Томас Олдрич - Воспоминания американского школьника

Я уперся руками в края бочки и выскочил.

Сейчас же с одной стороны меня схватила козлиная голова, с другой волк, и я закружился вместе с ними.

- Стойте! - закричал Джек Гаррис. - Еще не все кончено. Уоллес выходи.

Уоллес вытащил из кармана зеленый мешочек на красном шнурке, с красными буквами ОРС и надел мне на шею.

- Это Мэри вышила тебе. Только она одна из девочек и знает про Сороконожек.

- А что там внутри?

- Посмотри.

Я осторожно развязал мешочек. В мешочке, обернутая розовой ватой, лежала высушенная сороконожка.

- Теперь ты настоящий член общества, - сказал Гаррис и крепко потряс мою руку.

- Ура! - закричали Сороконожки и повели меня осматривать свои владения.

"Очарованный грот" оказался чердаком Фреда Лангдона. Мост через бездну - доской, положенной на два кирпича, раскаленное железо пучком подожженной соломы, а сто острых копий - тремя игрушечными саблями.

На табуретке стояла чашка воды и лежал веник для обрызгивания белья.

- А это что такое?

- Это? Это дождь. А вон лежит гром.

Гром был куском листового железа и большой проржавленной кастрюлей.

"Вот черти! Как они меня провели! Ну, пусть только вступит в общество какая-нибудь новая Сороконожка, я ей такое придумаю!"

- Пир начинается! - объявил Чарлз Марден и вытащил мешочек с яблоками и мешочек с орехами. Мы уселись в кружок. Каждому досталось по горсти орехов и по полтора яблока.

- Ну, Том, - сказал Фил, громко щелкая орехи. - Как мы отпразднуем твое вступление в ОРС? Каждая Сороконожка всегда придумывает какуюнибудь штуку.

- И я придумаю.

"Что бы такое сделать? Зашить рукава пальто у мистера Мольбери? Уже зашивали два раза. Или пришпилить ему чертика на спину? Старо! Устроить кошачий концерт перед домом пастора? Нет, все не то. А, нашел!"

- Слушайте, ребята.

Все головы придвинулись ко мне, и я шепотом рассказал свой план.

- Браво! Здорово! Вот это так придумано! - закричали все хором.

- Который час, Фил?

- Без четверти десять.

- Ну, через полчаса можно и выходить.

В будни Ривермут засыпает рано. Уже в десять часов затихают голоса, опускаются шторы, захлопываются ставни.

Фонарщик со своей лестницей обегает все улицы и тушит добрую половину фонарей.

Часов в одиннадцать из дома Фреда Лангдона осторожно выскользнула какая-то тень. За ней другая, третья.

- Мы к ратуше.

- Я к школе.

- Вы, Лангдон и Марден, к порту...

---------

Наутро весь Ривермут был всполошен необыкновенным событием.

Вывески за ночь слетели со своих гвоздей и поменялись местами.

Зеленщик, отпирая лавку, вместо своих капустных кочанов и морковок, намалеванных на зеленой доске, увидел голубую с золотым ободком вывеску:

ИЗЯЩНЫЕ

РУКОДЕЛИЯ

Бисер, гарус, шелка

Старушка с обвязанной щекой, явившаяся на прием к доктору Таппертиту, чуть не упала в обморок, найдя на дверях белую в черных каемках доску:

ВСЕ ДЛЯ ПОХОРОН

подготовка погребальных процессий. колесницы, гробы, венки

и ленты. скорая и добросовестная работа

На бюро похоронных процессий примостилась вывеска, удравшая с дверей маленького ресторанчика:

УЮТНЫЙ УГОЛОК

МИЛОСТИ ПРОСИМ!

Магазин мод украсился надписью:

ПРОДАЖА

старых тряпок и костей

и покупка

А над конторой почтенных нотариусов Руджа и Джингля пялила на прохожих круглые глаза огромная сова, похожая, как родная сестра, на мистера Руджа.

