Болеслав Прус - Эмансипированные женщины

При вскрытии тела, произведенном доктором Бжозовским, было обнаружено чрезмерное кровенаполнение мозга, откуда был сделан вывод, что покойный совершил самоубийство в состоянии умопомешательства. Но что могло явиться причиной умопомешательства?

- Что могло быть причиной умопомешательства? - спрашивал на следующий день доктора Бжозовского аптекарь, стоя на пороге аптеки. - Не кроется ли за всем этим какая-нибудь Фе, какая-нибудь Фем...? - прибавил он, довольный своим остроумием.

- Оставьте, сударь! - резко оборвал его Бжозовский. - Умопомешательство может не иметь видимой причины, а пан Круковский, - продолжал доктор, понизив голос, - дал слово, что вызовет на поединок всякого, кто в разговоре о происшествии упомянет имя панны Евфемии.

Аптекарь был неприятно удивлен.

- Да? - сказал он. - Но ведь это не я говорю, а моя жена. Скажи, женушка, - прибавил он, обращаясь к своей дражайшей половине, которая стояла, опершись на прилавок, - не ты ли говорила, что Цинадровский застрелился из-за панны... тс-с!

- Но Круковский не жену, а вас вызовет на поединок, - возразил доктор.

Аптекарша подбежала к двери с криком:

- Как? Пан Круковский вызовет на поединок муженька за то, о чем кричат все? А что, если муженек не примет вызова?

- Довольно! Довольно! - прервал ее аптекарь, запирая дверь. - Человек, который вызывает на поединок, способен на все! Он выстрелит в меня... побьет зеркала, шкафы! Избави бог!

- Что же это, нет на него управы? Что же это, нет разве на разбойников полиции? - кипятилась аптекарша. - Возьмем городового, наймем сторожей. Зачем же я плачу налоги, если мне нельзя рта раскрыть? Слыхано ли дело!

Доктору и аптекарю с трудом удалось успокоить разбушевавшуюся даму и втолковать ей, что самым приличным ответом на такие угрозы является презрительное молчание.

- Даю слово, - говорил аптекарь, - что отныне в нашем доме вы не услышите ни имени Круковского, ни имени дочки заседателя, ни кого-либо из их семей. Они хотят ссоры, что ж, будем в ссоре!

- Ну-ну, муженек! Только не горячись, - успокаивала его супруга. - Я даже думаю, что пан Круковский поступил благородно, слишком уж много ходит по городу сплетен. Какая подлость портить репутацию честной девушки.

- Знаешь, ты права, - сказал после раздумья аптекарь.

Излишне было бы добавлять, что во время всего этого разговора провизор, пан Файковский, был вне себя от радости. Он как будто что-то делал за прилавком, а сам злобно улыбался и бормотал:

- Так ей, старухе, и надо! Небось заткнули глотку! Только бы не расхворалась бедняжка!..

В эту минуту в аптеку вбежала супруга пана нотариуса.

- Тише, тише! - сказала она, поднимая вверх палец. - Я расскажу вам удивительные вещи!..

Аптекарь подхватил ее под руку и повел к себе на квартиру, аптекарша и доктор последовали за ними.

- Знаете, что случилось? - начала супруга пана нотариуса. - Сегодня утром, в девять часов, почти в то самое время, когда... - Тут дама вздохнула, - вскрывали этого несчастного...

- Цинадровского, - вставил аптекарь, который любил точность.

- О ком же еще может быть речь? - прервала его обиженная супруга пана нотариуса. - Сегодня утром, в девять часов, панна Магдалена Бжеская назначила Фемце свидание в костеле.

- Ну? - спросил Бжозовский с небрежной гримасой.

- Что это за "ну"? - возмутилась супруга пана нотариуса. - Ведь вчера один почтальон говорил, что не так давно, всего несколько дней назад, Цинандровский бросил через забор письмо панне Бжеской...

- Ну? - повторил доктор.

Супруга пана нотариуса покраснела.

- Ну, знаете, доктор, - воскликнула она в гневе, - если вы и с больными так же догадливы...

- Собственно говоря, я тоже не очень понимаю, в чем дело? - вмешался аптекарь, который высоко ценил Бжозовского за множество рецептов.

Супруга пана нотариуса закусила язык и, спустившись с облаков на землю, с ледяным презрением и спокойствием ответила:

- Я вам, милостивые государи, ничего объяснять не стану, сошлюсь только на факты. Итак, слушайте: панна Магдалена уговаривает Фемцю открыть пансион, панна Магдалена кокетничает с Круковским, панна Магдалена компрометирует Круковского и Фемцю этим... концертом. Это еще не все: панна Магдалена водит Фемцю на прогулки с Цинадровским и поддерживает с ним переписку. Однако ей и этого мало: поняв, что она не может отбить у Фемци пана Людвика, она отказывает ему (один только смех с этим отказом!) и, наконец, сегодня, уже после катастрофы, снова заманивает Фемцю в костел. Что вы скажете об этом?

Аптекарь состроил гримасу, даже аптекарша как будто была удивлена. Вдруг вперед выступил доктор и сказал:

- Я вам отвечу, сударыня. Итак, во-первых, - тут он легонько хлопнул супругу пана нотариуса по плечу, - я лично не люблю Бжеского. Во-вторых... Тут он снова хлопнул даму по плечу.

- Но, доктор! - воскликнула супруга пана нотариуса и отвела руку, занесенную в третий раз.

- Во-вторых, - продолжал доктор, отбивая такт в воздухе, - панна Магдалена Бжеская заводит ненужные знакомства с актерами и устраивает концерты. В-третьих, если бы она открыла у нас пансион, я не доверил бы ей моих детей, потому что для начальницы она слишком молода. Как видите, сударыня, я вовсе не молюсь на панну Бжескую...

- И правильно! - вставила супруга пана нотариуса.

- Да! - сказал доктор. - Но чтобы панна Бжеская кружила кому-то голову или устраивала кому-то свидания, этому, я, простите, никогда не поверю.

- Я тоже, - объявил аптекарь, с поклоном потирая руки.

Супруга пана нотариуса остолбенела, но, как опытный дипломат, тотчас переменила фронт.

- Да ведь и я не говорила, что все это верно, меня только удивило такое совпадение обстоятельств. Панна Бжеская, может быть, самая порядочная девушка, но у нас ей ни в чем нет удачи.

- Святая правда! - прибавила аптекарша.

- Ах, удача! Это такая относительная вещь, не правда ли, доктор? произнес аптекарь. - Против судьбы умен ли ты, или глуп, честен или нечестен - все равно. Правда, пан доктор?

И все же супруга пана нотариуса до некоторой степени была права: у Мадзи с панной Евфемией было в костеле свидание, но назначила это свидание панна Евфемия.

Они встретились в приделе, темном и пустом. Не успела Мадзя войти, как панна Евфемия усадила ее на скамью. Заплаканная, бледная, она прижалась к Мадзе и зашептала:

- Что ты об этом думаешь? Вчера, когда мне об этом сказали, я думала, что сойду с ума. Всю ночь не сомкнула глаз! Ах, какой он мстительный человек! Чтобы в такую минуту...

Мадзя пришла на свидание только затем, чтобы успокоить панну Евфемию; сжимая ей руку, она ответила:

- Не отчаивайся, моя дорогая! В тот день, когда пан Людвик сделал тебе предложение, Ментлевич говорил мне о несчастном и заверил меня, что тот и не помышляет о том, чтобы лишить себя жизни. Может, это произошло случайно.