Леонид Иванов - Глубокая борозда

И вот теперь Павлов увидел вдруг свою будущую статью. Конечно же, начать нужно суждениями о моральном облике коммуниста. А затем развить мысль о подборе кадров, о работе с людьми, коротенько — о достижениях области, пошире — об упущениях, обязательно о севооборотах. Потом о культуре села, о закреплении молодежи. Не забыть о двухсменной работе животноводов. И о том, как каждый колхоз послал в сельхозинститут своих будущих инженеров-механизаторов. А проблема будущих агрономов практически решена за счет колхозных и совхозных стипендиатов. Кое-что сделано и по подготовке кадров культработников для села, по шефству областных учреждений культуры над коллективами самодеятельности колхозов и совхозов.

Ну, а затем о претензиях к центральным ведомствам. Их тоже порядочно. В самом деле, никак не могут решить больного для деревни вопроса: о запасных деталях автомашин, тракторов и комбайнов… А разве только на местах виноваты, что так запущена земля, так плохо дело с урожаями?

Теперь Павлову окончательно ясно, какой будет статья. Статья фактически уже есть. Вспомнилась книга Михаила Светлова, где он рассказывал, как родилась его знаменитая «Гренада». Есть у него такие слова: «Стихотворение было готово, его оставалось только написать».

Вот и Павлову осталось только написать.

Григорьев сегодня возбужден:

— Нам же позарез нужны строительные материалы, — громко, на всю улицу гремит его басовитый голос. — У нас же, вы знаете, Андрей Михайлович, больше двух миллионов сверхплановой прибыли… Нам очень много нужно строительных материалов, а Михаил Андреевич, — кивнул он в сторону шагавшего рядом Несгибаемого, — не уважил наши заявки… Сегодня на торжественном собрании я прямо скажу: бывший директор нашего совхоза перестал помогать своим, ей-богу, так и заявлю! — весело смеется Григорьев.

Павлов посмотрел на Несгибаемого. Это ведь он закладывал Березовский совхоз. Потом Павлов рекомендовал Несгибаемого первым секретарем Дронкинского райкома, а тридцатитысячника Григорьева — на пост директора Березовского совхоза. И теперь приятно сознавать, что не ошибся. Григорьев раньше других забил тревогу о культуре и быте, раньше других занялся механизацией трудоемких процессов на животноводческих фермах, первым построил мощные механизированные амбары на токах.

Вот он — Дворец культуры… Каменный, двухэтажный. Снег с крыльца сметен. Павлов бывал в нем, знает, что зрительный зал на пятьсот двадцать мест, что на втором этаже больше десятка комнат для кружковых занятий, бильярдный зал. Знает, что Григорьев два года возил из города танцмейстера, музыкантов. Теперь же этими делами заворачивают уже свои, доморощенные. Сегодня вечером здесь состоится торжественное собрание: Павлов вручит коллективу совхоза переходящее знамя Совета Министров СССР — символ трудовой победы за 1966 год.

— А теперь посмотрите наш спортивный зал, — предлагает Григорьев и ведет гостей по специальному переходу, торопливо взбегает по лестнице, открывает двери: вот он — спортивный зал. Точно такой и в институте физкультуры. Павлов сказал об этом, и Григорьев подтвердил: по той же схеме строился — волейбольная и баскетбольная площадки; зимой в этом зале тренируются и совхозные футболисты, правда, играют лишь в одни ворота. Но есть и дополнение — пристроено помещение для борцов.

Несгибаемый спросил о стоимости этого сооружения.

— Спортивный зал стоит восемьдесят восемь тысяч рублей, — просто ответил Григорьев.

— Почти миллион по-старому, — констатировал Несгибаемый.

— Так мы ж по-новому два миллиона прибыли получили, — сообщает Григорьев.

Они ходили по заснеженным улицам поселка. Их, этих улиц, уже до десятка, все обсажены деревьями. А вот и автобусная стоянка. Павлову вспомнилось, как Григорьев просил его заставить автотрест обеспечить регулярные рейсы автобусов из совхоза в город, чтобы люди могли и на рынок съездить, и в театр, и вообще поддерживать нормальную связь с городом. Спросил, как обслуживают.

— Три раза в день ходят, теперь все в порядке, — ответил Григорьев. И вдруг к Несгибаемому: — А нам еще три микроавтобуса нужно…

— Зачем же еще три? — спрашивает Несгибаемый. — Четыре раньше выделяли.

— Для животноводов! — воскликнул Григорьев. — Две смены у нас, а выпасные участки нынче будут удалены — на сеяных травах… Так дадите нам три автобуса? — наступает он на Несгибаемого.

— Дадим! — улыбнулся Несгибаемый.

— Спасибо! — воскликнул Григорьев. — Я сегодня на собрании об этом подарке расскажу!

Павлов готов воскликнуть: так держать! Именно так надо выполнять решения партийного съезда о сближении культуры и быта села с городом. Вот же готовый пример!

Вечером Дом культуры совхоза был переполнен: человек шестьсот вместилось в зал — в креслах и в проходах, а несколько сотен — в фойе: оно было радиофицировано.

Вручение знамени прошло торжественно, люди в зале возбуждены. Павлов видел радостно-взволнованные лица. А затем внимательно слушал ответное слово передовиков совхоза. Они называли новые обязательства на юбилейный год, выражали благодарность за внимание к труду коллектива. Выступал и знакомый Павлову механизатор Николай Воротилов — бывший горожанин, приехавший на освоение целины и закрепившийся здесь. Теперь он руководит бригадой, обслуживающей законченный севооборот. Весомо новое обязательство, голос Воротилова уверенный, будущее для Воротилова и его товарищей ясно. Эту уверенность Павлов видел и на лицах людей, сидящих и стоящих в зале. А ведь кое-кто поговаривал о напрасных вложениях на освоение целинных земель. Пример Березовского совхоза — самое сильное возражение скептикам.

Началось вручение Почетных грамот передовикам. Затем зачитывается список премированных — их почти триста человек — за счет присужденной совхозу денежной премии. А в заключение Григорьев сам зачитал список механизаторов, которым начислены денежные надбавки за стаж работы — это в соответствии с решением ЦК и Совмина. Надбавки выплачиваются по окончании года. Григорьев называет суммы — они довольно внушительны: некоторые получают по триста и даже по четыреста рублей! Николаю Воротилову начислено двести семьдесят.

— И премии, и деньги за стаж работы можно получить сразу после собрания, — объявляет Григорьев и рассказывает, в каких комнатах кому получать.

Зал бурно аплодирует. От всей души аплодирует и Павлов. Он остался на концерт художественной самодеятельности, а во время перерыва, когда Григорьев привел его в бильярдную комнату, увидел… Шувалова. Того самого Шувалова, который еще при Павлове — секретаре райкома — начинал работать в Дронкинском районе, в колхозе, где Григорьев был председателем. Потом Шувалова выдвинули главным агрономом района, а после всех перестроек он оказался главным агрономом в Пановском районе. А теперь?