Ирвин Шоу - Матрос с Бремена (сборник рассказов)

Снова я взвел курок, старательно прицелился в следующего. Он стоял передо мной совершенно спокойный, потирая нос и глядя в потолок. Я нажал на курок, но выстрела не последовало.

-- Нужно перезарядить.-- Красноармеец протянул мне новый магазин.

Я вложил его, взвел курок и стал целиться в следующего. Он по-прежнему потирал нос, безразлично глядя в потолок. Я выстрелил. Мне стало немного не по себе от его безразличия к смерти.

Я снова взвел курок. Но в это мгновение владелец штыка кинулся ко мне. Пулей пронесся мимо меня, вихрем взлетел на лестницу. Я бросился за ним из подвала на улицу, выстрелил и, по-моему, ранил его. Он упал; быстро поднялся и побежал дальше. Я -- за ним. Еще один выстрел -- опять он упал; теперь куда менее проворно поднялся на ноги и, пошатываясь, быстро зашагал прочь. Теперь у меня достаточно времени, торопиться не нужно -- я тщательно прицелился. Какой упоительный для меня момент -- я видел в прорези прицела его шатающуюся, с расставленными в сторону руками фигуру. Выстрел -- он снова упал, приподнялся на одной руке и беспомощно рухнул в грязную жижу. Теперь уже никогда не встанет.

Я стоял перед ним, чувствуя тепло нагревшейся от выстрелов винтовки. Мне холодно, я разочарован, мне не по себе... Это совсем не так приятно, не такое удовольствие, как я себе представлял тогда в мыслях, в комнате Кирова. Счет далеко не равный. Все они умерли слишком легко, не испытывали никакой боли. Вообще в конечном итоге в этой кровавой сделке выиграли они.

Красноармеец подошел ко мне, я отдал ему винтовку. Теперь я снова расплакался. Он дружески погладил меня по голове.

-- Все в порядке, товарищ, все в порядке! -- приговаривал он.

Перебросил ремни винтовок через плечи и неуверенно зашагал к своим, где его ожидал желанный сон. Мама с Сарой привели меня в дом.

После этого отец со мной не разговаривал. И после похорон дяди Самуила он целую неделю соблюдал траур по нему и за все это время ни разу не поглядел в мою сторону. Я решил уйти. Не находил себе места; к тому же сильно изменился за это время и теперь не мог жить в доме отца на правах школьника. И я ушел.

Красные вновь сдали Киев, и прошло еще так много времени до того, как кончилась война и я снова увиделся с членами своей семьи. Но отца среди них уже не было, он умер.

"Я СТАНУ ОПЛАКИВАТЬ ИХ В ГРЯДУЩЕМ"

Выйдя из кинотеатра, они медленно пошли к восточному району, по направлению к Пятой авеню.

-- Гитлер! -- кричал мальчишка -- разносчик газет.-- Новости о Гитлере!

-- Ты помнишь этого Флетчера? -- спросила Дора.-- Ну, того, который играет роль ее отца.

-- Угу,-- откликнулся Пол, крепче сжимая ее руку.

Они медленно шли по темной улице.

-- Знаешь, у него камни в почках.

-- Поэтому он так и играет,-- откликнулся Пол.-- Теперь я знаю, как описать игру этого актера: он играет как человек, у которого в почках камни.

Дора засмеялась.

-- Прошлой зимой я сделала ему рентген. Он один из самых надежных клиентов доктора Тайера. У него вечно что-то болит. Этим летом он собирается извлечь камни из почек.

-- Можно только пожелать удачи старику Флетчеру.

-- Я делала ему массаж плеча. У него неврит. Он зарабатывает пятнадцать сотен в неделю.

-- Стоит ли удивляться в таком случае, что у него неврит.

-- Он приглашал меня пообедать у него в доме.-- Дора высвободила руку, поднесла к его локтю, крепко его сжала.-- Я ему нравлюсь.

-- Кто в этом сомневается?

-- Ну а что ты скажешь о себе?

-- Что мне сказать? -- недоумевал Пол.

-- Я тебе нравлюсь?

Остановились у Рокфеллер-плаза и, прислонившись спинами к мраморной стене, любовались фонтаном, статуей, разглядывали людей, что сидели за столиками, уставленными напитками, а официанты стояли наготове, невольно прислушиваясь к журчанию фонтана.

-- Я просто не выношу тебя! -- Пол поцеловал ее волосы.

-- Я так и знала,-- ответила Дора.

Оба засмеялись.

Смотрели на Рокфеллер-плаза, на хилые подсвеченные деревца с зелеными листиками, шуршащими на ветерке, долетавшем до них через узкие пространства между высокими зданиями. Вокруг небольших бассейнов росли упругие, желтые анютины глазки, маленькие деревца с густой листвой; стояли морские обитатели, отлитые из бронзы, гидранты, и все сооружение слегка покачивалось на ветру в ярком, идущем сверху рассеянном свете прожекторов. Пары не спеша прогуливались по Пятой авеню, тихо разговаривая, и в голосах уже не чувствовалось в этот уик-энд усталости. Они по достоинству оценивали и фривольность и экстравагантность Рокфеллера: выделил особое место для бассейнов, заливаемых водой из гидрантов, для этих маленьких деревьев, скульптурных изображений морских богов, что катаются на спинах бронзовых дельфинов; внес весеннее оживление между этими строгими многоэтажными зданиями -- в общем, попытался компенсировать привычную, скучную сторону бизнеса.

Пол и Дора пошли вверх по променаду, разглядывая витрины магазинов. Остановились у витрины мужской спортивной одежды: сколько элегантных габардиновых брюк, ярких рубашек с коротким рукавом, пестрых шейных платков...

-- Представляю себе, как я сижу в своем саду, с двумя важными господами вот в такой одежде, и чувствую себя настоящим голливудским актером у себя в деревне.

-- Разве у тебя есть сад?

-- Конечно нет.

-- Какие милые юбочки!

Подошли к следующей витрине.

-- А с другой стороны,-- продолжал Пол,-- порой и в самом деле хочется так выглядеть: котелок на голове, облегающая голубая рубашка с плиссировкой на груди, узкий накрахмаленный белый воротничок, красивая "бабочка" за пять долларов, пальто от Берберри... Уходить с работы каждый день ровно в пять -и прямо на вечеринку с коктейлем.

-- Но ты и так каждый вечер ходишь на вечеринки с коктейлем, без всякого котелка.

-- Но я имею в виду совершенно другую вечеринку.-- Пол повел ее через Пятую авеню.-- Такую, на которую приходят истинные джентльмены, в накрахмаленных рубашках с плиссировкой на груди. Может, когда-нибудь...

Бросились в сторону, чтобы не угодить под колеса автобуса.

-- Боже, ты только посмотри на эти платья! -- восхитилась с завистью Дора.

Постояли перед витриной магазина Сакса.

-- Пятая авеню-ю,-- задумчиво протянул Пол,-- улица грез.

-- Как приятно сознавать, что такие прекрасные вещи существуют на свете, даже если они тебе недоступны,-- прошептала Дора, зачарованно глядя на освещенную, словно театральной рампой, витрину с роскошным, цвета солнца платьем под девизом "Тропические ночи в Манхэттене"; там же почему-то -вырезанная из камня рыбина.

-- Ну, куда? В верхнюю часть города или домой?

-- Мне так хочется еще погулять,-- призналась Дора с улыбкой.-- Совсем немного.-- И сильнее сжала его локоть.-- Идем в верхнюю часть города.