Сомерсет Моэм - Сумка с книгами

"Утром пришло письмо",- сказала она.

Я не стал дальше слушать и взбежал по ступенькам. В гостиной никого не было.

"Оливия",- позвал я.

Выйдя в коридор, я услышал звуки, от которых сердце у меня екнуло. Ама - она шла за мной по пятам - открыла дверь в спальню Оливии. То, что я слышал, были ее рыдания. Я вошел. Она лежала на постели лицом вниз, все ее тело сотрясалось от рыданий. Я положил руку ей на плечо.

"Что случилось, Оливия?"

"Кто тут?" - вскрикнула она, вскочив на ноги, словно до смерти перепугалась. И затем: "А, это вы". Она стояла передо мной, закинув голову и закрыв глаза, и слезы бежали у нее по щекам. Жуткое зрелище. "Тим женился",всхлипнула она, и лицо у нее исказилось от боли.

Должен признаться, меня на мгновенье охватило ликование, словно в сердце ударило током; меня осенило, что теперь появился шанс и она вдруг да захочет за меня выйти. Знаю, с моей стороны это был чудовищный эгоизм, но вы должны понять, что новость застала меня врасплох. Впрочем, это длилось всего мгновенье; меня растрогало ее страшное горе, и осталась только глубокая жалость к несчастной женщине. Я обнял ее за талию.

"Господи, вот напасть-то,- сказал я.- Пойдемте-ка отсюда в гостиную, вы сядете, и мы обо всем поговорим. А я вам чего-нибудь налью".

Она позволила отвести себя в соседнюю комнату, и мы уселись на диван. Я велел аме принести виски и сифон, смешал порцию покрепче и заставил Оливию пригубить. Я обнял ее и положил ее голову себе на плечо. Все это она покорно сносила. По ее сведенному горем лицу струились крупные слезы.

"Как он мог? - стонала она.- Как он мог?"

"Дорогая моя,- произнес я,- рано или поздно это должно было случиться. Он человек молодой. Не могли же вы рассчитывать, что он так и будет ходить холостым. Что он женился - это только естественно".

"Нет, нет, нет",- всхлипывала она.

В кулаке у нее я заметил скомканное письмо и понял, что оно от Тима.

"Что он пишет?" - спросил я.

Она испуганно дернулась и прижала письмо к груди, словно решила, что я хочу его отнять.

"Пишет, что ничего не мог поделать. Пишет, что выхода у него не было. Что это значит?"

"Ну, понимаете, он по-своему такой же привлекательный, как вы сами. В нем много очарования. Вероятно, он безумно влюбился в какую-то девушку, а она в него".

"Он такой слабовольный",- простонала она.

"Они приезжают?" - спросил я.

"Вчера отплыли. Он пишет, что это ничего не изменит. Он с ума сошел. Разве я смогу здесь остаться?"

Она истерически расплакалась. Было мучительно видеть, как ее, обычно такую сдержанную, раздирают чувства. Я всегда подозревал, что за ее восхитительной безмятежностью скрывается способность к сильным переживаниям. Однако меня просто убило самозабвение, с каким она предавалась своему горю. Держа ее в объятиях, я покрывал поцелуями ее глаза, ее мокрые щеки, ее волосы. По-моему, она не понимала, что я делаю. Да и сам я вряд ли понимал, до того глубоко я был тронут.

"Что мне делать?" - запричитала она.

"Выйти за меня замуж".

Она попыталась высвободиться из моих объятий, но я не позволил.

"В конце концов, это решит все проблемы",- сказал я.

"Как я могу выйти за вас? - простонала она.- Я на несколько лет вас старше".

"Ну, это сущие пустяки - какие-нибудь два-три года. Что мне за дело до такой чепухи?"

"Нет, нет".

"Но почему?" - настаивал я.

"Я вас не люблю",- ответила она.

"Ну и что? Зато я вас люблю".

Не помню, что я ей пел. Я заявил, что постараюсь сделать ее счастливой. Я сказал, что никогда не попрошу у нее того, чего она не в состоянии дать. Я говорил и говорил. Я попытался воззвать к ее здравому смыслу. Я видел, что ей не хочется там оставаться, жить рядом с Тимом и заверил ее, что скоро получу перевод в другой округ. Я подумал, может, хоть это ее соблазнит. Она не может не согласиться, что мы с ней всегда отлично ладили. Она, похоже, немного утихла. Я почувствовал, что она прислушивается к моим словам. Больше того, мне показалось - она понимает, что я ее обнимаю, и это ее утешает. Я заставил ее отхлебнуть еще капельку виски. Дал ей сигарету. Наконец я решил, что можно позволить себе чуть-чуть пошутить.

"Честное слово, не так уж я плох,- заявил я.- Могли бы нарваться на кого и похуже".

"Вы меня не знаете,- сказала она.- Вы обо мне ничегошеньки не знаете".

"Я схватываю на лету",- возразил я.

Она слабо улыбнулась.

"Вы ужасно добрый, Марк".

"Оливия, скажите - да",- умолял я.

Она глубоко вздохнула и долго не поднимала глаз. Но и не шевелилась, я ощущал ее мягкое тело в своих объятиях. Я ждал. Нервы у меня были напряжены до предела, время, казалось, застыло на месте.

"Хорошо",- молвила она наконец, словно и не заметила, что между моей мольбой и ее ответом прошло столько времени.

Я был так взволнован, что не нашел нужных слов. Но когда я попытался поцеловать ее в губы, она отвернулась и не позволила. Я предложил сразу и пожениться, но тут она решительно воспротивилась и настояла, чтобы мы подождали до возвращения Тима. Вы знаете - порой читаешь чужие мысли яснее, чем если бы их произнесли вслух; я видел - она не может до конца поверить в то, что Тим написал ей правду, и все еще цепляется за жалкую надежду, что тут какая-то ошибка и вдруг да он по-прежнему неженат. Это меня уязвило, но я так ее любил, что смирился. Я был готов снести от нее что угодно. Я ее обожал. Она не позволила даже рассказать кому-нибудь о нашей помолвке, взяла с меня клятву, что я ни словом о ней не обмолвлюсь, пока Тим не вернется. Она заявила, что не вынесет даже мысли о поздравлениях и всем остальном. Объявить о женитьбе Тима - она и этого мне не дала. Уперлась - и все. У меня сложилось впечатление, что она решила: если о его женитьбе станет известно, та превратится в свершившийся факт, а этого ей как раз и не хотелось.

Но тут уж от нее ничего не зависело. На Востоке новости распространяются неисповедимыми путями. Не знаю, какие слова вырвались у Оливии, когда она прочитала письмо, но ама, видимо, их услышала; во всяком случае, саис Харди рассказал саису Серджисонов, и стоило мне после этого появиться в клубе, как на меня набросилась миссис Серджисон.

"Я слышала, Тим Харди женился",- заявила она.

"Вот как?" - ответил я с непроницаемым видом, не желая ввязываться в обсуждение.

Она улыбнулась и сообщила, что, как только узнала от своей амы об этом слухе, сразу позвонила Оливии спросить, правда ли это. Оливия ответила довольно невразумительно. Подтвердить не подтвердила, но сказала, что Тим прислал ей письмо с известием о женитьбе.

"Странная она девушка,- заметила миссис Серджисон.- Когда я спросила о подробностях, она сказала, что таковыми не располагает, а когда спросила: "У тебя дух не захватывает?" - то вообще не ответила".

"Оливия предана Тиму, миссис Серджисон,- возразил я.- Понятно, что его женитьба выбила ее из колеи. Она ничего не знает о жене Тима, поэтому и переживает".