Под ней чернели две ровные строчки:

ЕДИНСТВЕННЫЕ В АМЕРИКЕ

НАБИВНЫЕ ЧУЧЕЛА

13

Внизу с треском хлопнула дверь. Мой умывальный кувшин подпрыгнул и звякнул. Я прислушался.

Кто-то оттолкнул кресло. Кресло визгнуло.

"Что там такое?"

Я бросился вниз.

- Вот плоды вашего прекрасного воспитания, Даниэль! Я говорила!.. Я столько раз говорила!

Тетушка, вся красная, стояла посредине столовой и потрясала развернутым письмом. Дедушка, спокойно заложив руки за спину, ходил по комнате.

- Вот он, ваш хваленый Том! Идет как ни в чем не бывало! закричала тетушка, увидев меня. - Вы прекрасно себя ведете, сэр!

И мисс Эбигэйль швырнула на стол письмо. Я взял его и прочел:

Считаем долгом уведомить, что внук ваш, Томас Белли, ученик Ривермутской школы, в течение месяца будет лишен праздничных отпусков.

Тому же наказанию подвергнуты ученики старшей группы, Гаррис и Адамс, и младшей - Блэк, Джефферс, Лангдон, Гарленд и Виткомб.

Наказание налагается по настоянию муниципалитета, считающего вышеназванных учеников виновниками происшествия 16 августа 18..г. в городском саду.

С совершенным почтением.

Директор Ривермутской школы

"Храм Грамматики"

Винсент Гримшау...

"Вот тебе и на! Они таки подумали на нас!"

История с вывесками проехала благополучно. Никому даже в голову не пришло, что такую штуку откололи мальчишки. Все решили, что это гарнизонные солдаты. Но никаких доказательств не было, и дело так и оставили. Только пастор Гаукинс произнес в воскресенье грозную проповедь, да торговки на рынке бранили солдат целую неделю.

А теперь солдаты поквитались с нами.

В прошлую субботу "Общество Ривермутских Друзей Музыки" устраивало в городском саду концерт. Скамейки в цветнике были заняты разряженной публикой. Все шло отлично. Палочка мистера Петтинджиля порхала в воздухе. Любители музыки притоптывали и подпевали оркестру. И вдруг миссис Габриэль Панкс, владелица рукодельного магазина, завизжала на весь сад:

- О, боже мой... Я не могу встать!

Доктор Таппертит хотел броситься ей на помощь, но только подпрыгнул на месте:

- Какой дьявол пришил меня на скамейке?! - заорал доктор.

Поднялся переполох. Оказалось, что все леди и джентльмены крепконакрепко прилипли к своим местам: скамейки были жирно смазаны клеем.

Муниципалитет всполошился - за две недели второй скандал!

И тут, на наше несчастье, секретарь муниципалитета, Иезекил Элькинс, разнюхал каким-то чудом про Сороконожек. Бедным Сороконожкам пришлось расхлебывать всю кашу.

Мы-то хорошо знали, кто прогулялся по скамейкам клеем (недаром у Фила Адамса была в гарнизоне целая дюжина приятелей), но ведь и солдаты отлично знали, кто перевесил вывески.

Мы чувствовали, что пахнет бедой. И вот оно: целый месяц без четвергов и суббот.

- ... По настоянию муниципалитета!.. - кричала тетушка. - Какой позор! Не хватает только, чтобы его посадили в тюрьму за убийство. И это мальчик из приличного дома! Я была уверена, что так кончится. Эти сыновья молочниц, приказчиков и переплетчиков не доведут до добра. Сколько раз я твердила, Даниэль, что вы должны запретить Тому водиться с разными Блэками, Лангдонами и Виткомбами... Том должен выбирать друзей из приличных семейств.

- А сколько раз я говорил вам, дорогая Эбигэйль, - сказал дедушка, - чтобы вы хоть при мне не говорили пустяков. Честные люди - приличные люди.