровна.

— Не только, значит, на кафедре… В доме у меня он тоже успел навести порядок, разводя руками, сказал профессор Григорьев.

В кабинете главного инженера завода «Красный витязь» шло обсуждение научно-технических усовершенствований, которые по хоздоговорной теме бралась разработать для завода институтская кафедра автоматики.

Выступал Попов.

…Третий день знакомлюсь с производством, — говорил он. — И, простите за откровенность… не только НТР — двадцатым веком не пахнет…

— А конкретнее? — спросил главный инженер.

— Пожалуйста, — сказал Попов. — Мы беремся установить ЭВМ, которая… задаст оптимальный режим производства и… будет автоматически его перестраивать… в зависимости от реальных условий…

После короткой паузы кто-то спросил:

— Срок?

— Полтора года… С установкой и отладкой…

Еще пауза, и тот же человек сказал:

— Видите ли, к нам уже приезжали с вашей кафедры… Не помню сейчас… Одна дама…

— Знаю, — сказал Попов. — Ольга Петровна Скопина. Ну и что?

— Ее предложения нас не устроили.

— Знаю, — сказал Попов. — Она просила два года и не гарантировала автоматическую перестройку. Так?

— Кому же все-таки верить? — спросил главный инженер. — Вам или ей?

— Мне, — твердо сказал Попов.

— Почему? — спросил главный инженер. Он улыбнулся. — Потому что… она дама?

— Потому что я беру на себя ответственность, а она нет, — сказал Попов.

…На территории завода навстречу Попову шел муж Наташи Сережа Васильев.

— Здравствуйте, — сказал Попов.

— Здравствуйте, — сказал Сережа Васильев.

Они помолчали.

— Дело сладилось, — сказал Попов. — Пятьсот тысяч в кармане.

— Какое дело? — спросил Сережа Васильев.

Попов не ответил. Профессор сказал правду, взять с его зятя было нечего.

— А чем… все-таки..- занимаетесь здесь, на заводе? — чуть снисходительно спросил Попов.

— Вообще-то… я в бюро технической информации, — ответил Сережа Васильев.

— Да? — Попов оценивающе посмотрел на него. — Тогда у меня будет вопрос… совсем из другой оперы… — сказал он, но не договорил…

На дорожке показался высокий лысый человек в очках и с чемоданчиком «дипломат».

О Сереже Васильеве Попов, кажется, совершенно забыл. Его очень заинтересовал этот лысый.

— Не ошибаюсь, товарищ Гайдуков? — улыбаясь, спросил Попов, когда поравнялся с ними.

— Товарищ Гайдуков, — радостно подтвердил лысый и остановился.

— Из ленинградского института «Проектавтоматика»?

— Так точно, — подтвердил лысый и решительно протянул Попову руку. — Привет, — сказал он ему, как старому знакомому.

— Вы узнаете меня? — с надеждой спросил Попов.

— Нет, — возразил Гайдуков. — В первый раз вижу.

— Я по поводу диссертации приезжал, — напомнил Попов.

— А! — радостно воскликнул Гайдуков. — Точно! Нет, не помню… — сказал он. — Ну и что? Маринуем? Шашлычок делаем?.. Это мы умеем…

— Да нет, она совсем недавно у вас… Я бы вот что хотел выяснить… — сказал Попов и пошел рядом с Гайдуковым.

Сережа Васильев остался один. Он с недоумением смотрел им вслед. И вдруг весело рассмеялся. Этот странный Попов, положивший в карман какие-то пятьсот тысяч и вдруг, посреди разговора, исчезнувший с незнакомым мужчиной, показался Сереже Васильеву страшно забавным…

Шло заседание кафедры.

Ольга Петровна Скопина, женщина средних лет, одетая модно и чуть крикливо, глядя в упор на Попова, резко говорила ему:

— …Кто вас уполномочил? Я спрашиваю, кто уполномочил вас… давать векселя… от имени кафедры?

Попов невозмутимо молчал.

Павел Романович Григорьев мягко постучал ладонью о стол.

— Но это наша тема, Ольга Петровна, — сказал он.

— Которая еще в чернильнице! — запальчиво возразила та.

Здесь же, в комнате, в дальнем углу, сидела и Наташа. С любопытством посматривала она то на Ольгу Петровну, то на Попова.

— Хорошо, — сказал Григорьев, — кого, товарищи, не пугают объем… и сроки? — он обвел взглядом присутствующих. — Пожалуйста.

Все молчали.

— У меня, вы знаете, дел по макушку, Павел Романович, — парень спортивного вида лет тридцати, Семен Ильич Нефедов, смущенно улыбаясь, дотронулся до головы.

— И все-таки Попов прав, — сказал старик с умным тонким лицом и грустными глазами, профессор Степан Гаврилович Никитинский. — Здесь не только пятьсот тысяч, здесь еще престиж кафедры… А престиж надо завоевывать…

— Павел Романович, — к Григорьеву обратился крупный мужчина с большим добрым лицом и буйной гривой волос, Владимир Николаевич Азаров, — знаете, я, пожалуй, взялся бы за «Красный витязь»…

…Они выходили из комнаты. Рядом с Поповым оказалась Наташа. Она улыбнулась ему:

— Человек, который ищет пятак, запросто находит… пятьсот тысяч!