Лео Перуц - Парикмахер Тюрлюпэн

- Дайте мне к завтраку молочного супа и к нему бисквитов, - ответил он. - А затем кусок паштета с дичью, да чтобы в нем было трюфелей побольше, да чтобы он не был слишком мал.

Горничная исчезла. Тюрлюпэн опустился в кресло. Он был очень недоволен собою, так как видел, что сделал ошибку, которую поздно было исправить. Он заказал только еду, а не вино, тогда как дворянин, надо думать, уже к завтраку выпивает одну или две бутылки бургундского.

Но вот опять вошла горничная, неся на подносе молочный суп, над которым поднимался пар, и бисквиты, и целый паштет из дичи, и две бутылки вина. Она накрыла на стол и затем стала подле Тюрлюпэна, чтобы прислуживать ему за едой.

Тюрлюпэн взялся сначала за молочный суп.

- Где находится герцогиня? - спросил он. - Мне нужно с нею поговорить.

- Ее светлость еще не вернулись из церкви, - ответила девушка. - Мы ждем ее с минуты на минуту. Прикажете бургундского или кларета?

- Дайте мне знать, когда она вернется, - сказал Тюрлюпэн. - То, что я должен сообщить герцогине, имеет чрезвычайное значение. Налейте белого и красного, сколько хотите.

Она налила в один стакан кларета, а в другой бургундского вина и положила на тарелку кусок паштета. Тюрлюпэн поглядел ей в лицо. Она показалась ему красивее всех девушек, каких он до этого времени видел. И только теперь он заметил, что у нее заплаканные глаза.

Он съел кусок паштета и отпил вина, затем сказал ей:

- Вид у вас такой, словно вы о чем-то скорбите. Девушка опустила голову.

- Ваша милость, я здесь не для того, чтобы докучать вам своими делами, - сказала она тихо.

- Полно, говорите прямо, - ответил Тюрлюпэн. - Я ем и пью и рад при этом выслушать вас.

- Вы очень добры ко мне, ваша милость, - сказала девушка, - и так как вы разрешаете мне сказать вам правду... Я, видите ли, завтра утром покидаю этот дом и не знаю, не придется ли мне впредь зарабатывать себе хлеб прядением шерсти.

- Почему же, - спросил Тюрлюпэн, набивая себе рот паштетом из дичи, почему покидаете вы этот дом, где наблюдается такое изобилие во всех мыслимых вещах?

- Дворецкий вбил себе в голову выдать меня за одного из здешних лакеев. А у меня много причин чувствовать отвращение к человеку, которого он мне прочит в мужья. Вид у него такой, что я и описать не могу. Лицо плоское, глаза свиные, ноги как колоды, и к тому же он стар, и драчлив, и скуп. На любовника ничуть не похож. Но в мужья, по мнению дворецкого, годится всякий.

- И этот-то гнусный человек дерзает вас любить? - воскликнул с негодованием Тюрлюпэн. - И нет никаких средств нагнать на него страху?

- Никаких, - сказала девушка печально. - Он все время ко мне пристает. А дворецкий... с тех пор, как это началось, я никак не могу с ним ужиться.

Тюрлюпэн забыл про вино и паштет. Он призадумался. Кому же помочь этой несчастной девушке, как не ему? Для этого ему достаточно замолвить за нее словечко своей матери.

- Не знаю почему, - сказал он, - но я почувствовал к вам дружбу. Коротко говоря, я желаю сделать для вас все, что могу. Этакий бессовестный негодяй этот дворецкий! Я скажу ее светлости герцогине об его дурном поведении. Не беспокойтесь, мы ему покажем, кто мы такие. Герцогиня меня послушается, будьте уверены. Ах, я мог бы вам рассказать такие вещи, что вы бы уши развесили.

- Если вам, в самом деле, угодно будет похлопотать за меня у герцогини, ваша милость, - сказала обрадованная девушка, - вы меня осчастливите больше, чем я стою и чем смею надеяться. Я вам буду очень признательна, ваша милость. Я уже постаралась о том, чтобы вы всем были в доме довольны, и впредь буду вам служить еще с большим усердием.

- Ну ладно, - сказал Тюрлюпэн. - Дайте мне только сначала поговорить с ее светлостью герцогиней. Пусть меня поколотят, если после этого разговора не будет все делаться в этом доме по моему желанию. Назовите мне свое имя. Я должен знать его, чтобы поговорить с герцогиней о вашем деле.

- Жаннетон, - сообщила горничная, - но в доме есть еще другая служанка Жаннетон, и поэтому меня зовут Жерардой. Я из Булони. У отца моего в этом городе есть маленькая столярная мастерская, но он очень стар, и к нему редко заглядывают заказчики. Чтобы не быть ему в тягость, я отправилась в Париж и с шестнадцати лет кормлюсь в этом доме.

- Из Булони? Это меня поражает, - заметил Тюрлюпэн. - У девушек из Булони волосы обычно бывают сухими и совершенно лишенными блеска. Это происходит от морского воздуха, который обесцвечивает и сушит волосы. Ваши же волосы прекрасного каштанового цвета и естественно вьются.

- Это верно, мои волосы вьются естественно, - подтвердила девушка очень оживленно. - Но вы первый заметили это из всех посетителей этого дома, ваша милость. Остальные совсем не обращают на это внимания.

- Вы молоды и хорошо сложены, - продолжал Тюрлюпэн. - Такие качества я ценю. Выпейте-ка вместе со мною вина и отведайте этого паштета из дичи.

- С вашего разрешения и только, чтобы вас не прогневить, - сказала девушка и пригубила рюмку.

Некоторое время оба молчали. Капля красного вина осталась у нее на губах. Тюрлюпэн придвинулся к ней. Он обдумывал, как бы приличным образом, но все же по-дворянски объясниться этой красивой девушке в любви.

- У вас есть баррикада, которую я охотно взял бы штурмом, - сказал он наконец немного неуверенно и показал на ее косынку.

Она покраснела и взглянула на открытую дверь. Потом наклонилась к Тюрлюпэну.

- Ваша милость, - стыдливо прошептала она, - говорят, что любовь знатных господ не приносит нам, бедным девушкам, счастья и благословения. Но вы были так добры ко мне. И если я вам действительно нравлюсь, то... Я сплю в девичьей, и там же меня можно застать после обеда. Это третья дверь в узком коридоре, который ведет с галереи в эту часть здания. Проходя после обеда в свою комнату, постучите ко мне в дверь. Я приду.

- Жерарда, - сказал Тюрлюпэн, радостно-возбужденный. - Я вам очень предан. Вы делаете меня счастливейшим из людей, и я благодарю Бога за то, что он сотворил вас такою красавицей.

- Не называйте меня Жерардою, называйте меня Жаннетон. И затем вот что: вы должны два раза постучать, ваша светлость, чтобы я знала, что это вы, потому что капитан де Кай и де Ругон опять у нас гостит. Этот старик не перестает меня преследовать, чтобы сделать меня предметом своих ласк, похожих, скорее, на обезьяньи, чем на человеческие. Постучите же, осторожности ради, дважды в дверь, ваша милость. Тогда я буду знать...

Она умолкла. В открытых дверях стоял дворецкий. Она взяла поднос с бутылками, тарелками и стаканами и выпорхнула из комнаты.

- Ваша милость, - обратился дворецкий к Тюрлюпэну. - Совещание только что началось. Вас ждут в Большой Мавританской зале. Остались ли вы довольны услугами?