Ричард Райт - Сын Америки

Макс встал и подошел к маленькому окошку камеры; бледный солнечный луч упал на его седую голову. И Биггер, глядя на него, впервые за много дней увидел солнце; и, как только он его увидел, он ощутил реальность камеры, нестерпимую тесноту ее четырех стен. Он оглянулся на себя; желтый столб света упирался в его грудь, точно свинцовая палица. Судорожно ловя воздух, он весь подался вперед и закрыл глаза. Нет, это не белая глыба громоздилась перед ним; не Гэс, насвистывая песенку, шел в биллиардную Дока, чтобы вести его на грабеж; не белое пятно надвигалось на него, застывшего у кровати Мэри, - этот новый противник не сковывал его мышц; он расслаблял его, высасывал из него силы. Он собрал всю свою энергию, выпрямился и очертя голову ринулся вперед, обуянный решимостью встать из могилы, заставить Макса понять, что он - живой.

- Я рад, что успел познакомиться с вами! - сказал он громко, почти крикнул, и тут же замолчал, потому что это было совсем не то, что он хотел сказать.

Макс оглянулся и посмотрел на него; взгляд был поверхностный, в нем не было той проникновенности, которую так жадно искал Биггер.

- А я рад, что я с вами успел познакомиться, Биггер. Мне очень грустно, что приходится расставаться с вами. Но я стар уже, голубчик. Я сам скоро уйду...

- Я тут все думал про те вопросы, что вы меня спрашивали...

- Какие вопросы? - Макс подошел и опять сел на койку.

- Вот в тот вечер...

- Какой вечер, голубчик?

Он даже _не знает_! Биггеру показалось, что ему дали пощечину. Ах, дурак он, дурак, разве можно было на такой зыбкой почве строить какие-то надежды! Но Макс должен _узнать_, он его заставит!

- Тот вечер, когда вы просили, чтоб я все рассказал про себя, пробормотал он почти с отчаянием.

- А-а!

Он увидел, что Макс опустил глаза и нахмурился. Он чувствовал, что Макс озадачен.

- Вы меня спрашивали про то, про что никто никогда не спрашивал раньше. Вы знали, что я дважды убийца, а все-таки вы со мной разговаривали как с человеком...

Макс остро глянул на него и поднялся с койки. С минуту он стоял перед Биггером, и Биггер уже готов был поверить, что он знает, понял; но с первых же слов Макса стало ясно, что белый человек все еще просто старается подбодрить его перед лицом смерти.

- Вы такой же человек, как и я, Биггер, - устало сказал Макс. - Тяжело говорить об этих вещах с человеком, который должен умереть... - Макс остановился; Биггер видел, что он ищет слова утешения, а ему не надо было этого. - Биггер, - сказал Макс, - для того дела, которое делаю я, в мире нет ни белых, ни черных, ни цивилизованных, ни дикарей... Когда люди пытаются перестроить всю человеческую жизнь, эти мелочи не имеют значения. Их просто не замечаешь. О них забываешь. Их как будто нет. И я потому так говорил с вами, Биггер, что, глядя на вас, я видел, как людям хочется жить...

- А мне вот иногда кажется, что лучше бы вы меня про все это не спрашивали, - сказал Биггер тоном упрека не столько Максу, сколько самому себе.

- Почему же, Биггер?

- Я от этого начал думать, и мне стало немножко страшно...

Макс схватил Биггера за плечо и крепко сдавил; потом его пальцы разжались, и Биггер снова упал на койку; но не отводил глаз от лица Биггера. Да, теперь Макс знает. Под сенью смерти он ждал, чтобы Макс объяснил ему жизнь.

- Мистер Макс, как же это я умру? - спросил Биггер; и, выговаривая эти слова, он чувствовал, что, узнав, как жить, он узнает и как умереть.

Макс отвернулся и пробормотал:

- Человек умирает один, Биггер.

Но Биггер его не слышал. Опять на него нахлынула властная потребность заговорить, сказать; он поднял руки перед собой и когда заговорил, то попытался вложить в звук своих слов то, что _сам_ хотел услышать, то, что было нужно _ему_.

- Мистер Макс, я после того вечера будто увидел самого себя. И других людей тоже увидел. - Биггер замолчал: он прислушивался к отголоску своих слов в своем сознании. Он заметил в глазах Макса удивление и ужас. Биггер понимал, что для Макса тягостен этот разговор; но не говорить он не мог. Он должен был умереть, но должен был сказать все, что хотел. - Вот как-то все чуднО, мистер Макс. Я себя не обманываю насчет того, что будет со мной. - Нервное возбуждение Биггера нарастало. - Я знаю, что будет. Я знаю, что я умру. Но это уже неважно теперь. Только я по-настоящему никогда никому не хотел зла, мистер Макс. Я правду говорю. Если я кому сделал зло, так это потому, что мне казалось, что так надо; вот и все. Они меня теснили; они мне дышать не давали. Я сколько раз старался не думать про них, но не мог. Они сами заставляли меня... - Биггер смотрел перед собой расширенными, невидящими глазами; слова его сыпались все быстрее. Мистер Макс, я не хотел делать то, что я делал. Я хотел делать совсем другое. Но как-то у меня не выходило. Я всегда хотел чего-то, а мне не давали того, что я хотел. Вот я и дрался. Мне казалось, что со мной поступают нехорошо, вот и я поступал нехорошо. - Он помолчал, потом добавил, доверчиво и жалобно: - Только я не злой, мистер Макс. Ничего во мне злого нет... - Он встал. - Я-я не буду плакать, когда меня поведут на стул. Только внутри у меня б-будет так, как будто мне хочется плакать... Я буду д-думать про то, что вот они меня не видели и я их тоже не видел... Он подбежал к стальной двери, схватился обеими руками за прутья решетки и стал трясти, как будто хотел вырвать их из бетонных гнезд. Макс подошел к нему и взял его сзади за плечи.

- Биггер, - сказал Макс беспомощно.

Биггер затих и устало прислонился к двери.

- Мистер Макс, я знаю, эти люди, которые послали меня сюда умирать, ненавидят меня; я это знаю. Но в-вот вы сказали, что они т-такие же, как я, что им тоже хочется чего-то, как и мне; так может быть, когда я умру, они тоже скажут, вот как я сейчас, что они никому не хотели зла... что они только добивались чего-то...

Макс не отвечал. Биггер увидел, как в глазах старика появилось нерешительное и удивленное выражение.

- Скажите мне, мистер Макс. Как вы думаете, это так и есть?

- Биггер! - умоляюще произнес Макс.

- Мистер Макс, _скажите_ мне!

Макс покачал головой и пробормотал:

- Вы меня заставляете говорить то, чего мне не хочется говорить...

- Но я хочу _знать_!

- Вы сегодня умрете, Биггер...

Голос Макса замер. Биггер знал, что старик не хотел сказать ему этого; он сказал только потому, что Биггер сам заставил, принудил его. С минуту оба молчали, потом Биггер прошептал:

- Потому-то я и хочу знать... Может, если б я не должен был умереть, мне бы так не хотелось знать...

У Макса лицо было совсем пепельное. Биггер вдруг испугался, что он уйдет. Они смотрели друг на друга через пропасть молчания. Наконец Макс вздохнул.

- Идите сюда, Биггер, - сказал он.

Биггер подошел к окну и увидел вдалеке позолоченные солнцем крыши зданий Петли.