Дэвид Шиклер - Американский поцелуй

Томас встал. Он столкнулся с тем, чего не мог видеть. Он открыл глаза.

— Ты должен быть благодарен. Запах — это дар, предупреждающий знак. Бог дал тебе его, потому что любит тебя, но Он знает, что ты можешь поддаться искушению использовать пистолет.

— Заткнись! — Молодой человек был в бешенстве. Он дергал дверь своей кабинки.

— Теперь, когда ты знаешь о запахе, — сказал Томас, — ты не причинишь никому боль.

Оба мужчины вышли из исповедальни. Фигура в черном стремительно удалялась в сторону выхода.

— Ты думаешь, что ты обречен и безнадежен, — крикнул ему вслед священник. — Но ты ошибаешься.

— Идите к черту! — прорычал молодой человек. Он ощупью нашел выход на Уолл-стрит и исчез.

Томас Мерчант вдохнул свежий воздух. Он поспешил в домик священника, чтобы забрать телефон и верхнюю одежду. Не было ни раскаяния, ни отпущения грехов, Томас застегивал свою куртку. После стольких лет он был готов выйти из своего уединения, заточения ума, готовый к решительным действиям, чтобы преследовать на улицах города ужасное создание в черном костюме.

Джеймс Бранч нервничал. Была вторая суббота января, и он обедал с Ралли Мак-Вильямс, своей новой возлюбленной, во «Флэт Майклз». Они сидели за столиком в углу, ели цыпленка в чесночном и розмариновом соусах и каком-то вине. После еды подали кофе. Им прислуживал невысокий официант по имени Хуан. Он был очарован их идиллией и всячески угождал им.

Джеймс нервничал по двум причинам. Он хотел рассказать Ралли о своей странной, тайной привычке разговаривать с лифтом в Примптоне. Еще он собирался подарить ей опаловые серьги, которые появились у него уже давно, а сейчас лежали в кармане.

— Что? — переспросила Ралли. Джеймс и Ралли были одеты в голубые джинсы, и под столом нога Ралли касалась ступни Джеймса.

— Ничего, — отозвался Джеймс.

Через три столика от них сидела компания скинхедов. Они ели кальмаров. Джеймс знал их завсегдатаев «Флэт Майклз», а Ралли помнила по ночному клубу «Минотавр». Влюбленные и панки лишь кивнули друг другу. И у тех, и у других вечер складывался замечательно. Им был никто не нужен.

— Слушай, — сказала Ралли, — ты наверняка думаешь о чем-то классном. Что это?

Джеймс потягивал свой кофе.

— Ничего, — солгал он.

Глядя на Ралли, Джеймс думал о том, что счастлив. Возбужденный любовью или кофеином, его мозг ощущал прекрасное, запрещенное удовольствие. Некоторые рвут маргаритки, думал Джеймс. Другие едут в Уэльс, пробуют кокаин или строят туалеты для больных и бедных. В кармане Джеймс нащупал опалы. Они достались ему при странных обстоятельствах, и сейчас, глядя на голубую жилку на шее Ралли, он понял, что эти драгоценности откроют ему дорогу в удивительное место, запрятанное так далеко, что попасть туда можно, только если лечь в темноте с женщиной и, закрыв глаза, предаться созерцанию разноцветных бликов под веками.

— Ну расскажи, — просила Ралли.

— Расскажу, — пообещал Джеймс.

На улице было прохладно. Джеймс глубоко вдохнул, взял Ралли за руку и взглянул на диск луны на небе. Они прошли пешком пару кварталов, а потом сели в подземку и поехали в Примптон. Джеймсу не терпелось поведать Ралли о лифте фирмы «Отис» и подарить сережки, но вначале нужно было уладить вопрос с Патриком Риггом, бывшим парнем Ралли. Джеймсу не терпелось покончить со всеми недоговоренностями в отношениях с Патриком и официально объявить об их с Ралли отношениях. Итак, обещая рассказать обо всем позже, он попросил Ралли пешком преодолеть семь пролетов до его этажа. Джеймс держал Ралли за руку, пропуская вперед в дверях. Его сердце бешено стучало. Патрика дома не оказалось.

