Фэй Уэлдон - Подруги

Конечно, если не считать, что съеден легкий воскресный завтрак на девятерых вместо субботней рыбы на шестерых, а рыба, между прочим, не резиновая. Кейти, которая уже порядком выпила, легонько щелкнула Марту по лбу.

— Смешная Марточка, — сказала Кейти. — Она напоминает мне Дженет. Я правда люблю Дженет.

Колину не понравилось, что вспомнили Дженет, он так и сказал.

— Дорогой мой, Дженет — это реальность, — ответила Кейти. — Если бы ты почаще вспоминал о ней, то придумал бы, как давать ей поменьше денег.

Она зевнула и потянулась всем своим гибким, не знавшим детей телом, улыбнулась Колину, как избалованная девочка, уверенная в своей власти над ним; Мартин не сводил с нее восхищенного взгляда.

Марта встала и ушла, взяла банку с белилами и стала красить стену в ванной. Гладкая белая поверхность радовала глаз. Марта хорошо умела красить. Краска ложилась ровно, без оплывов. Марта почувствовала пульсирующую боль в ногах. Она испугалась, не начинается ли у нее расширение вен.

В саду дети играли в бадминтон. Они были не в духе, но сразу же повеселели, едва увидели, что мама, как обычно, занята делом, трудится, чтобы их жизнь стала еще приятнее: заботится, налаживает, предусматривает, ограждает их от неприятностей, хлопочет, как наседка, суетливая и надоедливая, неотделимая от тусклой рутины будней.

В субботу вечером Кейти рано отправилась спать; она поднялась со стула, зевнула, заглянула на кухню, где Марта отмывала сковородки. Посуду со стола собрал Колин, а Кейти красиво свернула салфетки гармошками; Мартин раздувал потухающий огонь.

— Спокойной ночи, — сказала Кейти.

Через три минуты она вернулась, негодующая, в руках полотенце от Сен-Лорана — насквозь мокрое.

— Боже мой! — воскликнула Марта. — Наверное, Дженни мыла голову!

Пришлось поднять Дженни с постели и перед всеми сделать ей выговор, пусть видят, что она строгая мать. Ну вот, теперь Дженни будет дуться на нее, и, значит, среди недели надо придумать какое-нибудь развлечение, иначе у девочки начнется приступ астмы.

— Вечно ты дергаешь детей, — сказал Мартин. — Вот откуда у Дженни астма.

Дженни миловидна, но далеко не красавица. Может быть, она не оправдала ожиданий отца? Мартин ни за что в этом не признается, но Марта опасалась, что все дело именно в этом.

Каждый день ребенок должен съедать одно яйцо и один апельсин. Тогда исправится даже самое скверное положение. И оно исправилось. Астма была нетяжелой. Нужна спокойная домашняя обстановка, сказал врач. Улыбайся, Марта, улыбайся. Счастье семьи в твоих руках. Сколько потребуется апельсинов в год? 21X52. Каждый нужно купить, принести, помыть, очистить. А картофель? 12X52 фунтов в год? Картофель надо чистить тщательно. Мартин терпеть не может, когда попадаются черные глазки (Мартин: «Не слишком приятно, верно?»).

Марте приснился сон, будто она пригоршнями ест уголь и ей вкусно.

Ночью в субботу. Близость с Мартином, три раза. Три раза? Сколько же в нем мужской силы, и еще эти звуки в комнате для гостей будоражат его. Мартин говорит, что любит ее. Он всегда это повторяет. Галантный любовник. Всегда начинает издалека. И Марте это нравится. Но три раза…

Наконец-то, спать. Джолиону приснился страшный сон, Дженни разбудил мотылек, но Мартин спал крепко. Марта бродила по ночному дому. Светила луна. Присев у окна, Марта смотрела на сад, тишина летней ночи успокоила ее; она поднялась и пошла спать — утром надо быть свежей.

Не тут-то было. Проспала. Все отправились на прогулку, оставив заботливую записку: «Решили не будить. Ты так устала. Перекусили на скорую руку, чтобы не шуметь. Уберем, когда вернемся». Уже десять, к двенадцати приедут гости. Марта быстро убрала хлеб, масло, смахнула крошки, стерла со стола, убрала джем, ложки, рассыпанный сахар, кашу, молоко (уже кислое), грязные тарелки, подмела пол, быстро прибралась, залпом проглотила чашку кофе, подготовила все для блюда из рыбы с рисом, потом сбила шоколадный мусс и еще успела, ненадолго присев к столу, съесть много хлеба с джемом. Как тут не располнеть! Она вспомнила про папку с работой, ясно, что она ее даже не откроет. Мартин считал, что глупо брать работу на выходные. «Это же твой выходной, — говорил он. — Почему ты позволяешь им на тебе ездить?» Марта любила свою работу. Там нужно было не улыбаться, а просто работать.

Вернулась Кейти в растрепанных чувствах, вся в слезах. Пока Марта готовила, она сидела на кухне и стакан за стаканом пила джин с лимонным соком. Кейти обожала джин со льдом и лимоном. Все спиртное Марта покупала на свое жалованье. Это было одно из условий договора, которым скреплялось ее право пойти работать. Чтобы работа Марты, супруги и матери семейства, не тяготила домашних, все, что поднимает настроение: спиртное, поездки в отпуск, бензин, развлечения, театры, пудинги, электричество, отопление, — будет оплачивать Марта. В доме любили пошутить по этому поводу. На самом деле это чистая условность, в конце концов, деньги их общие. Но удивительно, как быстро росло жалованье Марты, оно почти сравнялось с заработками Мартина. Наступит день, когда Марта начнет зарабатывать больше его. Что тогда?

Честно говоря, работа была роскошью.

Между тем бедняжка Кейти обливалась слезами. Оказывается, Колин хранит в бумажнике фотографию Дженет с детьми.

— Он не освободился от нее. Только делает вид, а на самом деле не свободен. Она вцепилась в него мертвой хваткой. Все из-за детей. Проклятые дети. Плакса Мэри и уродина Джоанна. Он только о них и думает. Я для него — пустое место.

Это слова. Кейти уверена, что уж кто-кто, а она не «пустое место». Пришел Колин, весь кипя от возмущения. Достал из бумажника фотографию и с досады поджег ее спичкой. Мэри, Джоанна и Дженет — они растаяли струйкой дыма. Пепел упал на пол (Марта замела его, когда Колин и Кейти ушли. Невежливо было бы делать это в их присутствии).

— Ступай к ней, — твердила Кейти. — Ступай. Мне наплевать. Лучше буду одна. Старый осел, беги за ними. Ты сам по себе, я сама по себе. Мне все равно!

— Господи, Кейти, целый скандал! Эта фотография случайно оказалась со мной, я вовсе не хотел тебя огорчить. И я действительно виноват перед Дженет. Ей несладко пришлось.

— А каково тебе, Колин? Да она же готова обобрать тебя до нитки. Разве у тебя не такие же права? Не говоря уж обо мне. Неужели нельзя требовать хоть чуточку справедливости?

Они помирились перед завтраком, в комнате для гостей. В половине первого приехали Гарри и Берил Элдер. По воскресеньям Гарри не любил торопиться; Берил рассыпалась в извинениях за опоздание. Они привезли артишоки из своего сада.

— Великолепно! — кричал Мартин. — Дары земли! Получится чудесный суп! Не хмурься, Марта. Я сам приготовлю.