Дэвид Шиклер - Американский поцелуй

Самсон ударил Дугласа по плечу.

— Я устроил тебе проверку, Дуг. Проверял твой темперамент.

— О. — Дуглас глотнул вина. — Ха-ха, — устало проговорил он.

— Теперь я присоединюсь к беседе, — вмешалась Николь.

— Черт возьми, — Самсон указал на книги, — я не прочел ни одной, Дуг. Это бесценная коллекция.

— Они фамильные, — сказала Полетт.

— Правильно, фамильные. — Самсон прожевал и проглотил кусок. — Николь их читает. Они принадлежали моему предку, Владимиру Боннеру. Он был принцем Карпатских гор или какой-то подобной дыры. — Самсон повелительно помахал рукой. — Дело в том, что он принц, а это его книги.

— Дело в том, что Боннеры принадлежат к королевскому роду, — пояснила Николь.

Самсон ударил по столу.

— Гночи! — проревел он. — Я сам их сделал. — Он огляделся, ожидая возражений.

Полетт подала главное блюдо, которое, Дуглас вынужден был признать, было великолепным. Он потягивал вино, беседа текла сама собой. Самсон обсуждал избитые темы: мэра, погоду, биржу ценных бумаг. Дуглас похвалил Самсона за гночи. Когда Самсон поинтересовался его детством, Дуглас рассказал, что был скаутом, но утаил, что убил бурундука. Полетт спросила о любимых фильмах Дугласа, и он удовлетворил ее любопытство. Каждый раз, когда Дуглас смотрел на Николь, она отводила взгляд. Постепенно Дуглас успокоился. Шардонне слегка ударило ему в голову, и он начал интересоваться случайными вещами: как сыграют «Янки» в этом сезоне, как холодно становится и как Николь не любит чистить фасоль. Незаметно тарелки опустели.

— Так, девочки, — распорядился Самсон, — давайте перейдем к охоте.

Полетт поставила перед каждым по глотку бренди.

— Кто жертва? — улыбнулся Дуглас. Он вытер рот салфеткой.

— Мы думаем, ты должен жениться на Николь, — произнес Самсон.

Дуглас чихнул несколько раз подряд. Все пожелали ему доброго здоровья.

— Что, простите? — переспросил Дуглас.

— Мы с Полетт хотим устроить вашу свадьбу. Николь — наш единственный ребенок.

Дуглас уставился на Боннеров. Они сидели на своих местах, вежливо улыбаясь. У Николь был такой же взгляд, как при оглашении результатов контрольных работ. Никто не смеялся.

— Вы, конечно, шутите, — сказал Дуглас.

— О нет. — Самсон Боннер потягивал свое бренди. — Я тебя не разыгрываю, Дуг.

— Он серьезно, мистер Керчек.

Дуглас опять ощутил холодок в желудке. В молодости он участвовал в соревнованиях под названием «Курильщики вечера пятницы», еженедельных боях в Джентльменском клубе. Джентльменами были трудяги Аллентауна, пившие виски и игравшие в карты по вечерам в пятницу на заброшенном мебельном складе. Каждые выходные они приводили компанию мальчишек из местных школ. За бифштекс на ужин мальчишки надевали перчатки и колотили друг друга на ринге в центре зала, а мужчины пили и веселились. Быть приглашенным на ринг среди аллентаунских подростков считалось особой честью, и Дугласа выбирали четырнадцать раз драться в его весовой категории. Двенадцать боев он выиграл, один раз нокаутом, а ему ни разу даже нос не сломали. Даже сейчас иногда, засыпая, Дуглас вспоминал свой бой с братом Хитер Ангелоны, Кармином. Кармин был на десять фунтов тяжелее Дугласа и вел по очкам до третьего раунда, в котором Дуглас свалил его апперкотом. Кармин потерял сознание. Мужчины в зале взвыли. Ударили в гонг. Дугласу запомнился запах сигар, привкус крови во рту. На лице Кармина, как ни странно, крови не было. Наблюдая, как мистер Ангелона приводит сына в чувство нашатырем, Дуглас захотел одновременно блевать и засунуть язык в рот Хитер.

Дуглас покачал головой, приходя в себя. Он поднялся.

— Николь, — сурово сказал он. — Что происходит? Это шутка, очередная нелепая семейная издевка?

— Нет, — Николь закинула ноги на стол, — мои родители вполне серьезно хотят нашей свадьбы. Я тоже.

— Пожалуйста, сядь, Дуглас, — сказала Полетт.

Впервые ее голос звучал серьезно. Дуглас сел.

— Это… это бред, — произнес он, — мы же просто ужинаем.

Самсон постучал пальцами по столу.

— Черт возьми, сынок, Полетт и я счастливо женаты уже двадцать пять лет, и знаешь почему? Мой отец все устроил. Мой отец и отец Полетт были деловыми партнерами.

— Моя девичья фамилия Депомпис, — объяснила Полетт.

— Правильно, — продолжал Самсон, — Депомпис. Как бы там ни было, наши отцы все решили. Мы тоже считаем, что вы с Николь подходите друг другу.

У Дугласа кружилась голова.

— Вы обсуждали это? В семье?

— Конечно, — подтвердил Самсон, — каждый вечер на протяжении недели.

— Простите, мистер… Простите, Самсон, но вы даже не знаете меня.

— О, черт возьми. — Самсон взмахнул рукой, будто отгоняя комара. — Николь знает тебя. Она говорит, что ты каждую неделю смотришь кино, так же как она каждый вечер читает книги.

— Это прелестно, — вставила Полетт.

Дуглас уставился на ученицу.

— Николь, — начал он, — тебе девятнадцать.

— В сентябре двадцать, — сказала Николь.

— Она пропустила год, — объяснила Полетт, — в третьем классе.

— Ну хорошо, двадцать, — согласился Дуглас.

— У нее ломается голос, — сказала Полетт.

— Простите. — Дуглас громко прокашлялся.

Боннеры молчали.

— Послушайте, — произнес Дуглас, — вы… я… ужин был чудесный, но… Давайте не будем ломать комедию. Я хочу сказать, что…

— Молодой человек, — обратился к нему Самсон, — вам нравится Николь?

Дуглас замолчал. Он ожидал, что сейчас из-за занавески выпрыгнет клоун, но тот не появлялся. Напротив Дугласа за столом сидела Николь в невообразимом платье и смотрела на него своими внимательными голубыми глазами. Впервые Дуглас представил себе, что она принадлежит ему. Он вспомнил Лилиан Маркс, последнюю женщину, с которой он встречался и которая обожала джаз. Он представил себя и Николь, едущих в кабриолете в Монтаук, как они держатся за руки, по радио играет нелепая музыка, которая нравится Николь. Он покраснел.

— Религия не имеет значения, — неистовствовал Самсон. — Николь убедила меня, что ты христианин, как мы. Она восхищается твоим интеллектом, и ты всегда ставишь ей пятерки. Так в чем проблема, Дуг?

Дуглас потер глаза кончиками пальцев.

— Это… Так внезапно, сэр.

Самсон фыркнул.

— Дуглас, — сказала Полетт, — мы очарованы вами. Особенно теперь, когда мы встретились.

Дуглас выпрямился.

— Да. Хорошо. Как я уже пытался сказать, Николь на одиннадцать лет младше меня. Вас это не… смущает?

— Нет, — ответил Самсон, — я старше Полетт на двенадцать.

— Мистер Керчек, — сказала Николь, — вам известно, мистер Керчек, что раньше девушки выходили замуж и рожали детей в четырнадцать?

— Давайте повременим с родами, — радостно хохотнул Самсон.