Лео Перуц - Шведский всадник

Он неторопливо шагал по дороге и насвистывал какую-то легкомысленную мелодию. Ветер насквозь продувал все дыры и прорехи его рабочей робы, а в кармане у него позвякивало серебро, которое накануне в канцелярии управителя ему выдал тамошний писарь. Все его богатство составляло шесть гульденов и полгульдена мелочью, но это все-таки были деньги, и теперь он соображал, как ими распорядиться. На самой кромке леса дорога разветвлялась, и он задумался над тем, куда ему свернуть.

"Кину-ка я жребий", - решил он и подкинул монету, загадав, что, если выпадет портрет, он пойдет налево, а если герб - направо. Но не успел гульден опуститься ему на ладонь, как чей-то голос позади него произнес:

- Если господину угодно выбраться из этих мест, пусть он идет налево. Налево - и прямо по тропе. Там господин найдет то, что ищет...

Кочерга обернулся и увидел шагах в десяти от себя старика в красном кафтане и шляпе с перьями. В руках у старика был извозчицкий кнут.

- Откуда ты взялся? - удивился Кочерга. - Я не видел и не слышал, как ты подошел.

- Ветер с дерева сдул! - засмеялся старик. - Разве господин не помнит меня?

Он подошел поближе, и Кочерга разглядел его пергаментно-желтое, изрытое морщинами и складками лицо с настолько глубоко посаженными глазами, что можно было испугаться его вида. Но Кочерга уже давно никого не боялся, а что до нечистой силы, так он хорошо знал, что в аду не бывает более страшных чертей, чем люди.

- Да, я помню тебя, - спокойно ответил он. - В народе тебя прозвали Мертвым Мельником. Люди говорят, что ты уже давно не земной житель. Только один раз в году приходишь ты на землю, а потом превращаешься в мешок пыли и праха, и собака уносит тебя в ад. Сегодня, значит, твой день?

Человек в красном кафтане недовольно скривил рот, блеснув не по возрасту белыми и крепкими зубами.

- Господину не следует слушать, что болтает темная чернь! В ней ни на грош нет разума. Господин прекрасно знает, что я занимаюсь извозом для его княжеской милости, господина епископа. Круглый год я разъезжаю по загранице - нынче вот был в Гаарлеме и Люттихе, привез оттуда его княжеской милости образцы парчи и кружев, да брабантские гобелены, да луковицы голландских тюльпанов. И господин, верно, припомнит, что именно я...

- Что ты все время зовешь меня господином? - перебил его Кочерга. - Я уже давно не господин. Моя честь и само мое имя унесены ветром...

- Господин припомнит, - не смутившись, продолжал бывший мельник, - что именно я устроил ему хорошую жизнь!

- Ага, чтоб тебе за это палач заплатил! "Хорошую жизнь"! Да там, откуда я иду, перед завтраком заставляют проглотить хорошую дюжину палок!

- Верно, управитель епископа очень строг, но как же иначе поступать с негодяями, ведь справедливость должна править повсюду! - возразил старик. Но кто честно отработал свои годы, тот честно получает свою плату.

При этих словах кровь бросилась в голову Кочерге.

- Ты что, издеваешься? - зарычал он. - Смотри, как бы я не свернул тебе шею! Шесть с половиной гульденов за девять лет - вот и вся моя плата! Остальное писарь содрал с меня своими безбожными расчетами - за сало, хлеб да куски гнилого мяса в обеденных супах.

- В эти тяжелые и дорогостоящие времена его княжеская милость обременена многими заботами, - пожаловался мельник. - Содержание двора стоит денег, но откуда же их взять? Имения господина епископа ежегодно выплачивают огромный налог на мясо и пиво. Но господину не стоит печалиться об этом. Все, что ему угодно в этой жизни, уже сегодня станет ему доступным.

- Поищи других дураков! - усмехнулся бывший каторжник. - Откуда ты знаешь, что мне нужно?

- Знаю, - уверенно ответил бывший мельник. - Быстрого коня да добрую шпагу - вот чего хочет господин!

- И пару пистолетов у седла! Эх!.. Но какой дьявол открыл тебе это?

- Я прочел это на вашем лице, господин. Я помню, как девять лет тому назад господин рвался на войну.

А еще я догадался, что господину позарез хочется украсть хорошую лошадь из крестьянской конюшни!

- Как смеешь ты, шельма, подозревать меня в подлости?! - загремел Кочерга. - Ты что, считаешь меня за грязного воришку?!

- Господину нет нужды отягощать свою совесть! Я искренне хочу помочь господину. Сворачивайте сейчас налево, а потом идите прямо по тропинке. Там, на холме, увидите старую мельницу и мой домик. Там-то для господина и приготовлена лошадь с седлом и сбруей. Клянусь, отныне господину не о чем беспокоиться!

- Я всегда считал тебя за обманщика, старик, но дураком ты никогда не был. Посмотрим, что стоит за твоими нынешними обещаниями! - ответил Кочерга и свернул на дорогу, которую указывал ему бывший мельник.

* * *

Деревянный вал скрипел на всю округу, крылья мельницы натужно вертелись на ветру, но при этом поблизости не было ни одного живого существа, так что Кочерга только напрасно потерял время, разыскивая в стойле и на ближнем лугу обещанную ему мельником лошадь. "Надо же было поверить этой подлой роже!" - проворчал он и, опасливо покосившись на собиравшиеся в небе грозовые облака, вошел в дом.

Комната выглядела так, что было ясно: люди годами не заходят сюда. На стенах висела паутина, а на столе, стульях и сундуках лежал толстый слой пыли. Ветер стучал разбитым ставнем и завывал в холодном очаге. Кочерга оглядел помещение в поисках каких-нибудь съестных припасов - крупы или муки, - но ничего, кроме старой колоды карт с французскими надписями, не нашел. Чтобы хоть как-нибудь скоротать время, он попробовал сам с собой сыграть в покер, но это ему скоро надоело. Тогда он очистил от пыли скамью у печи, улегся на нее и незаметно для себя уснул под скрип вала и посвистывание ветра. Он спал крепким, здоровым сном и даже не шелохнулся, когда в домик, позвякивая шпорами, вошли Шведский Всадник и Сверни Шею.

Шведский Всадник отдался на волю своей судьбы. Он знал, что теперь весь мир был закрыт для него. Проклятое клеймо на лбу оставляло ему единственный открытый путь: на каторгу в имение епископа, в это последнее убежище для несчастных, прошедших через руки палачей. Но Сверни Шею все еще не мог смириться с тем, что их дела повернулись так скверно, и пока они сидели, дожидаясь прихода епископских слуг, резко выговаривал своему бывшему атаману:

- А все из-за того, что ты не захотел послушаться меня! Как все было хорошо придумано! В шведской армии ты мог бы дослужиться до генерала... Мы бы взяли большую добычу и снова разбогатели бы. А что теперь? Теперь ты сидишь тут, такой жалкий, каким я тебя и в магдебургской тюрьме не видывал, а впереди ни света, ни привета...

- Да оставь ты его в покое! - донесся до них голос Вейланда, который чистил лошадей перед домиком. - Ты за одно дыхание столько наболтаешь, что потом на целый год хватит!