Ирвин Шоу - Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов)
Ирвин Шоу - Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов) краткое содержание
Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-- Прошу тебя, не нужно делать мне больно!
-- Но что ты знаешь обо мне? -- Сбив пушистый снег с перил моста, он уперся в них грудью, стряхивая снежинки с рук сухими хлопками.-- Разве тебя никто не предостерег, не рассказал о молодых людях, которых ты можешь встретить в Европе?
-- Прошу тебя, не сбивай меня с толку, не смущай, прошу! -- умоляла она его.
-- Ну а что скажешь по поводу того парня в кожаной рамочке?
Констанс глубоко вздохнула -- холод пробрал легкие.
-- Не знаю. Его здесь нет.
Притчард фыркнул, но фырканье получилось не веселым, а печальным; сказал:
-- Затерян... Затерян в океане.
-- Дело не только в океане.
Снова молча пошли вперед, прислушиваясь к поскрипыванию снега под ботинками на замерзшей тропе. Между пиками гор выплывала луна, бросая на снег молочный свет.
-- Тебе полезно узнать кое-что.-- Голос Притчарда звучал тихо; взор не отрывался от длинной тени, сотворенной на их тропинке лунным светом.-- Я был женат.
-- Ах это! -- Констанс ступала осторожно, стараясь попадать в следы тех, кто протоптал эту дорожку.
-- Все было, конечно, несерьезно.-- Он поглядел на небо.-- Мы развелись два года назад. Это тебя не останавливает?
-- Твое дело,-- ответила Констанс.
-- Нет, нужно как-нибудь обязательно посетить Америку,-- он насмешливо фыркал,-- там явно выращивают новый тип женщины.
-- Что еще? -- поинтересовалась Констанс.
-- Второе еще менее привлекательно. У меня в кармане нет ни фунта. Я не работал с окончания войны: жил на драгоценности матери. Их было не очень много, последнюю брошь я продал в Цюрихе на прошлой неделе. Вот почему мне нужно возвращаться, даже если бы не было никаких других причин. Как видишь,-- угрюмо улыбнулся он,-- ты получила приз за дохлую лошадку.
-- Что еще? -- упорствовала Констанс.
-- Разве этого тебе мало? Хочешь услышать еще?
-- Да, хочу.
-- Я никогда не стану жить в Америке. Я уставший, нищий, списанный старый летчик Королевских ВВС, и мое место не там. Ну, пошли! -- И, резко подхватив ее под руку, потащил за собой, словно больше не хотел разговаривать на эту тему.-- Уже поздно. Пошли лучше в отель.
Но Констанс выдернула руку.
-- Ты что-то от меня все равно утаиваешь.
-- Неужели и этого недостаточно?
-- Нет.
-- Ну хорошо. Я не могу поехать с тобой в Америку, даже если бы этого очень сильно хотел.
-- Это почему же?
-- Потому что меня туда не пустят.
-- Почему? -- Констанс недоумевала, ничего не понимая.
-- Ты помнишь швейцарский эвфемизм "хрупкий"? -- хрипло проговорил он.-- Лоуренса Д.-Г. выдворили за это из штата Нью-Мексико, позволив ему умереть на Ривьере. Но их, конечно, нельзя винить, у них и своих болезней полно. А теперь пошли в отель.
-- Но с виду ты такой здоровый, такой крепкий... Занимаешься лыжами...
-- Все здесь умирают с виду здоровенькими,-- мрачно возразил Притчард.-- У меня болезнь то обостряется, то ослабляется, наступает ремиссия. Один год, кажется, я уже избавился от нее,-- пожал он плечами, почти неслышно хмыкнув,-- а на следующий -- на тебе, снова является. Доктора вытягивают шеи, когда видят, как я поднимаюсь в гору на подъемнике. Так что поезжай домой,-- решительно заключил он,-- я тебе не пара! Я угнетен; ты, слава Богу, этого не чувствуешь. В конце концов, это был бы, по сути дела, смешанный брак -- между белой и черным. Мы когда-нибудь вернемся в отель?
