Роберт Музиль - Винценц и подруга важных господ

Альфа. Но я боюсь остаться одна... с ним.

Винценц (с порога). Альфа, милая, ведь не в пример тебе большинство женщин не способны понять, что в конечном счете это всего лишь мещанская мелодрама!

Альфа. Ты неправ; он был потрясен духовно. Но мне и впрямь лучше помалкивать.

Винценц уходит.

Сяду в сторонке. С книгой. (Едва она усаживается - спиной к Бэрли, - как ею тотчас овладевает детский страх, но она себя перебарывает.) Книга должна быть уровнем выше таких конфликтов. (.Открывает книгу и опять невольно оборачивается в испуге.) Нет, читать я не буду. Положу закрытую книгу на колени. В такой ситуации правильнее будет не читать, а как бы намекнуть, что вообще-то стоило бы почитать. (Усаживается удобнее.)

Винценц (входя с Друзьями). Вот, вы сами видите. Альфа отказывается говорить, она слишком потрясена. Прошу вас, давайте пока воздержимся от комментариев, пройдемте в соседнюю комнату, я вам вкратце расскажу, что случилось.

Политик. Но ведь нужно сообщить в полицию, так же нельзя.

Винценц. Уже все сделано. Мы еще и поэтому устроимся в соседней комнате.

Музыкант, закрыв платком нос и не поворачиваясь к покойнику лицом, первым

проходит в соседнюю комнату. Остальные следуют за ним.

Ученый (в дверях). Сущее безрассудство - устраивать такие неприятности.

Молодой Человек. Бескультурье.

Уходят. Альфа по-прежнему сидит, неподвижно глядя в пространство, спиной к Бэрли.

Бэрли (осторожно приподнимается, озираясь по сторонам, потом быстро встает и снимает пиджак). Будьте добры, Альфа, одолжите мне вашу платяную щетку.

Альфа, вздрогнув, со сдавленным криком оборачивается.

С меня хватит. (Отыскивает щетку, яростно чистит костюм и надевает пиджак.) Только этих типов мне и недоставало. До чего докатился - посмешищем себя выставил! Не шумите, я ухожу.

Альфа (краснея от гнева). Как? Вы и в себя по-настоящему не стреляли?

Бэpли. Патроны холостые, выстрелы понарошку, колибри, как Винценц говорит.

Альфа. Какая недостойная комедия! Дурочку из меня хотели сделать?!

Бэpли. Я и сам вел себя как дурак. Но только по вашей милости. Иначе я бы ни за что не пошел на поводу у этого прохвоста Винценца. Представьте себе: за эту комедию я еще и чек ему обещал, так, нуль я зачеркиваю, вам и того достаточно. (Хамски сует Альфе чек.) Прощайте.

Альфа. Нет, извольте объясниться! Как вы могли... а если б я умерла от страха... и вы утверждаете, что обо всем сговорились с Винценцем?..

Бэpли. Прощайте, прощайте. Объяснений не даю. Я свободен, правда свободен, точь-в-точь как вы давеча говорили о себе.

Альфа. В довершение всего вы еще и смеете вести себя как наглый невежа!!!

Входит Винценц, встревоженный громким разговором.

Винценц! Этот господин пытается свалить на вас свои недостойные поступки, утверждает, будто вы с ним сговорились.

Винценц. Послушайте, Альфа, если мы будем кричать, сбежится народ; здесь и сейчас-то явно один лишний; и давайте радоваться, если этим лишним захочет стать господин Бэрли. Я потом все вам объясню, в спокойной обстановке. (Глядя на чек.) Кстати, здесь недостает одного нуля.

Альфа выхватывает бумажку у него из рук, комкает и бросает в Бэрли. Комок отскакивает от его груди и падает на пол. Бэрли свирепо отшвыривает его

ногой.

Винценц (поднимает чек, разглаживает, кладет на стол, ставит туда чернильницу, подвигает стул и приглашает Бэрли сделать запись). Господи, я ведь сделал это вправду не ради денег. Но если задним числом все это, по-вашему, стоит лишь десятую долю назначенной прежде суммы, вы доказываете только, что ваше освобождение было достойно десятикратного гонорара.

Бэрли (глядя на него и начиная смеяться). Что ж, пожалуй, тут есть доля истины. Нельзя сказать, чтобы у меня не было причин для благодарности. (Садится к столу.)

Альфа хватает со стола чернильницу и бросает ручку на пол.

Винценц (Альфе, успокаивая). Я просто посоветовал ему вместо двойного убийства пальнуть холостыми.

Альфа (с высокомерный возмущением). Но почему?

Винценц. Ну, он же хотел преподать тебе урок. А таких бесхитростных людей останавливать нельзя, толку все равно не будет. (Поскольку Альфа не смотрит на него, он обращается к Бэрли.) Разве я не говорил вам: вы коммерсант, возьмите смерть в кредит?! Разве не советовал: пальните вхолостую, и вам больше не захочется стрелять по-настоящему? Я обещал вам, что отныне вы будете принимать всерьез только деньги!

Бэрли. Так оно и есть, будьте покойны.

Винценц (опять Альфе). Он испытал все, что можно. Продолжение не имеет никакой ценности; понурые люди, полицейская комиссия, катафалк. Разве это сравнится с реальной жизнью! Мне кажется, ты думала как раз об этом.

Альфа. Какая наглость!

Винценц. С чьей стороны?

Альфа. С твоей!

Бэрли (заполнив меж тем авторучкой новый чек). Я понимаю, Альфа, все-таки я обошелся с вами несправедливо.

Альфа холодно отстраняет его.

(Пододвигает чек к краю стола; Винценцу.) Вот. (Альфе.) Теперь вам по крайней мере незачем меня опасаться: два раза одно и то же не делают. (Встает.)

Альфа. А вот и неправда: влюбляться можно сколько угодно!

Винценц (изучив чек). Ты настолько поразила его, что он вообразил, будто без души невозможно жить. Я ему сказал: единственный раз обойтись этак со страстями - и никогда уже не будешь принимать их всерьез! Душевное сфера кредита и основано на взаимном доверии. А вот денежные дела... скажите: чек имеет силу?

Бэрли (нерешительно наблюдавший за Альфой, отрывается от своих размышлении). Да. И Боже вас сохрани попадаться мне в руки! (Быстро уходит.)

Альфа. Значит, ты просто коварный интриган!

Винценц. Но я же спас тебе жизнь, излечив его от страсти.

Альфа. Жизнь? Мне? Да какое тебе дело до его страсти?!

Друзья заглядывают в комнату.

Винценц. Подумать только, он успел спокойно уйти.

Все (наперебой). Как? Что? Экая безвкусица? Шутка? Дурость! Бестактность!

Винценц. Да, непостижимая безвкусица, в самом деле. Зато мы не примем его в "Общество борьбы с аморальными азартными играми". (Альфе.) Я забыл сообщить вам, любезная подруга, что мы достигли полного согласия касательно учреждения нашего общества.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Сцена как во втором действии

Альфа в причудливом траурном платье. Винценц в поношенном костюме. Он тщательно, прямо-таки с обывательской неторопливостью складывает жалкие пожитки в хлипкий парусиновый саквояжик.

Винценц. Все было превосходно! Но лучше мне съехать. Твои замечательные подарки. Я навсегда сохраню эти приятные воспоминания.

Альфа (сердито расхаживая перед ним взад-вперед). Они говорят, что вся эта затея с игорной формулой - беззастенчивый обман.

Винценц. Ну и пусть говорят!

Альфа. Они навели справки. И утверждают, что ты их попросту надул!