— Еще только десять, — сказала Ралли. — Он, видимо, в «Дюранигане» с женщиной.

— В «Дюранигане»?

— Он всегда туда нас приводит. Их. — Ралли сжала руку Джеймса. — Я хотела сказать — их.

Джеймс отвел глаза.

Ралли зашептала ему на ушко.

— Я люблю тебя, — выдохнула она. — Помнишь?

Джеймс кивнул. Ралли поцеловала его в висок.

— Хорошо, — вымолвила она. — Будем ждать?

Джеймс покосился на спальню Патрика и пожал плечами.

— Он всегда к одиннадцати возвращается. Остался час.

Джеймс и Ралли ждали. Они уселись на диван и попытались смотреть телевизор, но Джеймс не мог сконцентрироваться. Он не снял обувь, Ралли стала нервничать и тоже не смогла сосредоточиться. В конце концов Джеймс выключил телевизор, и они сидели в тишине, взявшись за руки. От нечего делать Джеймс прослушал автоответчик. Там были сообщения от друзей и одно от незнакомого человека:

«Добрый вечер. Меня зовут отец Томас Мерчант. Я священник. Сейчас суббота, двадцать один тридцать. У меня срочное сообщение для Джеймса Бранча».

Джеймс вскочил.

— Отец? — не поняла Ралли.

— Ш-ш-ш, — зашикал Джеймс.

«…ваш номер у оператора. Слушайте. Немедленно покиньте квартиру. Ваш сосед, мой прихожанин, только что ушел от меня, и… он очень возбужден. Если он направляется домой, то вы в опасности. Он упоминал ваше имя. Он вооружен».

— О боже! — прошептала Ралли.

«…идите в приход Святого Бенедикта на Уоллстрит. Жду вас в любое время. Надо встретиться немедленно. Вашему другу нужна помощь. Я могу…»

Автоответчик запищал. Голос священника оборвался.

— Патрик католик? — удивилась Ралли.

Джеймс встал и взял Ралли за руку.

— Пойдем отсюда.

Они накинули плащи и выбежали в коридор. Они направились к лестничной площадке, но вдруг Ралли удивленно вскрикнула. В нескольких шагах от них, загородив проход, стоял Патрик Ригг.

— Эй, вы двое! — окликнул он.

Он высился перед ними в черном костюме, уперев руки в бока. Казалось, он находился там уже давно, в нем чувствовалась решительность, как у спортсмена перед стартом. На полпути между любовниками и Патриком была закрытая дверь лифта фирмы «Отис».

— П-привет! — отозвался Джеймс.

Ралли отступила на шаг назад, за спину Джеймса.

— Давно не виделись, — сказал Патрик, — с Нового года.

Джеймс слышал дыхание своего соседа. Оно было учащенным и тяжелым.

Патрик прочистил горло.

— Надеюсь, у тебя все хорошо.

— Мы влюблены, — выпалила Ралли, — мы… пришли сказать тебе.

Патрик выпрямился.

— Ты слышал, Бранч? Ралли говорит, что ты влюблен.

— Я хорошо ее слышал, — прошептал Джеймс.

— Хорошо. — Патрик сжал челюсти. — Люди постоянно влюбляются и расстаются. Мне так кажется.

— Я хочу сказать, Патрик, — в голосе Ралли слышались металлические нотки, — мы больше не можем встречаться. Я теперь с Джеймсом.

— Никаких обид, — вставил Джеймс, — мы… ну, ты понимаешь. Хмм. Мы хотели тебе рассказать, чтобы расставить все точки над «и».

— У нас своя жизнь, Патрик, — сказала Ралли.