Констанс кивнула; медленно пошли назад. Городок, расположенный на холме впереди них, теперь окутала плотная темнота, но в ясном ночном воздухе до них доносилась танцевальная музыка -- играл маленький ансамбль.
-- Мне наплевать! -- заявила Констанс, когда достигли первых домов.-Мне на все наплевать!
-- Когда мне было двадцать, я говорил то же самое.
-- Прежде всего, будем людьми практичными,-- продолжала Констанс.-Чтобы остаться здесь, тебе нужны деньги. Ты их получишь завтра же.
-- Я не могу взять от тебя деньги.
-- Они не мои,-- уточнила Констанс,-- отцовские.
-- Англия останется в вечном долгу перед тобой.-- Притчард пытался улыбнуться.-- Но только поосторожнее со мной.
-- Что ты имеешь в виду?
-- Мне все больше кажется, что меня все же можно утешить.
-- Что же в этом дурного?
-- Это может иметь смертельный исход,-- прошептал ей Притчард, неловко, по-медвежьи, обнимая ее,-- для тех из нас, которые безутешны.
Когда проснулись на следующее утро, то вначале были подчеркнуто вежливы и, не упоминая о том, что произошло, как ни в чем не бывало обсуждали погоду: если судить глядя через щель в неплотно прикрытой шторе, она ненастная, безрадостно серая, неопределенная.
-- Как ты себя чувствуешь? -- спросил ее Притчард.
Констанс не торопясь, сморщив лоб, обдумывала его вопрос, чтобы не попасть впросак и ответить поточнее.
-- Я чувствую себя... поразительно взрослой.
Притчард расхохотался, и от почтительной, даже торжественной вежливости не осталось и следа. Лежали в удобной постели, говорили каждый о себе, загадывали, что им готовит будущее. Констанс постоянно волновалась, хотя, конечно, не очень серьезно, что скажут о них постояльцы отеля, не разразится ли скандал, а Притчард ее успокаивал: швейцарцы -- такой народ, который никогда не скандалит, что бы здесь ни вытворяли иностранцы, и от этих его утешительных, ласковых слов ей становилось еще уютнее -- ведь как приятно находиться в цивилизованной стране.
Строили планы насчет свадьбы; Притчард предложил для заключения брака поехать в французскую часть Швейцарии, так как ему не хотелось делать это здесь, в немецкой ее части, а Констанс стало досадно, что она сама об этом прежде не подумала.
Потом решили все же встать и одеться -- нельзя же вечно лежать в постели,-- Констанс, глядя на него, испытывала к нему жалость (какой он худущий!) и, словно заговорщик, обдумывала про себя, как все исправить: яйца, молоко, масло, отдых -- вот и весь рецепт. Вышли из номера вместе, намеренно бросая всем вызов, но, к сожалению, ни в коридоре, ни на лестнице не было ни души, чтобы обратить внимание на их счастливые лица.
"Тем лучше,-- сочла Констанс,-- нам двойное удовольствие: мы ничего не скрываем, но никто на нас не смотрит, и это, несомненно, доброе предзнаменование". Бросив взгляд на часы в отеле, вспомнили, что уже время ланча, и вошли вместе в столовую с потертыми деревянными панелями. Заказали сначала вишневой водки, потом апельсиновый сок, яйца с беконом и чудесный черный кофе. Вдруг в самом разгаре трапезы слезы выступили на глазах у Констанс. Притчард удивленно спросил, в чем дело, почему она плачет, и она ответила:
-- Думаю о том, как мы будем впредь всегда завтракать вдвоем.
У Притчарда тоже увлажнились глаза, и она, глядя на него через стол, это заметила:
-- Прошу тебя, плачь почаще!
-- Это почему же? -- недоуменно осведомился он.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: