Алексей Здоровинин - Жизнь и судьба сыщика Грунина

Ясно, что истина становится тогда истиной, когда для ее достижения проделан огромный труд. Вот в поисках истины и выехал Грунин на своем велосипеде от Сеймы до Борков. Как струна натягивалась цепь велосипеда, когда Грунин поднимался по извилистой дороге на пригорки. В эти минуты мышцы велосипедиста напрягались до упора. И лишь тогда, когда он катился быстро с горы, мысли Грунина переключались на окружающую его природу. Тут представлялась маленькая возможность помечтать и полюбоваться красивым пейзажем.

Дело было близко к полудню. Солнце уже поднялось так высоко, что его яркие лучи слепили глаза. С запада дул прямо в лицо прохладный ароматный ветерок. По обеим сторонам дороги, где пролегал маршрут Грунина, тянулись мелкие кустарники березняка, а неподалеку, в десяти-пятнадцати метрах, расположились дубовые рощи с луговыми полянками. В некоторых местах вперемешку с дубняком далеко-далеко тянулись заливные луга и уходили в неоглядную даль. Просматривалось какое-то бесконечное ковровое покрывало с живыми лепестками цветов, утопающих в многотравье. И хотя дорога была трудная, но никакой усталости не ощущалось. Чистый, свежий луговой воздух придавал дополнительную силу загадочному путешественнику.

Активно работали не только мускулы Грунина, но и его голова. Она думала о встрече с людьми, которые может быть абсолютно настороженно, а может быть с открытой душой примут приезжего гостя. Хотя в кармане обэхээсника лежало официальное удостоверение личности, плюс к этому, в кармане оперативника находилось еще командировочное удостоверение.

Конечно, появление нового человека в деревне всегда привлекает к себе повышенный интерес граждан. Особенно, когда человек в форменной одежде. Поэтому рисоваться оперативнику в форме было нельзя. Все оперативно-следственные действия предопределялось провести тихо и без широкой огласки. Мысленно опер Грунин рассуждал сам с собой так: «Одно дело — крутить педали, а другое — суметь реализовать свой оперативный план… Оперативные материалы — это еще не доказательство, а оперативные данные подчас, в силу разных причин, не находят объективного подтверждения. К тому же иногда «источники» просто гонят липу. А иногда — не исключается и дезинформация. А разве мало бывает так, когда свидетели говорят неправду. Попросту говоря — лгут. И запутывают дело так, что потом сам черт не разберет.

В этих «завалах» очень тонко должен разобраться оперативный уполномоченный. Это твой ум, оперативник, должен четко определить, где человек говорит правду, а где лжет. И надо терпеть даже тогда, когда ты видишь, как свидетель врет и без всякого стеснения смотрит тебе в глаза. Запиши все показания в протоколе или объяснении. И уж никаких насилий и угроз не должно быть. Так предписывает наш закон. В рамках закона и надо действовать. Любые противоречия очень быстро всплывают на поверхность в ходе предварительного следствия. Это дело свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого — говорить правду или лгать. А твоя задача, оперативник, четко разграничить, где ложь, а где правда.

Процесс доказательства, в соответствии процессуальному закону всегда лежит на следователе. У преступника во время предварительного следствия голова не болит. По закону обвиняемый, подследственный, подсудимый вправе защищаться всеми законными методами. А хворают преступники, и голова у них начинает болеть, когда их отправляют туда, где небо в клетку. Но этому предшествует целый комплекс оперативно-следственных действий. Всю черновую работу по сбору доказательств выполняет рабочая милицейская пчела, имя которому — оперативник. И неважно, когда это случилось: то ли оперативник идет по следам от преступления к преступнику, то ли от преступника — к преступлению.

Вот здесь есть смысл оттенить один существенный момент. Совершая уголовщину, ни один преступник не думает держать ответ по закону. Каждый, кто совершает преступление, рассчитывает на безнаказанность. Но ведь немногим удается избежать ответственности за совершенные преступные деяния. Здесь простая логика: у каждого начала есть свой конец. Развязка обязательно наступит. И чем активней действует преступник, тем быстрее он попадает в руки правосудия. Каждый, кто вступает в конфликт с уголовным законом, должен знать простую поговорку: «Близок локоток, да не укусишь». Возмездие обязательно наступит. Дело только во времени. Ответ тут один, его нельзя выносить за скобки. Вовремя одумайся и остановись, не пачкай свои руки статьями уголовного кодекса…

Тем временем, вздрагивая на мощеной булыжником дороге, велосипедист Грунин уверенно рулил своей «машиной». Опьяненный медовым запахом луговых цветов, он медленно подъезжал к реке Оке.

С противоположной стороны, на высоком правом берегу Оки, уже виднелся город Горбатов. Впереди путника ожидала окская переправа. Одно лишь маленькое сомнение возникло у Грунина: а задействован ли в этот день паром на переправе. К счастью, паром на Оке работал ежедневно. Осталось рукой подать до переправы. Уже были слышны гудки пароходов, отзвуки прибрежных волн да рокот судовых моторов, изредка доносившихся с реки. Сердитые, крутые волны будоражили и хлестали крылатые быстроходные «Ракеты».

И вдруг, совсем неожиданно, велосипедист почувствовал что-то неладное. Стало ясно, что «машина» сломалась. Лопнула камера. Слезай, Алеша, со своей «лошади» и думай теперь, как выходить из положения. Дальше на колесных ободах не поедешь. Загоревал Грунин, хоть назад возвращайся, а то взваливай на спину велосипед и тащи пехом километров пятнадцать обратно до Сеймы. Положение сложилось критическое, но не безысходное. Что же делать? Запасной камеры у Грунина нет, велоаптечки тоже не оказалось. И все-таки выход был найден.

В мыслях незадачливого путника мелькнула одна зацепочка. Поблизости на реке Оке рыбаки-любители ловили рыбку. Не раздумывая, лейтенант Грунин взвалил на спину свой велосипед и очень быстро дотащился до первой ватаги. Можно было самокатом везти велосипед, но была опасность загубить камеру. Так как обод при свободном движении мог изжевать уже проколотую камеру. Решение нагрянуть к рыбакам было принято верно. Ноша была тяжелая, поэтому от чрезмерной нагрузки плечи у Грунина нагрелись (отяжелели), с него тек ручьем пот.

Слегка хмельные рыбаки очень приветливо встретили чудака-велосипедиста, приняв его за неудачливого рыболова. Кое-кто из рыбаков улыбнулся, как будто ничего серьезного не произошло. Но это только казалось так со стороны тем, кто не испытал маленьких дорожных неприятностей. А то хватишь горюху в дороге и поплачешь.

Но так получилось так, что Грунину горевать долго не пришлось. Рыбаки оперативно проверили свои рюкзаки, и в один миг кто-то разыскал клей, кто-то нашел резиновые заплаты, а другие — уже проверяли камеру и искали место прокола. Суета, связанная с ремонтом, быстро закончилась, камера через несколько минут сидела под покрышкой.