Доди Смит - Я захватываю замок

Мои старания особой пользы не принесли. Попробовал бы кто соскрести целую гору шерсти (неужели вся с Элоизы?!) почти лысой щеткой с вытертого сукна!

Топаз позвала нас завтракать, но отец заявил, что спешит на поезд. На ее уговоры съесть хоть кусочек он воскликнул:

— Да оставь меня в покое! — и грубо протиснулся мимо мачехи в дверь.

— Когда вернешься? — бросила вслед Топаз.

Отец запрыгнул на велосипед Роуз (на его велосипеде сдулась шина) и через плечо прокричал, что понятия не имеет.

Мы вернулись в дом.

— Что за муха его укусила? — растерянно сказала мачеха. — Он, конечно, всегда хмурился, нервничал, но не злился. А после поездки в Скоутни его поведение становится хуже и хуже.

— Пожалуй, это лучше апатичного смирения, — попыталась я утешить Топаз. — Помню, когда мы были маленькими, его любой пустяк выводил из себя… Когда он писал. Ты же знаешь о том случае с мамой и столовым ножом…

В глазах мачехи вспыхнула надежда.

— Пусть, пусть зарежет меня, если ему это поможет! — воскликнула она. Огонек в ее взгляде погас. — Нет от меня никакой пользы. Расшевелила его та женщина…

— Господи, Топаз, пока вообще неясно, расшевелился он или нет, — отозвалась я. — Сколько раз тревога оказывалась ложной. Кстати, откуда у него деньги на поездку в Лондон?..

Мачеха призналась, что дала ему пять фунтов из денег за меховую полость тетушки.

— Хотя я, конечно, не ожидала, что он потратит их на встречу с миссис Коттон, — горько усмехнулась она и храбро добавила: — Нет, я не против, раз общение с ней его вдохновляет.

Из кухни вышла Роуз с куском намазанного джемом хлеба и молча прошествовала мимо нас. Видимо, они с Топаз крупно поскандалили, пока я чистила костюм отца. Каша тем временем пригорела. Ужасно неаппетитное блюдо! А тут еще мрачная Топаз… Словом, завтрак не удался. (Мальчики ушли раньше, перекусив ветчиной.)

— Поработаю в саду, нужно вернуть душевное равновесие, — сказала мачеха, когда мы перемыли посуду и заправили кровати.

Решив, что равновесие легче вернуть в одиночестве, я ушла писать дневник. Рассказ о вечере в Скоутни был закончен, осталось добавить кое-какие размышления о жизни. (Размышления я так и не записала; теперь даже не помню, о чем думала.) Только устроилась на насыпи, смотрю — по аллее идет Роуз с кринолином миссис Стеббинс. Стивен как-то упомянул, что почтенная леди очень беспокоится о милой ее сердцу вещице. На уговоры сестры отнести кринолин на ферму он не поддался: вроде ему неловко. Роуз и сама выглядела странно с этой штукой на плече.

Прежде чем браться за дневник, следовало немного подумать. Лежа на теплой земле, я рассматривала бездонную голубую чашу неба; приятно припекало солнце, под ладонями пружинила весенняя травка, в голове витали возвышенные мысли. К сожалению, возвышенное у меня надолго не задерживается. Вот и теперь вспомнилось новое зеленое платье. Какое оно красивое! Интересно, пойдут ли мне локоны?

Я закрыла глаза: так лучше думается. В конце концов, мне представилась свадьба Роуз и Саймона (о других людях можно фантазировать, лишь о себе нельзя — не сбудется). После чудесного празднества мечты унесли меня вслед за новобрачными в номер парижской гостиницы. Сестра была немного напугана, но я представила, что страх этот волнующий, приятный. Саймон глядел на нее так же, как тогда за ужином, поверх бокала…

Я открыла глаза. Надо мной стоял Саймон Коттон. Из плоти и крови. Даже не услышала, как он подошел! Только что я отчетливо видела его в антураже парижской гостиницы, крошечным и далеким, словно отражение в изогнутом зеркале, а спустя миг он превратился в заслоняющего небо великана. Солнце чересчур долго светило мне на закрытые веки, поэтому теперь все вокруг казалось блеклым, а лицо Саймона — мертвенно-бледным. Лишь борода по-прежнему чернела как смоль.

— Напугал? — улыбнулся он. — Я поспорил сам с собой, что поднимусь на холм бесшумно, вы и не заметите. Э-э-э… вы ведь не спали?

— Кто же спит в разгар утра? — Я села, жмурясь от солнца.

Саймон опустился рядом на траву. Да уж, странное чувство, когда воображаемый человек вдруг становится реальным. Я представляла его таким прекрасным… В жизни он, конечно, совсем другой, хотя и очень, очень мил. Теперь-то я это знаю.

Братья приехали сюда на машине, всего на день; Нейл высадил Саймона у дороги к замку, а сам покатил в Скоутни. Очевидно, младшего Коттона мы не слишком интересуем.

— Жаль, что я не застал вашу сестру, — сказал Саймон. — Миссис Мортмейн думает, она скоро придет.

Я заверила его в том же, хотя раньше чем через час Роуз явно не вернулась бы. Интересно, сумею я его занять на столь долгий промежуток времени?..

— Вам весело в Лондоне?

— Да, разумеется… Я люблю Лондон. Хотя, по-моему, грех сидеть в городе, когда стоит такая погода. — Он откинулся назад, оперевшись на локти, и устремил взгляд куда-то за поля, к горизонту. — Английская весна просто ослепительно прекрасна!

Я ответила, что сами ей удивляемся каждый год.

— Через неделю мы ненадолго сюда вернемся. То есть я и Нейл. Мама целиком поглощена новой квартирой. Леда с Обри помогают ей выбирать мебель. Кстати, совсем забыл… — Он достал из кармана конверт. — Надо было оставить в замке. От Леды. Тому славному парнишке, Стивену. На поездку в Лондон.

— Я передам!

Неужели Стивен сам ей написал? Или она отправила деньги в надежде соблазнить его внушительной суммой?

Саймон протянул конверт.

— Кем вам приходится Стивен? Почему его произношение так отличается от говора деревенских мальчишек? Где он учился?

Естественно, выговор у Стивена такой же, как у нас, только слова он использует проще. Я вкратце обрисовала историю его жизни.

— Бедняга, что же он подумает о Леде! — улыбнулся Коттон. — Она хочет, чтобы он позировал с какими-то греческими изваяниями. Пусть не теряет бдительности! Иначе Леда вмиг облачит его в тунику. А то и совсем разоблачит. Лицо у него на редкость красивое. Кто знает, может, он, в конце концов, попадет в Голливуд.

Я положила конверт между страницами, чтобы его не унесло ветром.

— Что там? Уроки? — поинтересовался Саймон.

— Ну что вы, со школой я давно распрощалась.

— Не обижайтесь! — рассмеялся он. — Просто вы до сих пор мне представляетесь маленькой девочкой в ванне. Рассказ пишете? Прочитайте кусочек.

Пришлось объяснить, что это дневник, а последняя глава — описание ужина в Скоутни.

— Значит, и обо мне есть пара слов? Если позволите прочитать страничку, подарю коробку шоколада!

— Ну-у… хорошо, — улыбнулась я.

Саймон схватил тетрадь и спустя пару секунд растерянно поднял глаза.

— Провели, как мальчишку! Это шифр?

— В некотором роде. Сперва я пользовалась стенографическими знаками, но постепенно начала их изменять. Все больше и больше сокращала, чтобы не тратить лишнюю бумагу.