Эдмон Ростан - Принцесса Греза

него жалкий. Моряки пересмеиваются.

Бруно

И старина туда же выползает.

Франсуа

Ба! Медикус!

Бистань

На розовой водице.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Эразм.

Брат Трофимий

(идя к Эразму)

Ну как больной, почтеннейший Эразмус?

Эразм

Все хуже. Принц немного задремал.

Мессир Бертран при нем остался. Что же

(смотря на горизонт),

Почтеннейший Трофимий? Все туман?

(В бешенстве.)

Нет! Я-то, я-то, лучший врач Салерно,

Прошу сказать, что делаю я здесь,

Средь гибели, лицом к лицу со смертью?

Где кабинет ученый мой с камином,

Где кафедра, где докторское кресло,

Где книги и лечебники мои?

Вдобавок этот ветер, этот вихорь

Из мантии моей лохмотья сделал

И постепенно у меня расхитил

Все шапочки, все колпаки мои!

Брат Трофимий

Но это воля принца Жофруа.

Эразм

(прерывая его)

Чего ж он сам, зевака из зевак,

Поэт хваленый, этот риск затеял?

Когда к нему на службу я вступал,

К болезненному, доброму ребенку,

Я думал жить спокойно и разумно,

Лечить его на суше, не на море.

Пускай их черт на вертел всех посадит,

Пусть сжарит ад проклятых пилигримов

Антиохийских! Первые они,

Придя к нему в его спокойный замок,

В час ужина, за вкусною индейкой,

Ему напели в уши про нее,

Про Мелисинду сказочную эту.

С каким они усердьем неуместным

Хвалили дочь великого Раймунда

И Годиерны! Слушать - просто бред!

Чего-чего они не говорили:

"Цветок далекой Азии роскошный,

Звезда небес!" Чего они не пели!

Особенно один, с безумным взглядом...

Он, помню я, наговорил такого,

Что, встав из-за стола, наш милый принц,

Поэт, влюбленный в тень и шорох ветра,

Провозгласил ее своею дамой

И с той поры остался верен ей,

О ней мечтая, для нее рифмуя...

И так себя настроил за два года,

Что наконец, день за день угасая

И близкий свой предчувствуя конец,

Решил пуститься в путь за сине море

К неведомой своей "Принцессе Грезе",

Не в силах умереть, не увидав

Хотя на миг ее!..

Брат Трофимий

Но, друг Эразмус...

Эразм

Теперь ему зато морское дно

Гробницей будет!.. А его приятель,

Любезный сир Бертран д'Аламанон,

Когда Рюделя в голос все старались

Отговорить от гибельной затеи,

Он восхвалял один его любовь,

В стихах его безумье воспевал

И вместе с ним отправился в прогулку.

Да это дико!.. Это все нелепо!..

И вы могли вмешаться в это дело!

Понятней уж, что я здесь очутился,

Но вам прощенья нет. Вы допустили,

Чтоб Жофруа Рюдель, один из всех

Известных миру рыцарей и принцев,

Отправился к проклятым сарацинам

В поход - и не в крестовый! Стыд! Позор!

И, пилигрим любви, поет он с лютней,

Что цель его - совсем не гроб господень.

Брат Трофимий

Кто знает цель, к которой нас господь

Предназначает свыше!

Эразм

Стыд! Позор!

Из-за чего идем мы в Палестину?

А? Из-за пары женских глаз! Нелепость!!!

Брат Трофимий

Поверьте... Богу это не противно.

Эразм

Быть может, и угодно?!

Брат Трофимий

Да.

Эразм

Ого!

Брат Трофимий

Ему угодно все, что бескорыстно,

Что б ни было: крестовые походы

Иль эта бескорыстная любовь.

Эразм

И вы... и вы способны допустить

Сравнение любовных похождений

С походом крестоносцев на защиту

Святыни нашей?..

Брат Трофимий

Не ее защиты

Господь желает. Верьте мне, Эразмус,

Что господу защита не нужна

И если бы ему угодно было

Прогнать неверных от святыни нашей,

Один бы ангел сделать это мог

Одним ударом белоснежных крыльев.

Нет! На поход сзывая христиан,

Хотел он вызвать их из отупенья,

Хотел он дивной властью пробудить

Всех живших в гневе, гордости, пороках,

И темном себялюбии, и лени,

От мрака к свету души их призвать,

И заронить в сердца их огнь небесный,

И их послать с молитвою и пеньем,

Готовыми от вражьих стрел погибнуть

И умереть за истину - без страха.

Их научить хотел самозабвенью,

Которое для всех необходимо...

Эразм

Так, значит, то, что совершает принц

Для неизвестной этой Мелисинды...

Брат Трофимий

Даст только пользу для его души.

Когда он был беспечным себялюбцем,

Жил в праздности, в бездействии, в забвеньи,

Душа его застыла, умерла.

Теперь он любит, чувствует, страдает,

Его душа воскресла в нем теперь!

Пусть каждый совершает то, что в силах,

Но главное - чтоб сердце билось в нас...

Теперь ему пороки чужды стали,

И мелкие любовные интриги,

И мелочный разврат его двора.

Ужели это чувство не дороже?

Поверьте мне: великая любовь,

К кому б она в душе ни зародилась,

Работает всегда на пользу неба!..

Эразм

Пусть будет так.

Брат Трофимий

(понижая голос)

Послушайте еще.

Вот эти загорелые гребцы,

Все бывшие разбойники, пираты,

Они корабль свой отдали внаем,

Как это часто делают корсары

Для тех, кто отбывает на Восток;

Преступней их сердец закоренелых

Вам трудно б было прежде отыскать,

Они взялись к далекой даме сердца

Доставить принца. Что ж теперь мы видим?

Когда с их капитаном договор

Подписывали мы, никто из них

И не слыхал про дивную принцессу,

Теперь они все влюблены в нее.

Эразм

И вы, вы рады этому, Трофимий?

Довольно странно.

Брат Трофимий

Я не рад - я счастлив!

Подумайте! Летит галера наша

Навстречу цели чистой, благородной,

Не за добычей!.. Все они мечтают

Взглянуть хоть раз на красоту принцессы.

И души озверевших дикарей

Склоняются пред силой красоты.

И им принцесса стала дамой сердца

Благодаря влюбленному поэту.

Они хотят, чтоб принц ее увидел,

Чтоб он взглянул в прекрасные глаза;

Его любви понравилась им тайна.

Ничтожные - к великому стремятся

И чувствуют, не мудрствуя лукаво,

Поэзию и красоту всем сердцем!

Да! благородное безумье принца,

Которого никто не оценил,

Им кажется понятным и прекрасным,

И духом нищие - они блаженны.

Эразм

Поговорите с кормчим! Он смеется

Над этим сумасшествием.

Брат Трофимий

А... Кормчий

Не так уж прост...

Эразм

Да, наконец, скажите,

Что вам за дело до пиратов этих?

Брат Трофимий

Большое! Верьте: проблеск идеала

Уж перевес в душе берет над злом!

В высокой, благородной цели вижу

Я цель еще светлей и благородней.

Кто в жизни раз хотя б узнал мечту,

Тому вернуться к пошлости уж трудно.

Поверьте мне, глубоко уважаю

Я их облагороженные души.

Удивлены вы? Да, я откровенно

Всегда готов за подвиги стоять.

А наш поход... Скажите, чем же он

Уступит хоть походу аргонавтов?

И лирика и эпос величавый

Нашли приют на этом корабле,

Что по волнам летит по воле ветра,