Леонид Иванов - Глубокая борозда

Соколов узнал секретаря обкома, явно смутился и оглянулся на подошедших Вихрову и Орлова, словно искал у них поддержки. Он вытянул руки по швам и, глядя не на секретаря, а куда-то в поле, сказал:

— Отстаем, понимаешь…

— Вот видишь! — повернулся Смирнов к Павлову. — Председатель признает отставание.

— Тут, понимаешь, не наша вина, — продолжал Соколов. Чувствовалось, что самообладание к нему возвращалось. — Весна маленько запоздала…

— Тавровскому району, вашему соседу, весна не помешала: пшеницу закончили сеять.

— Зато в Тавровском районе доброго хлеба никогда не собирали! — воскликнул Орлов.

Смирнов посмотрел на молодцеватого парня.

— А вы кем работаете?

— Бригадир тракторной бригады Орлов!

— Боевой, видать, а вот с севом завалил…

— У нас, Иван Петрович, все агрегаты перевыполняют нормы. Вчера в среднем полторы дали. Все трактористы премии получили.

— Какие же это премии?

— Мы тут на правлении решили, — совсем осмелел Соколов, — ударную неделю объявили, и за сверхплановый посев каждому агрегату дополнительно три килограмма хлеба за гектар.

— Такое мероприятие мы во всех колхозах ввели, — вставил Павлов.

— Победителей надо поощрять, — согласился Смирнов и обратился к Орлову: — А если бы массовый сев начать на пятидневку раньше… Что мешало?

— Агрономы! Зинаида Николаевна не разрешала.

Смирнов поглядывал на Вихрову и старался вспомнить, где он встречался с ней. И вдруг вспомнил, что это она зимой выступала на областном совещании. Но Вихрова сильно изменилась, лицо ее обветрело, загорело.

— А товарищ Вихрова что скажет? — мягче спросил Смирнов. — Почему раньше не начали?

Вихрова не растерялась. Больше того: она ждала такого вопроса, и ответ на него был подготовлен.

— Потому что природа не разрешала, Иван Петрович. — Она торопливо рассказала о намеченных планах агротехники и как они выполняются.

Иван Петрович побывал у других сеялочных агрегатов. Уже прощаясь, сказал:

— Видно, что здесь есть хозяева. А о сроках сева советую подумать получше… для будущего.

— Мы всю зиму думали, — улыбнулась Вихрова. — Честное слово, Иван Петрович! А пшеницу нынче мы так сеем: половину раннеспелого сорта в первый срок, затем позднеспелую, а потом опять раннеспелую.

— Чего вы этим достигаете?

Вихрова сказала, что это важно при уборке: раннеспелая, посеянная в первый срок, будет готова к уборке дней на десять раньше остальных, это даст разрядку в период уборки, предотвратит потери от осыпания.

По дороге в «Труд» Смирнов говорил Павлову:

— Вот у таких хозяев надо учиться, Павлов. У них смотри как: все рассчитано, даже и уборка учтена. Вот как надо хозяйничать.

А Григорьев, которого нашли в поле, тоже у сеялок, на вопрос: «Почему отстали с севом?» — ответил просто:

— Мы делаем, как у Соколова: как они, так и мы.

Павлов чувствовал, что такой ответ, сказанный два часа назад, мог быть расценен Смирновым иначе, чем теперь. Когда поехали дальше, он сказал Павлову:

— Видишь, как! Понял, что за Соколовым можно тянуться — не подведет. Разумно делает! Очень правильно.

— Теперь, Иван Петрович, посевная перешла в разряд обыкновенных работ. Это, конечно, при условии, что хозяйства нормально подготовились к севу: напахали паров и зяби, отремонтировали технику. И хорошо бы, Иван Петрович, не устанавливать дату начала сева для районов, не прибегать к этому шаблону.

— На самотек пустить? — усмехнулся Смирнов.

— Нет, не сковывать инициативу. Почему требуем начать сев пораньше? Потому что боимся запоздать с окончанием сева, поставить запоздалые посевы под угрозу осенних заморозков. Но ведь в каждом районе есть хозяйства, в которых подобные опасения совершенно излишни, эти хозяйства могут посеять все культуры в самые лучшие сроки, и они хорошо знают эти лучшие сроки. Да и все агрономы знают, что, например, в нашем районе пшеницу можно спокойно сеять до двадцатого мая, а раннеспелые сорта и до двадцать пятого. Главное, землю вовремя подготовить, а сеять стало просто. Теперь в самые лучшие сроки будем сеять!

— Посмотрим, посмотрим, — усмехнулся Смирнов.

В один из жарких июльских дней Павлов возвращался домой с кустового сибирского совещания. Участники совещания от имени сибирских хлеборобов взяли обязательство: дать в закрома Родины миллиард пудов хлеба!

На этом совещании выступал и Павлов. Вклад Дронкинского района определился в девять миллионов пудов — это больше, чем за все три предшествующих года.

Выбраться из города в эти дни оказалось не так-то просто. Все дороги, ведущие на юг, были забиты автомашинами. И лишь за городом машины ускоряли бег. Путь Павлова проходил по старинному большаку.

Многое перевидел этот старый тракт. Когда-то по нему тянулись обозы с хлебом и разными товарами для Казахстана, а навстречу двигались многотысячные отары овец. В буранные сибирские зимы тракт заносило снегом, он засыпал до весны, а по необъятным степным просторам свободно разгуливал ветер, чувствуя себя полновластным хозяином этих мест.

Многое изменилось за последние годы по обе стороны тракта. От него протянулись профилированные дороги к вновь созданным совхозам и МТС, в колхозы. И не по ковыльным степям пролегает теперь тракт. Кругом, сколько охватывает глаз, раскинулось хлебное поле. Изменился и сам тракт: с помощью машин его высоко приподняли над степью и принарядили — покрыли асфальтом…

Павлов решил заехать в колхоз «Сибиряк».

В кабинете Соколова, кроме него самого, сидели Дмитриев, Вихрова, Орлов.

Вихрова тоже была на совещании. По всему видно, что она только что приехала: на ней праздничный наряд — голубое шелковое платье с бантом на груди, на голове легкая косыночка.

— Продолжайте, продолжайте, Зинаида Николаевна! — подбодрил Павлов Вихрову, умолкшую, как только он вошел.

Она продолжала:

— Знаете, Иван Иванович, очень интересно было! Помните, в прошлом году вам досталось за то, что вы считали главной задачей убрать хлеб, поэтому и машины послали в первую очередь на разгрузку зерна от комбайнов. Помните?

— Как не помнить…

— А нынче другая установка. Я даже записала…

Вихрова достала блокнот участника совещания, нашла нужное место и начала читать: «Было бы более правильным использовать автомобильный парк прежде всего для бесперебойного обслуживания комбайнов. Зерно из-под комбайнов будем временно хранить в поле, в бунтах, на специально подготовленных токах… А когда хлеб будет убран, то можно бросить все машины на вывозку зерна на элеватор. В этом случае мы сбережем хлеб и выиграем на уборке урожая».

— Так и говорили?

— Я дословно записала!