Фэй Уэлдон - Подруги

Сегодня на станции шум, толкотня, неразбериха, у мистера Фелла — приступ астмы, он задыхается и судорожно ловит воздух, уединясь у себя в кабинете. Церковные колокола приветственно разносят по окрестности радушный трезвон — в последний раз, ибо завтра правительство надолго запретит звонить в колокола по всей стране, из тех соображений, что это может каким-то образом способствовать немцам; паровоз, которому решительно не положено делать здесь остановку (про что никто не знает, кроме мистера Фелла, а мистер Фелл знает, но не может сказать из-за астмы), спускает пары; ответственный за эвакуацию, нимало всем этим не смущаясь, бодро выкликает по списку имена детей, которых здесь нет и в помине.

Дети ревут, взрослые возмущаются, собаки заливаются лаем.

Бразды правления привычно берет в свои руки Эдвин Сонгфорд. Он повергает в молчание колокола, паровоз и ответственного за эвакуацию. Он дает мистеру Феллу хлебнуть коньяку из карманной фляжки (стекло, оправленное в кожу и серебро) и выясняет то, что и без того давным-давно ясно: либо на станции остановился не тот поезд, либо поезд привез не тех детей.

Ждали эвакуированных из Хакни, иначе говоря — Ист-Энда. Приехали дети из Килбурна, то есть уэст-эндской части Лондона.

Ничуть не обескураженный, напротив, скорей воодушевленный сим обстоятельством — ибо среди приличной английской публики уже успели снискать себе печальную известность эвакуированные из Ист-Энда, которые не разбирают, где кресло, где сортир, и за которыми повсюду неотступно следуют их хваткие, злющие как ведьмы сквернословки матери и их не отпугнешь ни подчеркнутой учтивостью, ни ссылкой на отсутствие свободной кровати, ни указом правительства, — Эдвин отдает распоряжение собравшимся местным жителям, как тем, кто почище, так и из простых, разбирать уэст-эндских детишек, кому какой по вкусу. Плечистые мальчики и хозяйственного вида девочки идут нарасхват.

Марджори остается.

Грейс глядит и видит существо, которое наверняка будет как никто угнетать своим присутствием ее мать и раздражать отца. Она дергает Эдвина за рукав.

— Давай возьмем эту, — говорит Грейс.

— Придется, — говорит Эдвин. — Других не осталось.

Раз-два и готово, решилась судьба.

Возможно, впрочем, если вникнуть поглубже, обнаружится, что люди лучше, а фортуна добрей, чем нам кажется на первый взгляд. Возможно, Грейс остановила свой выбор на Марджори не со зла, а из желания помочь, угадав, как совпадают те чувства, которые Марджори выдает наружу, а она сама прячет в себе.

И возможно, не из расчета выбрала себе Хлоя «Тополя» вторым домом, Эстер — второй матерью, Грейс и Марджори — в подруги, а прозрев их тайные горести, их душевную неустроенность. Суть не в том, что она воспользовалась ими или они — друг другом в корыстных интересах, просто они льнули друг к другу, ища поддержки и утешения.

Как знать.

Теперь станция Алден закрыта, снесена с плеч железной дороги топором доктора Бичинга [2] Лорд Бичинг — инициатор ликвидации нерентабельных пассажирских линий на железной дороге. . По путям слоняются бродяги. Вдоль путей тянутся изумительные россыпи полевых и садовых цветов, память о чудаке, который изъездил когда-то вдоль и поперек всю Англию по железной дороге с мешками цветочных семян, пригоршнями разбрасывая их из вагонного окна по встречному эдвардианскому ветру.

Станция Эгден, что в десяти милях, осталась нетронутой. Здесь Иниго высаживает взрослую Хлою, и она успевает на лондонский поезд, имея еще две минуты в запасе.

Как и предсказывал Иниго.

В «Итальяно» Хлоя приходит минута в минуту. Марджори — нет. Марджори опаздывает, ее, бесспорно, задерживают важные дела. Хлоя в сомнении, радоваться ли ей за Марджори или сердиться за себя.

Девочкой Марджори лезет из кожи вон, стараясь всем угодить. Если держаться молодцом, думает она, не хныкать, вести себя примерно, приедет мама, которую она любит, и заберет ее домой. Это — прямой вызов богу, но бог что-то не обнаруживает готовности принять его, хотя Марджори исправно ходит с Эстер в церковь не только по утрам в воскресенье, но и в среду вечером. (Грейс, безбожница с младых ногтей, в церковь ходить отказывается, точнее, каждый раз, как ходит, хлопается там в обморок, что, в сущности, одно и то же.)

А Элен все не торопится приехать за дочерью и взять ее домой.

Вскоре Марджори, как все единодушно признают и каковы бы ни были ее побуждения, становится для Эстер замечательной дочерью, какой в жизни не была ее родная дочка Грейс.

Марджори застилает постели, за столом ест и похваливает, напускает Эдвину ванну, скачет по дому, треща без умолку, всегда на подхвате, учится музыке, лучше всех сдает экзамены, тычется головой в колени Эстер, когда ей плохо, приносит Эстер полевые цветы, когда ей хорошо, советуется, что надеть и кому что сказать.

А Элен, родная мать, не только не приезжает за нею, но даже письма не напишет.

Марджори робеет перед Эдвином, но превозмогает робость так успешно, что ей сообщают о диспозиции союзных и вражеских войск, после чего она год за годом сопровождает его в передвижениях, вслед за войной, по Европе, Африке и Азии, совершаемых по карте, разложенной на столе в библиотеке.

А Дик, родной отец, тоже не приезжает за ней. Да и как ему приехать? Он находится во Франции и, может быть, даже пишет ей, на имя матери, но то ли письма не доходят, то ли мать забывает пересылать их, почем мы знаем?

Что касается Грейс, война ее не занимает. Грейс отреклась от родителей, этих серых, скучных людишек, которые теперь в восторге от Марджори, кукушки в чужом гнезде; Грейс решает, что ее определенно подменили. Она дуется, она болтается без дела, она ноет. Она забывает застилать постель, но никогда не забудет доставить неприятность. Грейс — натура артистическая и гордится этим. Она рисует. Она занимается живописью. Она лепит. Она подолгу сидит перед зеркалом и закатывает истерики при лунном свете. Она поверяет свои секреты Хлое. Хлоя, хотя и дочь простой официантки, прекрасно воспитана, умна, занятна, на взрослых — за исключением родной матери, Гвинет, — смотрит как на равных и видит в них врагов. Однако в отличие от Грейс умеет держать свое мнение при себе. Эдвин и Эстер со своей стороны смотрят на Хлою с облегчением, уповая, что она послужит благим примером для Грейс, и зазывают к себе в дом. Она приходит — чистенькая, вежливая, сдержанная, почтительная к старшим. На Грейс и Марджори ее присутствие действует как некий катализатор.

При Хлое Грейс способна вести себя в отношении Марджори вполне пристойно и даже выказывать что-то вроде дружеского расположения.

Марджори в саду учится выращивать к рождеству морозник, оберегать его бледные, нежные цветы от слизняков и сырости.